Так совпало, что в последнее время у Евгения Ивановича дела в конторе совсем расклеились. Отношения с Сабитом приняли неизбежный, давно предсказуемый Евгением оборот. Директор Центра, подкупая взятками всех нужных чиновников, обнаглел окончательно. Он вершил теперь свои тёмные дела никого не опасаясь, вероятно, вообразил себя неуязвимым. Оставаться при нём «в заместителях» становилось опасным. За то, что Евгений Иванович неизменно говорил Сабиту прямо в глаза о том, что он думает о нём и его «делишках», директор давно хотел избавиться от него, однако не увольнял. Не увольнял лишь потому, что знал — такого компетентного и добросовестного сотрудника, как Петренко, он едва ли подберёт. Кому-то ведь надо было везти тяжёлый воз!
Сабит предпочитал появляться в офисе часа на два-три, а затем ехал домой отдыхать. Евгений тянул всю работу, улаживал взаимоотношения с недовольными сотрудниками, вёл переговоры с деловыми партнёрами. При этом умудрялся со всеми ладить и неизменно пользовался большим авторитетом и уважением у коллег и, что немаловажно, в министерстве. К тому же, Сабит был почти уверен, что Евгений, в силу своей порядочности не «сдаст» его, не подставит ни при каких обстоятельствах. Директор, не считая себя преступником или вором, с гордостью именовал себя бизнесменом, сумевшим не только «выплыть» в это странное перестроечное время, но даже оказаться на «гребне волны». При этом понятия «честно-нечестно» его совершенно не волновали. Не терзало его изворотливый ум и то, что его заместитель называл совестью.
Евгений уже не раз рассказывал Марине о делах, творящихся в Центре с подачи своего шефа. Она могла лишь посочувствовать ему. И вот однажды, придя с работы, Евгений объявил, что отныне он «свободный птиц», уволен по собственному желанию. На этот раз они засиделись за столом, ужиная, соображали, как жить дальше. До пенсии Евгению ещё служить и служить, как медному котелку, следовательно, где теперь зарабатывать на жизнь? Если Муля в материальном плане им в тягость не была, она отдавала в общий «котёл» свою пенсию, то они трое (вместе с Ральфом) лишились теперь средств к существованию. Оставались, правда, кое-какие деньги от продажи квартиры. Но в создавшейся ситуации их хватит ненадолго. Для начала, было решено потуже затянуть пояса и обходиться самым минимальным, пока не найдётся выход из положения. Евгений Иванович потерял сон и покой в поиске идеи выживания и пришёл к выводу, что следует открыть свой бизнес. Но как и какой?.. Не имея финансовой почвы под ногами, не нажив нужных связей и оставаясь честнягой-парнем, провернуть какое-нибудь дело и заработать начальный капитал было весьма проблематично.
И тут Евгений вдруг вспомнил, что недавно познакомился с одним деятельным и энергичным человеком, руководителем небольшой фирмы, сотрудничающей с чешскими партнёрами. Бывая в Чехословакии и решая там свои производственные задачи, он попутно занялся новым бизнесом — стал ввозить в нашу страну очень популярные у советских людей изделия из чешского стекла и другие товары, пользующиеся спросом. Пустив в оборот нажитый при этом достаточно большой капитал, этот человек по бартеру с другими дельцами отправлял из Казахстана пшеницу в обмен на медикаменты и другие товары. Целыми вагонами, а то и составами. В фирме бизнесмена (назовём его Юрием) сотрудники получали неплохую зарплату, добросовестно отрабатывали свои обязанности, не очень вникая в бурную деятельность своего шефа.
Как-то в разговоре с Юрием Евгений Иванович рассказал, что у него в Москве есть родственник, который в эти перестроечные времена весьма преуспевает в аптечном бизнесе, на что Юрий тут же предложил Петренко вступить в деловое партнерство, отправиться в Москву и закупить у родственника партию российских лекарств. Их реализацию Юрий был готов полностью взять на себя, отправив их в разные регионы Казахстана, либо найдя среди многочисленных партнёров одного крупного оптовика. Тогда Евгений еще не был готов дать ему ответ, сказал, что подумает. «На какие шиши я смог бы закупить эту первую партию лекарств?» — размышлял он. Затем в ежедневной суете этот разговор забылся. И вот сейчас он вдруг всплыл в голове Евгения. Предложение Юрия теперь казалось ему весьма привлекательным и реальным. А деньги… для начала придётся занять. Он созвонился с Юрием, затем они встретились и решили, какие лекарства и в каком количестве нужно закупить с учётом сезонного спроса (предстояла осень с обычными массовыми простудами). Юрий был абсолютно уверен в успехе: весь товар разойдётся в считанные дни, считал он. Они с Евгением Ивановичем получат хорошие дивиденды от этой сделки. Ударили по рукам. Евгений, предварительно позвонив московскому родственнику, взял билет на самолёт. Через два дня он должен был отправиться в Москву. Оставалось утрясти последние нюансы.
…Марина ждала мужа, который целый день где-то отсутствовал и вскоре, видимо, голодный и измотанный, должен был появиться дома. Женя пришёл усталый, но довольный: он нашёл, у кого одолжить деньги! Во-первых, солидную сумму в предстоящую сделку согласился внести сам Юрий, всё ещё раз предварительно просчитавший. Другими кредиторами были два его бывших сокурсника. Они согласились дать необходимую сумму, правда, под проценты.
— Ничего святого в людях не осталось! — сказала Марина. — Еще однокашники называются!..
— Маришка, да ладно, время теперь такое. Кроме того, Юра обещал помочь с реализацией. У него повсюду «завязки», он имеет дело с оптовыми закупщиками и гарантирует, что проблем не будет! Так что, представь, через пару месяцев я получу свой навар и смогу расплатиться с кредиторами. Что ты! Их не в чем винить! Спасибо, что согласились помочь, а то, как бы мы выживали?
Марину мучили сомнения, но она привыкла во всём полагаться на мужа и решила не вносить в его душу сомнений. Раз решил, пусть пробует, иначе, действительно, им не выжить!
Евгений отправился в Москву, полный радужных надежд.
Глава 21. КАКОЙ ВЕЛИКИЙ РАЗУМ ВСЁ ЭТО ИЗОБРЁЛ?
Со дня отъезда мужа прошло несколько дней. Марина ждала звонка. Но телефон всё молчал и молчал. Она убеждала себя, что нужно успокоиться: если не звонит, значит, занят или сообщить пока нечего. Оставшись вдвоём с Мулей, Марина большую часть времени проводила с ней, умывала, причёсывала, кормила и болтала на разные, интересные обеим темы. Вот и сегодня они неторопливо обсуждали последние письма от Яны. Сетовали на её житьё-бытьё, жалели «бедную девочку». И тут Муля произнесла:
— Мариша, деточка моя, хочу попросить тебя об одном одолжении. Не могла бы ты выкроить время, чтобы съездить со мной к нотариусу. Я хочу переоформить завещание на мою квартиру, которую хотела отдать племяннику, ну, ты знаешь, Васе… Так вот, я думаю, что справедливо будет оформить квартиру на тебя.
Марина обескураженно посмотрела на свою собеседницу.
— Это ещё зачем? Вася — твой племянник, единственная близкая родня. Не надо ничего менять! Придумала же, ей-богу? И речи не может быть о переоформлении!
— Нет, детка, я долго думала и решила, что всё должно быть по справедливости. Ты столько лет заботишься обо мне, всю душу в меня вкладываешь. Ты мне как дочь, и я считаю своё решение правильным.
