— Дерьмо.
Потрясая в воздухе обожженными пальцами, он выронил спичку. Она все еще горела, и ее пришлось задуть, но при этом папироска выпала у него изо рта прямо на стол. О, черт, надо же так вляпаться! Ему хотелось в сердцах швырнуть незажженную папироску через весь зал, но вместо этого он сунул ее в карман, бросил погасшую спичку в пепельницу, потом собрался с духом и поднял глаза на Кэйди.
Она смотрела на него, не мигая, почти без всякого выражения. Почти. Может, она улыбается? Он пригляделся внимательнее. Нет, она не улыбалась, но, похоже, прилагала все силы, чтобы удержаться.
Джесс надвинул шляпу на глаза: это была самая, пугающая из отработанных им поз, в чем он не раз имел возможность убедиться, упражняясь перед зеркалом. Теперь следовало бросить какую-нибудь убийственную реплику, чтобы вновь вселить в нее страх перед Голтом. Увы, ему ничего не приходило в голову.
— Что у вас с глазом? — спросила она с любопытством. — Когда это случилось?
Вот дьявольщина! Еще пять минут назад она ни за что не посмела бы задать такой вопрос. Он лишился значительной части своей репутации плохого парня, но почему-то в глубине души не жалел об этом.
— На войне.
— Но вы же тогда были молоды! Я бы сказала, даже слишком молоды.
Все верно, ему было лет девять, но ей об этом знать необязательно.
— На войне человек быстро взрослеет, — буркнул он в ответ. — Вы уверены, что не хотите со мной выпить?
— Нет, спасибо, я не пью. Ну, может, кружку пива в жаркий день, — уточнила она, — но это все.
Раз уж они так душевно разговорились, Джесс решил спросить:
— Мне бы хотелось узнать, если не возражаете, как это получилось, что вы занялись своей нынешней работой, мисс Макгилл?
— А в чем дело? — тут же ощетинилась она. — Вы что-то имеете против моей работы?
— Ничего. Ровным счетом ничего.
— Мне это место досталось по наследству,
— От отца?
— Нет, от друга.
— Ах вот как. От друга, — понимающе протянул Джесс.
Кэйди одарила его саркастической усмешкой.
— Может, вам тоже не стоит спешить с выводами, мистер Голт?
Он сразу пожалел о своих словах. Не следовала разыгрывать из себя циничного всезнайку в разговоре с этой Макгилл.
Маленький Хэм появился как раз вовремя.
— Привет, — робко сказал он, прячась за спинкой стула Кэйди.
Джесс подмигнул ему. В присутствии Кэйди мальчик расхрабрился, особенно когда она положила руку ему на затылок, но все-таки смотрел на Джесса расширенными и круглыми, как полтинники, глазами.
— Привет, — ответил Джесс. — Гляди, что я только что поднял с пола. Не понимаю, как ты его проглядел, пока подметал?
— Чье это? — спросил Хэм, уставившись на двадцатипятицентовик, который Джесс протягивал ему на ладони.
— Понятия не имею. Думаю, теперь твое.
— Вот это да! Спасибо, мистер Голт.
— А я тут при чем? На полу валялось. Ты нашел, ты и забирай.
Он заметил, что устремленный на него взгляд Кэйди смягчился. Это было что-то новенькое. Какие чудные у нее глаза, когда в них нет подозрительности и настороженности! Настоящие карие — теплые и бархатистые. В этих глазах можно утонуть с головой и при этом чувствовать себя очень даже уютно.
— Вам удалось пообедать и принять ванну, мистер Голт?
Он с трудом заставил себя очнуться, чтобы ответить утвердительно и рассказать ей, как ему понравился обед у Жака. Маленький Хэм жадно ловил каждое его слово, и Джесс вспомнил себя в семилетнем возрасте. Как-то раз его сестра сообщила ему на ухо в воскресной школе, что мать Мария-Алоизия ничем не отличается ото всех других людей: принимает пищу, спит в кровати, ходит в уборную, ну, словом, все.
Наемный стрелок Голт, вероятно, казался Хэму легендой, как вдруг выясняется, что этот героический вымысел поглощает отбивные в ресторане напротив и принимает ванну в задней комнате парикмахерской Куомо! В душе Джесс не мог ему не посочувствовать.
— Если вас все еще интересует игра в покер, — продолжала между тем Кэйди, — вон те парни делают весьма приличные ставки. Начинают каждый вечер около десяти. Они не транжиры и никогда не играют в долг. Все по-честному. Никакого шулерства я в своем салуне не допускаю.
— Рад слышать.
Судя по виду, она ему не поверила, но Джесс сказал правду. Он отлично умел играть в покер, но никогда не занимался шулерством.
— Кроме того, у вас всегда есть возможность сыграть в «блэк джек», — добавила она с дерзкой улыбкой, словно бросая ему вызов.
— Да нет, вряд ли, — покачал головой Джесс, улыбаясь в ответ.
— Нет?
— Полагаю, вероятность выигрыша слишком мала.
— А вы попробуйте, тогда узнаете наверняка.
— Я взял себе за правило никогда не играть против заведения.
— Риск действительно выше, — согласилась Кэйди, — но и награда гораздо больше, если сумеете выиграть.
Они оба умолкли, уставившись друг на друга. Разговор принял какой-то странный оборот, и дело было вовсе не в «блэк джеке». Даже Хэм это понимал.
— Ну что ж, — сказала мисс Макгилл, отодвинув свой стул.
Джесс готов был поклясться, что ей не хочется уходить. Поскольку она пришла, чтобы просить его съехать, можно считать, он одержал победу. Ему не хотелось оставаться одному: если не считать Хэма, он ни с кем так долго не разговаривал в течение многих недель.
— Вы не могли бы завтра показать мне город, мисс Макгилл?
Дурацкий ход. Выражение ее лица обрушило его с небес на землю. Кэйди стремительно поднялась с места, вдруг вспомнив, с кем имеет дело.
— Мне очень жаль, — пробормотала она, причем по лицу было видно, что ей ничуть не жаль, — завтра я занята.
— Завтра суббота, — вставил Хэм. — Чем вы хотите заниматься, мисс Кэйди?
— Делами.
— Какими делами?
Она с досадой перевела дух.
— Важными делами.
Джесс поднял ноги на стул, который она только что освободила.
— Не будем об этом, — бросил он небрежно. — Я совсем забыл, что у меня тоже завтра полно дел.
Теперь она смутилась. А может, даже пожалела о своем отказе?
— Ну что ж… — неуверенно повторила Макгилл.
Он лишь окинул ее недобрым взглядом.
— Прошу меня извинить, — она повернулась и ушла.
Вскоре после этого Хэм тоже его покинул. «Не напиться ли с тоски?» — подумал Джесс, но решил, что не стоит. В самом паршивом настроении он бросил деньги на стол и вышел из салуна на свежий воздух.
