– У тебя кто-то есть? – быстро спросил Юлий. Бизнесмен-полукровка не был ортодоксальным буддистом и познал ревность как одну из форм страдания.
– Нет, не в этом дело. – Ей показалось или в мимолетном взгляде узких глаз проскользнуло беспокойство?
– Если ребенка не с кем оставить, возьми с собой, – внес предложение Юлий.
– Нет. Просто… Мне не в чем идти в ресторан, – выдавила Симка. Спугнет или не спугнет это признание стареющего мачо?
Мачо оказался не из пугливых.
– Мы сейчас поедем и купим тебе платье, – просто сказал он.
Симка от души надеялась, что платье станет поворотной вехой в их отношениях, но и покупка вечернего наряда ничего не изменила, Юлий после ресторана целомудренно отвез свою спутницу домой.
Не дождавшись поцелуя, Симка вытянула губы трубочкой, ткнулась в тугую, пахнущую морозом и туалетной водой щеку:
– Спасибо за все.
– Пожалуйста. – Странный ухажер вернулся в машину.
Симка ничего не понимала: почему между ними ничего не происходит? В чем дело?
Платье известного французского дома моды было восхитительным. Все вообще было просто чудесно, если бы не молчание ягнят.
…Развод был неизбежен – Юлий не стал себя обманывать.
Решительно и быстро запустив процедуру раздела имущества с прежней супругой, приступил к неторопливому процессу соблазнения гостиничной Золушки.
Юн имел смутное представление о романтике, поэтому строго придерживался навязанных Голливудом церемоний: за неимением Эмпайр-стейт-билдинг в День святого Валентина отвез девушку в местный ресторанчик, а там под Lovestory Поля Мориа преподнес даме сердца букет и кольцо с бриллиантом, как учили, в подарочной упаковке.
К действу прилагался пафосный текст.
– Серафима, – торжественно начал Юлий, но вдруг почувствовал себя глупо и свернул преамбулу, – будь моей женой.
– Наконец-то, – с обидой произнесла будущая Юн и впервые услышала, как Юлий смеется.
После ресторана, в нарушение всех правил, Симка оказалась в гостиничном номере, но уже не в качестве горничной.
В постели пленных и трофеи Симка не брала – не разменивалась.
В какой-то момент Юлия посетила скользкая мыслишка, что Симка – нимфоманка и послана ему судьбой в наказание за похоть. Но мысль улетела в мировое пространство вместе со стонами и всхлипами.
Просветления любовники достигли одновременно и оба рухнули без сил.
– Ты моя стволовая клетка, – прошептал сквозь дрему выпотрошенный и разделанный на куски Юлий.
РУСЛАН
Ослепительная, как снег в горах Ичкерии, нежная, как цветок дикой сливы, молодая женщина разглядывала светильники под потолком магазина, откинув голову с тяжелым узлом светлых волос и выставив на обозрение нежную и гибкую, как у горлицы, шею. Медленно переходила от одного светильника к другому, поворачивалась, как в танце, то в профиль, то анфас, то затылком.
Руслан глаз оторвать не мог, с замиранием сердца изучал тонкое лицо, давно не видевшее солнца, ушко с переливчатой бриллиантовой каплей в мочке.
В свои девятнадцать Русик Бегоев мало что видел.
Войну видел, разруху, подвалы, трупы, горе и слезы видел, а такую красавицу – впервые.
Внезапное и острое желание дотронуться до Светловолосой – такой невещественной она казалась – испугало Руслана, ноги налились свинцом, он хотел и не мог уйти.
– Что за дешевка? – Недовольный голос девушки звучал музыкой небес.
Красавица придиралась, требовала, возмущалась, а Русик наблюдал за женщиной, как за высшей формой жизни, – с нарастающим изумлением.
– Чего глазеешь, – шикнул на Русика брат Алан, – нам пора.
Руслан вздохнул.
Родственники, везде и всюду родственники. Шагу не дают ступить, учат и учат, будто он не мужчина, а шпинат зеленый.
Руслан поплелся к выходу. Ничего-ничего, придет его время.
Дядя Лечи, мамин брат, конечно, хороший человек и хочет добра семье. Всех собрал возле себя после смерти отца, всем дает работу и крышу над головой, но Руслан взрослый и сам сможет позаботиться о себе.
У него уже есть машина. Старая, правда, но двигатель новый. Вот заработает денег, купит такой же «мерседес», как у дяди Лечи, и женится на этой красавице. Алан от зависти умрет.
– Помощь нужен? – Руслан не заметил, как оказался возле «тойоты».
– Нет, – буркнул спутник красавицы, – сами разберемся.
Руслан его понимал. Если бы у него была такая девушка и если бы кто-то приблизился к ней ближе, чем на расстояние выстрела, он бы, не утруждая себя предупредительным выстрелом, открыл сразу огонь на поражение.
Светловолосая не удостоила взглядом, впорхнула в машину, будто его, Руслана, и не существовало, и укатила с мужчиной. Мужем, наверное.
Бедного Русика Бегоева будто выключили из розетки.
Ничего-ничего, пообещал себе Руслан, у дяди Лечи магазин «Новый свет», а у Руслана Бегоева будет ресторан. Два ресторана… или три… Нет, сеть ресторанов. В Англии. Вот тогда посмотрим, кому достанется Светловолосая.
Русик представил себя на месте дяди Лечи.
Вот он, совсем взрослый, «заслуженный нефтяник», или «заслуженный геолог»… или еще кто-нибудь, но только обязательно заслуженный.
У «заслуженного» большой дом с множеством комнат, в спальне на кровать небрежно наброшена шкура снежного барса. Едва прикрытая шкурой, ждет Светловолосая – его жена. В фиолетовом свете уходящего дня Руслан различил рассыпанные по обнаженным плечам волосы, полные груди с изюминами сосков…
– Руслан! – выдернул из грез голос брата. – Ты почему здесь? Вечно тебя искать приходится. Поехали!
Руслан с удивлением обнаружил себя за воротами магазина.
Стремительно вернулся, сел в «Ниву», сорвал машину с места, точно за ним была погоня, догнал «тойоту» с блондинкой и пошел на обгон, но «тойота» шла на хорошей скорости почти посередине однополосной дороги, и Руслан, сбросив газ, пристроился в хвосте.
– Прижми этого ишака и обгоняй, – завелся брат.
– Не хочу.
«Везет этому урусу, такую девушку в жены взял. Я бы на его месте с нее глаз не спустил», – с завистью думал Русик, выворачивая руль.
Руслан любил дорогу. Ровный асфальт убегал под колеса, мысли были легкие, думалось о приятном – о девушках.
Жениться Русику было рано, да и невесты подходящей не было. Здесь, на севере, его ровесницы уже все заняты, а малышня, вроде племянницы Меланы, Русика не интересовала.
Ничего, у него все впереди. И спереди, как говорит брат Алан.
