— Нет уж! Я не смогу спокойно спать, не зная, как вы добрались. И вообще,.. с моей стороны было бы свинством бросить вас в таком состоянии. Не возражайте! Так и сделаем. Доведу вас до квартиры и поеду домой, транспорт ещё ходит, в чём проблема-то?..
— Да ведь наш автобус доставит меня прямо к дому, что там идти-то останется? А-а… хотя у нас там уже несколько дней всё перекопано… Ну, обойду немного, это не страшно!
— Тем более! Ей-богу, Катерина Васильевна, мне это ничего не стоит. Не беспокойтесь! Да нужно ли вообще спорить об этом?
Катя промолчала, уступив настояниям Евгения.
Попрощавшись с коллегами по работе и объяснив, что Катерину Васильевну нужно проводить до подъезда, Евгений Иванович помог ей выбраться из салона. Микроавтобус с оставшимися пассажирами уехал.
На улице было пустынно, как теперь часто бывает по выходным дням. Люди, соскучившись после трудовой недели по семейному очагу, сидели по домам. Кате с Евгением никто не попался навстречу. Он бережно вёл свою спутницу, то и дело спрашивая:
— Не быстро?.. Вы смелее опирайтесь на мою руку, Катенька! Как нога? Сильно болит? Может быть, сначала надо было в травмпункт?..
— Евгений Иванович, да что вы, право! Перелома точно нет, иначе я бы вообще идти не смогла. А растяжение заживёт!
Тротуар, ведущий к подъезду, был действительно вскрыт и перекопан, им пришлось преодолевать груды земли. Катя заметно прихрамывала и, чтобы облегчить ей движение, Евгений бережно придерживал спутницу за талию.
Вот и подъезд.
— Ну, спасибо вам огромное, Женя, за внимание и заботу! Дальше я уже сама.
— Нет, Катенька, доведу до самой квартиры. Осталось чуть-чуть. Зато буду спокоен за вас.
Пожав плечами, Катя не стала возражать. Они вошли в полутёмный подъезд. Её квартира была на четвёртом этаже. Ступенька за ступенькой, марш за маршем они медленно поднимались, делая короткие остановки на площадках между этажами. От Жениной близости у Кати пересохло во рту, учащенно билось сердце, да и он был заметно взволнован, хотя оба старались не подавать виду.
— Ну, вот! — облегченно промолвила Катя, навалившись на перила. — Считай, пришли!
Евгений вдруг, не помня себя, схватил её в охапку, и мгновенно найдя ее губы, страстно и нежно приник к ним долгим поцелуем. Дыхание у обоих окончательно сбилось. Сколько раз со времени их расставания Катя запрещала себе думать о Евгении. Казалось бы, после их недавнего объяснения, окончательно поставила крест на надежде стать счастливой с этим человеком. И вот надо же! Её руки сами обвили его шею и, вопреки воле, гладили и гладили его волосы, лицо… Словно и не было двух лет разлуки.
Когда они на миг оторвались друг от друга, Катя, приникнув лицом к его груди, прошептала:
— Ой, Женечка, что же мы делаем? Ты же не любишь меня… Зачем тогда всё это? — Она уткнулась носом в его плечо. — Вот ведь… угораздило меня впустить тебя в свою жизнь! Сколько боли принесло мне знакомство с тобой, и всё это… ради нескольких мгновений счастья. Разве это справедливо?
Убеждая Евгения, Катя невольно убеждала и саму себя. Вместе с отрезвлением от страстного порыва к ней вернулась душевная боль.
— Ну скажи, каково мне, столько раз выслушивать твоё вечное «женат, женат, женат…»? За два года ты даже не вспомнил обо мне, ни разу не позвонил! Ну, если ты такой верный муж и так сильно любишь жену, что же стоишь здесь и целуешь меня?..
Евгений попытался объяснить:
— Катенька, всё не так просто! Ты пойми… С тех пор, как ты недавно снова вошла в мою жизнь, я только и думаю, что о тебе и ничего не могу с собой поделать. Встаю с мыслями о тебе, и ложусь, и засыпаю…
— Это правда, Женя? Только не лги мне! — она испытующе смотрела ему в глаза, боясь поверить.
— В том-то и дело, что правда!
С верхнего этажа спустился сосед и поздоровался с Катей. Когда через минуту внизу хлопнула входная дверь, Катя сильнее сжала ему руку:
— Что стоим? Ты хотел калеку проводить до двери? Пошли, остался один пролёт, а потом… торопись к жене! Не стоит её волновать!
— Да никто и не волнуется, Кать! Жена в отъезде уже почти два месяца.
— Как… опять? Я бы на её месте не оставляла столь замечательного мужа так надолго! — Только вот, — она усмехнулась, — не быть мне, к сожалению, ни на её месте, ни, вообще, в роли чьей-то жены!.. Вот тут я и живу. — Катя вставила ключ в замочную скважину. — Наверное, надо пригласить тебя на чашку чая. Ты так меня опекал сегодня! Приятно. Я тебе действительно благодарна. И, вообще, сегодня всё было прекрасно! Правда, правда! — Она открыла дверь и замялась в нерешительности. — Так как насчёт чая? Или… — Но Евгений уже вошёл в квартиру и тут же, в прихожей, вновь притянул её к себе:
— Чаровница моя! Я не в силах отказаться… ни от чая, ни от такой волшебной женщины. Последовал страстный поцелуй… один… другой… третий…
— Давай хотя бы куртки снимем, — тихо рассмеялась Катя. — Проходи, будь, как дома. Вот там ванная, можешь вымыть руки, а я пока поставлю чайник.
Пройдя в кухню, Женя увидел на столе лёгкую закуску, пузатый чайник с заваренным чаем, разломленную плитку шоколада.
— Вот сюда садись! — Она взяла его за руку, потянула было к столу, но он обнял её и стал целовать.
— Подожди, давай, всё же, закусим. — Она достала из холодильника бутылку коньяка. — Как ты смотришь на это?
— Знаешь, я и без коньяка ощущаю себя безвольным зомби в твоих руках, — улыбнулся Евгений. — Пьян и без вина…
— А мы много не будем, но… за встречу, которая нас вновь объединила, давай выпьем! — Она достала хрустальные рюмки, плеснула в них немного коньяка, и, сев напротив, заглянула ему в глаза своим, только ей свойственным, сияющим взглядом. — Ну, за подаренные нам судьбой прекрасные мгновения! За тебя! — Катя взяла дольку шоколадки и, откусив от неё кроху, обогнула стол и оставшуюся часть вложила в рот Евгения, тут же прильнув к его губам.
— Боже… как сладко! — Он, обняв её за талию, усадил Катерину на свои колени. — Стоп, подожди!.. — Она высвободилась из его объятий, щёки её пылали. — У нас в программе обещанный чай.
Уже через полминуты Катя разлила по чашкам ароматный напиток, плеснув в каждую чуть-чуть коньяка:
— Ну, давай по «рюмке чая» за… За что? — лукаво спросила она, улыбаясь и сияя своими бездонными чёрными глазами.
— За тебя… за нас! — выдохнул он. Сделав несколько глотков, Катя повернулась к плите, чтобы выключить заново вскипевший чайник… Евгений порывисто встал, подойдя сзади, обнял её, уткнулся в волосы, вдыхая их аромат и всё больше пьянея от её близости, принялся целовать её шею, щекотать губами… Её кожа пахла лучше всех духов на свете! Катя, теряя силы, откинула голову назад, положила её к нему на плечо, нежно касаясь своей щекой его щеки… Его руки скользнули ей на грудь, нежно сжимая и гладя её… Не выдержав, она повернулась к Евгению лицом и прижалась горячими губами.
