– Мистер Макуэйд, какой сюрприз! Я думала, вы все еще в Ньюпорте. Бен, ты не предложил нашему гостю чаю? А может, выпьете чего-нибудь покрепче, мистер?..
– Наш гость как раз собирается уходить, – прорычал Бен.
– Вот как? – Сара притворилась удивленной. – В таком случае я провожу мистера Макуэйда к выходу, хорошо?
– Валяй. Скатертью дорога.
Бен повернулся к ним спиной и начал раскуривать сигару. Сара рискнула заглянуть в лицо Алексу. Он едва сдерживал свое возмущение.
– Я передам Огдену ваши слова, – сказал он сухо, глядя в спину Бену. – Полагаю, он сам с вами свяжется.
Не дождавшись от хозяина дома никакого ответа, Алекс вышел из комнаты. Сара последовала за ним. Ей пришлось чуть ли не бежать, чтобы его догнать, ее высокие каблуки выбивали дробь на паркетном полу. Но в холле он остановился и дождался ее, прислонившись спиной к стенной панели ручной работы из расщепленных и покрытых лаком бамбуковых стеблей.
Сара замедлила шаг, поравнявшись с Алексом. Она в отчаянии сжала руки, смущение и стыд, переполнявшие душу, лишили ее дара речи. Четыре недели она только то и делала, что думала о нем, но встретиться с ним лицом к лицу именно сейчас, когда хамские слова Бена еще звучали в ушах у них обоих…
Он дернул подбородком, указывая на что-то за ее плечом.
– Что это, черт побери, такое?
Она обернулась.
– Что?
– Вот это.
– Ах это… Последнее новшество.
Речь шла о недавнем приобретении Бена для украшения холла: двух газовых светильниках, укрепленных на столбиках парадной лестницы. Они были выполнены в виде двух вырезанных из мореного дуба грифонов
[22]
, сжимающих в зубах цепи. В этих свисающих цепях, в свою очередь, свили себе гнезда клубящиеся змеи, по четыре в каждом, а в зияющих змеиных глотках прятались газовые горелки. Когда свет зажигали, пламя вырывалось из каждой разверстой пасти огненными языками.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе не нравится? – Алекс поглядел на нее в чистейшем изумлении. Веселое лукавство мелькало в ее серо-голубых глазах, словно искры в дыму костра. На правой щеке образовалась ямочка, губы вздрагивали, стараясь удержать смех. Его гнев улетучился подобно туману под ярким солнцем.
– Я просто в восторге, – ответил он с нежностью. – Это так…
Сара вопросительно подняла бровь.
– …так похоже на Бена, – нашелся Алекс. Тут уж она не смогла удержаться от смеха. Это было нечестно, легкомысленно, она дала слово, что никогда не позволит себе кокетничать с Алексом: он опасен и представляет собой почти неодолимый соблазн для нее, а подобного рода шуточки могут привести ее к погибели так же верно, как и поцелуи украдкой. Но Сара ничего не могла с собой поделать: ей было смешно.
Ее смех очаровал Алекса. Он ответил улыбкой, радуясь ее веселью. Ему хотелось спросить: «Как ты сберегла себя, Сара?» А ведь она могла бы превратиться в кого-то вроде Дейзи Вентуорт – в ожесточившуюся, ушедшую с головой в собственные горести алкоголичку. Но она такой не стала. Из-за Майкла? Какой бы она была, если бы ей вообще не пришлось столкнуться в жизни с Беном?
Алексу хотелось молча пожирать ее глазами, но он заставил себя спросить:
– Как поживает Майкл?
Это был самый безопасный предмет разговора.
– С ним все в порядке, он совсем поправился. Ты получил от него письмо с благодарностью за все твои подарки?
– Конечно, получил. Но мне показалось, что я узнал почерк его матери.
– Нет-нет, письмо сочинил он сам, я только написала адрес на конверте.
– Вот оно что. Значит, он совсем здоров?
– О да, он уже с нетерпением ждет начала занятий в школе.
– В какой школе? – спросил Алекс.
– Это… еще не решено.
Ей не следовало рассказывать ему об угрозе Бена; теперь она ясно видела, что совершила ошибку. Это был один из ее личных кошмаров, она не привыкла обсуждать их с посторонними. Поделившись своими страхами с другим человеком, даже с Алексом, Сара почувствовала себя еще более уязвимой.
– А как ты поживаешь? – торопливо спросила она. – Как у тебя дела?
– Я искал тебя.
Сара недоуменно нахмурилась.
– Мне часто кажется, что я тебя вижу: на улице, или в ресторане, или в проезжающем экипаже. Но потом женщина оборачивается, и всякий раз выясняется, что это не ты.
Она тяжело вздохнула.
– Алекс, прошу тебя…
– Я получил новый заказ, – поспешно сообщил Алекс. – Мне предстоит построить еще один особняк в Ньюпорте, на этот раз для Маршалла Фарли. Сара, слышала бы ты, чего он хочет! В сравнении с этим «Эдем» выглядит просто сторожкой смотрителя.
– О боже, Бен страшно рассердится, когда узнает. Но для тебя это отличная новость, Алекс! Поздравляю. – Она бросила на него вопросительный взгляд.
– Разве ты не рад?
– Да, конечно, это замечательная новость.
Сара не могла пробиться за непроницаемую завесу вежливой невозмутимости и догадаться, говорит он всерьез или нет. И задать прямой вопрос она тоже не могла, потому что сама запретила откровенные разговоры себе и ему.
– Я хочу извиниться за Бена, – тихо сказала она. – Он иногда бывает ужасно грубым. В последнее время у него сплошные неприятности…
– Никогда не извиняйся передо мной за него, Сара. Слышишь? Никогда!
– Ладно, но… насколько я понимаю, он задолжал деньги твоей фирме. Много? Ты не мог бы мне сказать, сколько именно?
Алекс помедлил. Было бы глупо ее тревожить, но, с другой стороны, она имела право знать правду:
– Я уверен, что беспокоиться не о чем. То есть я не сомневаюсь, что он мог бы заплатить, если бы захотел. Но ты права, это довольно много. Фирма на данном этапе хочет только одного: символического жеста, уплаты малой доли того, что он нам задолжал. Проявления доброй воли, как я уже говорил.
– А он не хочет заплатить вообще ничего?
– Он тянет время. Строительный подрядчик оказался в том же положении, что и мы, поэтому работа над домом пока приостановлена.
– Боже милостивый, я понятия об этом не имела.
Он наблюдал за ней, пока она, отвернувшись, переваривала услышанную новость. Ему показалось, что она выглядит скорее заинтригованной, чем обеспокоенной.
– Похоже, тебя это не особенно тревожит, – с любопытством заметил Алекс.
– Мысль о том, что Бен может разориться? – Сара приложила пальцы к губам, пытаясь это вообразить. У нее ничего не вышло.
– По правде говоря, я в это не верю. Но для меня деньги всегда были отвлеченным понятием… наверное, потому что их так много. Правда, тратить их мне нравится, не стану скрывать.
