Вспомнив о ребенке. Лили испугалась.
– Дэв…
– Габриэль дотащился ползком до самого дома, дорогая. Его нашла Алисия. Благодаря ему я узнал, где искать тебя.
– Гэйб, – прошептала она. – О Боже! Он умер?
– Я не знаю. Боюсь, что да.
Они опять крепко обнялись, утешая и поддерживая друг друга. Но плечи Лили вдруг напряглись, все ее тело пронзила острая боль. Дэвон испуганно выругался. Она хваталась за живот, а он не мог предложить никакой иной помощи и поддержки, кроме своих объятий. Наконец она распрямилась, видимо, боль отпустила ее. Трясущимися пальцами Дэвон коснулся ее твердого, как камень, живота, пытаясь обнаружить рану. Руки до локтей у нее были в синяках и ссадинах от ударов о скалу, плечи, видневшиеся из-под разорванного платья, – тоже, но никаких серьезных повреждений он не находил.
Лили остановила его руки и, задыхаясь, прислонилась спиной к мокрому камню.
– Дэв, – проговорила она с трудом, – роды начались.
С минуту он смотрел на нее с открытым ртом, потом решительно покачал головой.
– Нет, этого не может быть. Нет-нет, тебе показалось. Этого просто не может быть.
Лили откинула со лба волосы, по которым стекала вода.
– Извини, но мне-то лучше знать…
– Да не могли они начаться! Ты ошибаешься.
– Я ошибаюсь?
– Послушай…
– Дэвон, я рожаю!
– Ладно, ладно, – пробормотал Дэвон, чтобы ее успокоить.
Ему все еще не верилось. Он отвел глаза от ее испуганного лица и стал вглядываться сквозь пелену дождя в неумолимые скалы, холодные, гладкие и скользкие, нависшие над ними отвесной стеной.
– Ты не могла бы…
– Нет.
– Я так и думал.
А как ее нести? Только перекинув, как куль, через плечо и оставив себе всего одну свободную руку, чтобы взобраться на вершину утеса. Но именно сейчас Лили была не в том состоянии, когда ее можно было бы перекинуть через плечо.
– Ну что ж, – произнес Дэвон с наигранным спокойствием, – давай посмотрим, что мы можем сделать.
Пока они разговаривали, два фута твердой суши у них под ногами сократились до полутора.
– О Боже, Боже, – бормотала Лили, стуча зубами. – Не может быть, чтобы это случилось, этого просто не может быть.
– Вот и я о том же…
– Ой!
С сильным стоном она опять согнулась пополам, так крепко сжимая его пальцы, что он готов был вот-вот услышать хруст костей и едва не застонал вместе с нею. Когда боль стихла. Лили вновь подняла голову. Она была бледна, как привидение, все ее лицо покрылось испариной. Дэвон больше не мог отрицать очевидное: у Лили начались схватки.
– Боже! – простонала она. – Что же мне делать? Не могу же я рожать прямо здесь!
– Все в порядке, любовь моя, – заверил он ее, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно, – все будет хорошо. Я о тебе позабочусь. Ни о чем не беспокойся, думай только о ребенке.
– Где?
Вместо ответа он поднял ее и взял на руки. Прибой пенился вокруг его ног. Стиснув зубы и щурясь от ветра, Дэвон пошел по мокрой гальке в восточном направлении. Он старался держаться как можно ближе к береговым утесам, но иногда земля уходила у него из-под ног, и ему приходилось брести чуть ли не по пояс в бурлящей воде. Лили изо всех сил цеплялась за его шею и молила Бога, чтобы он не оступился. Они прошли около сорока шагов, прежде чем она начала догадываться, куда направляется Дэвон.
– В пещеру.., ты несешь меня в пещеру!
– В чудную, большую, просторную…
– ..пещеру.
– Да.
– Мы с Клеем…
– ..в детстве играли здесь в пиратов.
– Ну да. Это единственное…
– Я не хочу рожать в пещере! Ой! О, нет… Внезапно дыхание у нее пресеклось, а все тело свело судорогой. В ожидании нового приступа боли она еще крепче ухватилась за его плечи. Дэвон сел прямо в полосе прибоя, держа Лили на коленях, и стал укачивать ее.
– Сильнее, чем раньше, – заметил он нетвердым голосом, когда схватка миновала. Лили смогла лишь кивнуть в ответ.
– Послушай, Дорогая, другого места нет. Там будет темно и, наверное, грязно, но хотя бы сухо. Там мы укроемся от ветра. Мы уже добрались. Видишь? Вход вон там, позади дерева в расщелине.
– Но мы же утонем! Вода…
– ..поднимается футов на двенадцать и забивает вход, но там начинаются ступеньки, ну , что-то вроде ступенек. Они ведут прямо в пещеру, а в ней сухо и безопасно.
Он поднялся, держа ее на руках.
– Что-то вроде?
– Лили, не волнуйся.
– Что это значит, Дэвон?
– Все будет хорошо.
– В пещере живут летучие мыши, верно?
– Нет там никаких летучих мышей!
– И мен.
– Никаких змей.
– – Ну, значит, пауки.
На это у него ответа не нашлось, и Лили воскликнула со злорадной укоризной:
– Значит, есть пауки? Ах ты, лжец!
– Я их раздавлю.
Дэвон поставил ее на ноги у входа в пещеру, представлявшего собой узкую зловещую щель в отвесной скале.
– Давай я первым войду.
– Давай.
– Держись за мою руку. Крепче.
– Тебе легко говорить!
Обеими руками он сжал ее лицо и заглянул прямо в полные ужаса глаза.
– Все будет хорошо, любовь моя, я обещаю.
– Но, Дэв, мне придется рожать в пещере! Он поцеловал ее лоб и щеки.
– А я буду тебе помогать. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Опять у нее начались схватки. Лили тяжело прислонилась к нему, и прикосновение его могучего тела помогло ей пересилить боль.
– Ты меня не бросишь? – простонала она, когда боль наконец отпустила ее.
– Я никогда тебя не брошу. Идем, любовь моя, вода поднимается. Держись за мою руку.
Лили заметила, что волны разбиваются у самых ее колен. Ей пришлось наклонить голову, чтобы войти в пещеру. Почти тотчас же они оказались в кромешной тьме.
– Прекрасная пещера, что и говорить! – прошипела Лили с сарказмом.
– В самой пещере не так уж темно, – торопливо пояснил Дэвон, – там сверху свет проникает, – добавил он, полагаясь на воспоминания двадцатилетней давности и надеясь, что они его не подведут. – Идем, нам сюда.
Ступени, вырубленные в скале, были высокими и неровными, ему пришлось на каждом шагу подсаживать Лили. На четвертой ступеньке, пока они отдыхали, у нее опять начались схватки.
