— Но разве это не честь для него? Он что, боится публичных выступлений?
— Он не любит быть на виду. Можно сказать, панически этого боится. Если бы в его силах было сделаться невидимым, он бы стал человеком-невидимкой. Известность мешает ему шпионить. Он привык к тому, что в этом городе его все боятся, и его это вполне устраивало, но теперь все изменилось, и он стал «знаменитостью». — Элли улыбнулась. — Прошлой осенью, когда моя дочь поймала парочку преступников, она невольно превратила Ланга в уважаемого человека. Приятно было смотреть, как он страдает.
— Зловещая история, — сказала Джемма, но не могла сдержать улыбку при виде искреннего злорадства Элли.
Элли вновь превратилась в хозяйку магазина.
— А теперь, чем могу быть полезна?
— Вы знаете, какое мясо любит Колин?
— Конечно, знаю, — ответила Элли и отправилась за прилавок. Нарезая мясо ломтиками и упаковывая, она уже вовсю улыбалась. — Выходит, вы покорили Колина и старину Ланга заодно? — В глазах Элли плясали озорные огоньки. — Добро пожаловать в Эдилин, Джемма. Впрочем, я знала, что ты будешь своей в этом городе, едва тебя увидела.
— Спасибо, — сказала Джемма. Элли только что высказала то, о чем она и сама все это время думала.
Джемма вернулась в дом и выгрузила покупки. Она продолжала думать о том, что произошло в магазине. Если мистер Ланг всю жизнь шпионил за горожанами, то он, возможно, и был тем самым человеком, который поможет Джемме раскрыть тайну Джулиана, Уинни и Тэмсен.
Убрав продукты в холодильник и прибравшись в доме, Джемма, так и не дождавшись звонка от Колина, решила отправиться в гостевой дом. До поместья Фразьеров было около четырех миль, и уже темнело, но она все равно пошла пешком, потому что так ей лучше думалось.
Добравшись до места, которое сейчас уже про себя называла домом, Джемма громко произнесла:
— Я хочу узнать, что Тэмсен о тебе писала… То есть, конечно, о камне.
Она почувствовала себя ужасно глупо из-за того, что сказала это вслух. Ведь это означало, что она хотела проверить магическую силу камня.
Через двадцать минут Шеймас повернулся во сне и случайно сбросил свой любимый этюдник с прикроватного столика. Он нашел неглубокий деревянный ящичек среди хлама, что привезла из Англии его мать. Он вытащил оттуда старые бумаги и оставил их в гостевом доме. Ящик был компактный, как раз того размера, чтобы использовать его как планшет для зарисовок, а Рейчел смастерила еще матерчатый держатель для карандашей. На передней панели была гемма с углубленным резным изображением дерева. Ланни говорил, что это дерево похоже на тот дуб, что растет на площади в центре Эдилина. Но, по словам отца, этот ящик такой древний, что изображенное на нем дерево давно иссохло.
Шеймасу очень понравился этот ящичек, и он буквально не спускал с него глаз.
Утром ему точно не понравится то, что при падении уголок ящика откололся. Кусочек дерева отлетел, обнажив кончик очень старого листа бумаги, спрятанного внутрь.
Глава 20
На следующее утро, в шесть тридцать, Джемма подъехала к спортивному залу Майка. Еще не до конца рассвело, и кругом не было ни души. Ей нравилась тишина. «Интересно, помнит ли мой шериф о том, что у нас назначена встреча?» — подумала Джемма, но сомнения ее рассеялись, когда Колин самолично открыл ей дверь. На нем была черная майка, которая благодаря его мускулатуре выглядела потрясающе. По телу Джеммы словно пробежал электрический разряд, и возникшая мысль о том, чтобы вцепиться в него и утащить за собой в машину, не показалась ей такой уж дикой.
Он правильно интерпретировал ее выражение лица.
— Мне тоже, — прошептал он, затем отступил на шаг, и Джемма увидела Майка.
Майк перевел взгляд с Колина на Джемму и обратно.
— Вы тут для того, чтобы тренироваться, или хотите побыть наедине?
— Хотим работать, о, учитель! — громко сказала Джемма.
Майк не улыбнулся. Если и было что-то в жизни, к чему он относился с полной серьезностью, так это его тренировки.
Несколько секунд Джемма пребывала в растерянности. Уже давно она усвоила, что ходить в тренажерный зал со своим парнем — дурная затея. Первым делом твой парень дает тебе понять, что босс тут — он, а потому он будет давать тебе указания, которые ты должна выполнять.
Майк разрешил ее дилемму.
— Ты привыкла заниматься с тренером, верно? — спросил он.
— Да, — ответила Джемма. — Мы занимались в группе, и мне недостает тех парней, с которыми вместе я тренировалась.
Колин, похоже, понимал ее и потому не напоминал о себе. То, что он не изображал из себя альфа-самца и не пытался ею руководить, заставило Джемму проникнуться к нему еще большей симпатией.
Джемма занималась по программе, предложенной Майком: вначале немного кардионагрузки, потом работа с утяжелением и, наконец, бокс. Все это время Колин тренировался по своей программе, но она наблюдала за ним.
Он был феноменально силен! Он делал жим лежа с весом, втрое превышавшим тот, который может выжать среднестатистический мужчина. Он поднимал рывком такую штангу, которая другому стоила бы вывихнутого плеча.
Когда Майк увидел, что она смотрит на Колина, то тихо сказал:
— Сегодня он сильно не напрягается. Когда он приходит сюда со своими братьями и они начинают соревноваться друг с другом… Я видел профессионалов слабее, чем эти парни.
— Хотела бы я на это посмотреть, — заметила Джемма, поднимаясь со скамьи, на которой делала жим лежа.
Майк попросил Колина, чтобы тот его заменил в качестве спарринг-партнера Джеммы по боксу.
— Майк, ты ведь знаешь, что все, что я умею, — это поднять вес и его опустить.
— Давай же, Фразьер, не робей, — подбодрил его Майк. — Или ты ее боишься?
— До смерти боюсь. — Колин не сводил с Джеммы глаз.
Майк надел ему на руки большие кожаные «лапы», затем протянул Джемме боксерские перчатки с гелиевым наполнителем.
— Ну, теперь, когда вы работаете в паре, я могу заняться своей тренировкой.
Джемма и Колин посмотрели друг на друга, затем он поднял «лапы».
— Дай мне что у тебя есть.
Джемма пребывала в нерешительности. Если он действительно никогда не боксировал, то не будет знать, как отводить ее удары, и, кроме того, ей не хотелось его травмировать или обижать. Он силен, но синяки и ссадины бывают у всех и всем от этого больно. Ее первые удары были легкими, но при этом достаточно сильными, чтобы вызывать характерный шлепок, который так любят все боксеры.
Отступив, Колин презрительно взглянул на нее.
— И это все? А как насчет ударов ногой? Ты забыла, как это делается? — Он понизил голос. — Ты собираешься быть паинькой с парнем, который напрочь забыл о тебе после трехминутного секса? — Колин ей подмигнул.
