Он смотрел на нее в раздумье.
— Как вы собираетесь передвигать ящики с вашей раной?
— Осторожно.
— Я приеду и помогу вам. Мы вместе займемся сортировкой — отсеем все финансовые документы и те, которые вам неинтересны.
Джемма хотела возразить, но передумала.
— Ладно, — сказала она наконец.
На мгновение взгляды их встретились, и Колин спросил:
— Вы правда не хотите, чтобы я помог вам убрать?
— Да. Я собираюсь заварить себе чай, а потом попробую что-нибудь выяснить насчет вашего камня. Вы думаете, этот камень похож на Скунский
[7]
? Достаточно большой, чтобы на нем можно было сидеть?
— Я не знаю. А вы что узнали из своих изысканий? Что именно о нем говорится?
— Я не помню дословно. Я немного нервничала, когда читала, слишком тревожилась, получу ли работу, чтобы хорошенько сосредоточиться. В основном мне запомнились имена. Уинни, Тэмсен, Эван и бедняга Джулиан. — Она посмотрела на столы, заставленные блюдами с едой и грязными тарелками, затем опять перевела взгляд на Колина.
Кажется, он понял, о чем она подумала.
— Вы отправляйтесь искать письмо, а я все уберу.
— А как насчет того, что вам надо заехать в офис?
— Речь идет всего лишь о бумажной работе, и Рой, вероятно, уже все сделала. Ей нравится возиться с документами. Дайте ей компьютер, и она будет счастлива. Компьютер и большой пистолет.
Джемма засмеялась.
— Она мне уже нравится.
— Я сделаю несколько звонков, приберу тут и подойду к вам в библиотеку.
— Вы уверены, что хотите этого?
— На все сто, — сказал он.
Лишь выйдя за дверь, Джемма позволила себе улыбнуться, не просто так, а до ушей, так что кожа на лице чуть не треснула.
Джемма прислонилась спиной к книжному шкафу и посмотрела на Колина. В этот погожий солнечный день они, сидя на полу библиотеки посреди разливанного моря из писем, дневников, газетных и журнальных вырезок, пожелтевших закладных и прочего пожелтевшего бумажного сора, сохраненного английскими предками Фразьеров, ели сандвичи, приготовленные из того, чем Рейчел набила холодильник. Колин налил им обоим чаю со льдом.
— То, что мы делаем, никуда не годится. Вы ведь понимаете, о чем я?
— Что именно вас не устраивает? — спросил Колин, закусывая сандвичем.
— Отсутствие системы. Нужно было разложить все эти документы в хронологическом порядке.
— Я думал, вы хотели… Как вы это назвали? Изучить семейное предание. — Он улыбнулся. — Или, возможно, вы хотите найти камень, чтобы загадать желание.
Джемма обвела рукой вокруг себя.
— Вот мое самое заветное желание. Здесь есть все, о чем я только могла мечтать.
— Не лукавьте. Ни за что не поверю, что вы мечтаете о том, чтобы до конца дней жить в гостевом доме у чужих людей и разбирать завалы из старых бумаг.
Джемма сделала большой глоток чаю.
Колин ждал ответной реплики, но Джемма молчала.
— Не томите, расскажите мне о ваших планах на жизнь.
— Может, стоит начать с вас?
— Моя жизнь вся у вас на виду, — сказал Колин. — Так что вы собираетесь делать, после того как закончите свою диссертацию?
— Получить работу, конечно.
— Где?
— Я не стану привередничать. Поеду туда, где меня возьмут.
Когда Колин нахмурился, она уже знала почему. Она намеренно оставила его вопрос без ответа.
— Ладно. Я хочу всего того, чего хочет каждая женщина. Дом, семью, хорошую работу. Спасать мир. Кстати, а какое ваше самое заветное желание? Вы Фразьер, так что камень, если его не продали с аукциона и нам удастся его отыскать, может его осуществить.
Колин упорно отводил глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом.
— У меня есть все, что я хочу. Я вполне доволен жизнью.
Джемма вспомнила о том, что говорила Джин насчет Фразьеров и их скрытности, и у нее возникло отчетливое ощущение, что Колин уходит от темы. Но он имел на это право, верно ведь? Она для него чужой человек, и потому он не обязан перед ней выворачивать душу. Когда Джемма встала, бок заболел, и она поморщилась.
— С вами все в порядке?
— Да, но мне надо лечь спать пораньше. — Вчера после ужина они еще поработали вместе около двух часов. Колин позвонил женщине по имени Джоселин, жене знаменитого писателя, и она прислала по электронной почте письмо, приложив к нему файлы со своими генеалогическими изысканиями. Через тридцать минут Джемма и Колин уже рассматривали семейные древа тех, кого он назвал «семью родоначальниками Эдилина».
Джемма попросила его рассказать, как был основан город.
— Никто не знает, как это было на самом деле, — сказал Колин, — но во всех версиях фигурирует красавица по имени Эдилин и повозка, набитая золотом. Она была из рода Мактернов или Харкортов, точно неизвестно. Относительно прочих известно еще меньше.
— Вы думаете, город был основан Эдилин и ее друзьями? Они все вместе приехали из Шотландии?
— Мы почти на сто процентов уверены в том, что Фразьеры родом из Шотландии, как Макдауэллы и Мактерны.
Джемма взглянула на список имен.
— Как насчет Олдриджей и Конноров? И Уэлшей? Где они все встретились и почему решили поселиться тут?
— Никто не знает точно.
— Я думаю, что настоящий вопрос: почему они все остались здесь? — задумчиво протянула Джемма.
Чем вам не угодил мой родной город? Вы раните мои чувства.
— Я совсем не это хотела сказать. Просто нами, американцами, время от времени овладевает охота к перемене мест. Трудно найти в Америке город, который в основном населяли бы потомки первопоселенцев, прибывших сюда почти три века назад. А что касается вашего родного города, то мне здесь скорее нравится, чем нет.
— Вы мало что в нем видели, — веско заметил Колин.
— Значит, у меня все впереди. Скорей бы уже этот пикник с барбекю.
— Барбекю? — переспросил Колин. — Ах да: ваше свидание с Тристаном. Должен вас предупредить, что…
— Что все женщины в него влюблены? Нелл мне уже сообщила. — Если она надеялась на проявление ревности со стороны Колина, то ее ждало разочарование.
Утро они провели в гараже. Колин снимал ящики с полок, а Джемма изучала содержимое каждого из них. Если в ящике она не находила ничего, кроме домашней бухгалтерии, Колин относил его к машине и грузил в кузов. Когда кузов заполнялся, Колин отвозил ящики на дальний склад, потом возвращался, и так несколько раз.
