– Не в этом дело. Ты мне солгала. И ты привела мужчину в этот дом.
– Ну и что? Что тут такого?
Сара пристально смотрела на нее, но не видела ни тени раскаяния или хотя бы смущения в вызывающе дерзком взгляде Таши. Она тяжело перевела дух, чувствуя глубокую усталость. «Отчасти это моя вина, – подумала Сара. – Плата за то, что я слишком долго откладывала неизбежное объяснение, потому что оно было неприятным. Теперь оно стало невыносимым».
– Мне очень жаль, – тихо сказала Сара, стараясь, насколько возможно, удержаться от озлобленности, – но тебе пора подыскать себе другое жилище.
Наташа повернулась к ней с легкой улыбочкой на сочных карминовых губах.
– Ну нет, я так не думаю.
– Боюсь, что тебе придется это сделать. Твое присутствие в этом доме больше невозможно. Ты должна найти себе работу…
– Работу? – Наташа презрительно рассмеялась. – Я не собираюсь работать.
– Нет? Как же ты собираешься себя содержать?
– Я собираюсь остаться здесь.
– Ты слышала хоть слово из того, что я сказала? Ты больше не можешь оставаться здесь. Однажды я уже предложила тебе помощь в поисках работы; я вновь готова тебе помочь, если хочешь. Я дам тебе денег на первое время, пока ты не встанешь на ноги. Но ты должна оставить этот дом. Я сожалею, но это единственный выход, Таша. И даже лучший для тебя.
– Даже для меня? – злобно взвизгнула Наташа, оскалив зубы и подходя ближе – так близко, что на Сару пахнуло запахом ее собственных дорогих духов. – Значит, ты хочешь вышвырнуть меня отсюда для моего же блага? Как это мило! Пожалуйста, объясни мне, Сара, как это послужит моему благу?
Сара посмотрела ей прямо в глаза.
– Так будет честнее.
У Наташи вырвалось грубое слово на языке, которого Сара не понимала, но о смысле догадаться было нетрудно.
– Я сожалею, – сухо повторила она. – Я хочу, чтобы ты покинула этот дом завтра же.
С этими словами Сара двинулась мимо нее к дверям, но Наташа схватила ее за плечо и с силой развернула лицом к себе.
– Ты меня выгоняешь из-за Луи?
– Луи?
Наташа ткнула оттопыренным большим пальцем в дверь у себя за спиной.
– Ах Луи… Да, отчасти из-за этого. Ты не имела права приводить его сюда…
– Двуличная тварь!
Сара оцепенела.
– Не вижу смысла продолжать этот…
– Шлюха! Да кто ты такая, чтоб меня осуждать? Сама крутишь шашни на глазах у мужа да еще приводишь любовника прямо в дом! Ну что, Сара, язык проглотила? Что ты на это скажешь?
Ей нечего было на это сказать; Сара была так потрясена, что вообще лишилась дара речи. Надо было все отрицать, но эта возможность ускользнула от нее безвозвратно, пока она, побледнев как смерть, пыталась набрать воздуха в легкие.
– Прочь с дороги, – проговорила она наконец она онемевшими губами. – Тебе больше нет места в этом доме. Я хочу, чтобы утром тебя здесь не было.
Наташа ударила ее. Удар открытой ладонью пришелся в плечо. Сара вскрикнула от удивления и гнева, но Наташа лишь подошла еще ближе, пока их лица не оказались на расстоянии двух дюймов.
– О нет, я не уйду. Попробуй только меня тронуть, и я все расскажу твоему мужу про тебя и мистера Макуэйда.
– Рассказывать нечего! – запоздало спохватилась Сара.
– Врешь! Ты спишь с ним, я это знаю. Я все расскажу твоему мужу.
– Нет!
– Завтра же я ему все расскажу, богом клянусь. И он вышвырнет тебя отсюда. Он оставит сына себе, а тебя выгонит. И я это сделаю, не сомневайся!
Сара ей поверила. Она живо представила себе, как все это произойдет. Неизбежность. Обреченность. Судьба. В то же время она точно знала, какую цену ей придется заплатить, чтобы избежать этой судьбы. Но как могла Наташа разузнать о них с Алексом? Неужели у нее по лицу все заметно? А может быть, Таша просто сделала предположение, исходя из своих собственных представлений о морали?
Сара почувствовала бессильную ярость загнанного зверя и еще более сильный гнев, направленный против Таши. Нет, не из-за ее предательства, а из-за того, что своими гнусными подозрениями она замарала и втоптала в грязь единственный чистый акт любви, который Сара позволила себе раз в жизни.
Отступив назад, она наткнулась на кресло, но не села, хотя ноги у нее подкашивались, а искушение опереться на что-то прочное было велико. Кровь стучала у нее в висках и в запястьях. Никогда в жизни она не была так близка к обмороку, однако Наташа и без того уже получила слишком сильную власть над ней, и Сара не собиралась предоставлять ей дополнительное преимущество, демонстрируя свою слабость.
– Что тебе нужно? – спросила она, стараясь по мере сил сохранять спокойствие.
В глазах соперницы тотчас же вспыхнул огонек злорадного торжества, и Сара ощутила подступающую волной тошноту.
– Я хочу тысячу долларов.
Сара едва не рассмеялась вслух. Вероятно, вопиющее несоответствие между окончательным крушением ее жизни и смехотворной ценой, которую требовалось заплатить за спасение, должно преподнести ей некий урок смирения. И возможно, настанет день, когда ей удастся извлечь и усвоить этот урок.
– Хорошо, – тотчас же согласилась она.
– Это только для начала. Деньги нужны мне завтра около полудня. Я собираюсь отправиться по магазинам. Ты можешь пойти со мной, если хочешь: я всегда ценила твой вкус, Сара.
Разговор все больше и больше клонился в сторону абсурда.
– Что еще? – сухо спросила Сара, чтобы вернуться к мрачной действительности.
– Да-да, ты непременно пойдешь со мной. Я хочу, чтобы ты представила меня своему закройщику у Лонжина. Что еще? О, много чего еще.
Наташа начала ходить взад-вперед по гостиной, ее обычно томные и плавные движения стали торопливыми и резкими от возбуждения.
– По вторникам, когда ты делаешь визиты, я буду тебя сопровождать. Ты будешь представлять меня всем как свою подругу. Очень близкую подругу.
Она внезапно остановилась.
– И еще я хочу вечеринку в мою честь. Что-то вроде светского дебюта. Ты пригласишь в гости много приятных холостых мужчин на этот вечер, а кроме того, – тут Наташа кокетливо захихикала, – много безобразных молодых леди. Пожалуй, можно будет даже пригласить мистера Макуэйда: он очень хорош собой и скоро будет богат, да? Ну ладно, это мы еще посмотрим.
Голос Сары зазвенел от гнева.
– Даже если бы я согласилась проделать все, чего ты хочешь, мой муж никогда этого не допустит, можешь не сомневаться. Ты просишь невозможного.
– Но я и не думала просить! Ты сделаешь так, что все будет возможно. А если нет… что же, тогда мне придется искать работу для тебя.
