— Ребенок спит, — заявила она с порога, словно объявляя прибытие президента с первой леди. — Где мы ее положим?
— Давай подумаем. Раз обедать сядем в гостиной, а в туалете ты ее не положишь, остается единственная возможность — наша кровать, — отозвалась Брук.
В дверях появились Рэнди и Мишель с Эллой в переносной люльке.
— Она еще слишком маленькая и не умеет переворачиваться, так что, наверное, можно, — сказала Мишель, целуя Джулиана в знак приветствия.
— Только через мой труп, — возразил Рэнди, втаскивая какую-то сложенную палатку. — Я специально для этого взял раскладной манеж. На кровать вы ее не положите.
Мишель переглянулась с Брук — кто станет спорить с заботливым папашей? — и они захохотали. Рэнди и миссис Грин отнесли Эллу в спальню, а Джулиан принялся наполнять бокалы вином.
— Ну что… Ты как, нормально? — спросила Мишель.
Брук закрыла духовку, отставила спринцовку, из которой поливала индейку, и повернулась к Мишель:
— Да, вполне. А что?
Золовка сразу смутилась:
— Извини, не надо мне было об этом говорить, но статья такая грязная…
Брук судорожно вздохнула:
— А я-то надеялась, никто не читал, раз журнал еще не вышел…
— О, наверняка больше никто! — заверила ее Мишель. — Мне ее подруга переслала, она постоянно ищет на сайтах светских сплетен.
— Понятно. Слушай, отнесешь это в гостиную? — попросила Брук, подавая Мишель сырную тарелку с разнообразными крекерами и розетками с вареньем из инжира.
— Да, конечно, — согласилась та. Брук решила, что невестка поняла намек, но она сделала пару шагов, обернулась и сказала: — Знаешь, кто-то названивает нам домой и расспрашивает о вас, но мы ни слова никому…
— Кто? — в ужасе спросила Брук, не в силах дольше сдерживаться. — Мишель, я же просила не говорить о нас с репортерами — ни по телефону, ни лично, никак!
— Я это помню, мы и не говорим. Просто ты учти, за вами настоящая охота.
— Ну, судя по результатам, с источниками у них негусто, — сказала Брук, наливая себе второй бокал белого вина.
Голос миссис Грин прервал неловкое молчание. Мишель поспешно ушла, унося сыр.
— Что здесь происходит? — спросила она, целуя Брук в волосы. — Как я рада, что в День благодарения мы собрались у тебя! Сколько лет я страдала в одиночестве, когда мои дети, посидев немного, уезжали к отцу!
Брук не стала говорить матери, что вызвалась устроить праздничный прием только потому, что отец с Синтией уехали к ее родителям в Аризону. Ну и, конечно, приятно было почувствовать себя по-настоящему взрослой, пусть даже и на один день.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда индейку попробуешь, — усмехнулась она.
В дверь позвонили. Элла завопила в спальне.
Все смешалось: Рэнди и Мишель кинулись к Элле, Джулиан — открывать еще бутылку вина, а миссис Грин поспешила за дочерью к дверям.
— Напомни мне, кто эти друзья? — попросила она. — Ты говорила, но я забыла.
— С Неей мы учились в аспирантуре, сейчас она ведет питание беременных в гинекологической клинике в Бруклине. Ее муж Роан — бухгалтер, они уже года три живут в Бостоне. Родом они из Индии, День благодарения там не отмечают, но все равно это повод их пригласить, — шепотом пояснила Брук, стоя перед дверью.
Миссис Грин кивнула. Брук поняла, что мать не запомнила и половины того, что она сказала, и рано или поздно примется расспрашивать самих Нею и Роана.
Брук открыла дверь, и Нея кинулась к ней с дружескими объятиями.
— Даже не верится, сколько времени прошло! Ну что же мы с тобой так редко видимся?
Брук обняла старую подругу и привстала на цыпочки поцеловать Роана в щеку.
— Входите, ребята. Нея, Роан, это моя мама. Мам, а это мои старые друзья.
Нея рассмеялась:
— Да, друзья с того самого времени, когда нам было по двадцать лет и мы еще котировались.
— И умели носить халаты и сабо, как никто другой. Давайте пальто, — командовала Брук, ведя гостей к столу.
Из крохотной кухоньки вышел Джулиан,
— Привет, приятель, — сказал он, тряся руку Роана и похлопывая по плечу. — Рад видеть. Как жизнь? — Джулиан выглядел настоящим красавцем в черных джинсах, сером кашемировом свитере рельефной вязки и винтажных кедах. Кожа, успевшая покрыться тонким лос-анджелесским загаром, сияла; глаза, несмотря на усталость, сверкали, и двигался он с непринужденной уверенностью, на что Брук впервые обратила внимание.
Роан взглянул на свои дешевые темно-синие хлопковые брюки и парадную рубашку с галстуком и покраснел. Они с Джулианом не были большими друзьями — Джулиан находил Роана консервативным тихоней, — но у них всегда находилось о чем поговорить в присутствии жен.
Теперь же Роан едва мог поднять на Джулиана глаза и мямлил:
— О, у нас все по-старому. Не так интересно, как у тебя. Позавчера мы даже видели твою фотографию в «Биллборде».
Возникла неловкая пауза, но тут внесли Эллу, уже переставшую плакать и одетую в прелестные ползунки с пятнистой «коровьей» расцветкой. Все вдоволь поохали и поахали над малышкой.
— Нея, как вам нравится Бостон? — спросила миссис Грин. Она размазала маленький кусочек сыра с плесенью по крекеру и отправила в рот.
Нея улыбнулась:
— Район прекрасный, люди замечательные, квартира чудесная. В Бостоне действительно очень высокий уровень жизни.
— То есть скука неописуемая, — перевела Брук, протыкая оливку зубочисткой, назначенной шпажкой.
Нея кивнула:
— Брук права. Бостон нагоняет тоску.
Миссис Грин рассмеялась; Брук видела, что мать очарована Неей.
— Так отчего же вы не вернетесь в Нью-Йорк? Брук была бы просто счастлива!
— В следующем году Роан получит степень магистра бизнеса, и — можно не продолжать, да? Мы продадим машину (ненавижу водить!), избавимся от нашей идеальной квартиры, попрощаемся со сказочно предупредительными соседями и на всех парах понесемся в Нью-Йорк, где сможем позволить себе лишь жилье в доме без лифта в сомнительном районе, населенном агрессивными грубиянами. И большего счастья в жизни мне не надо!
— Нея… — Роан услышал последнюю часть тирады и выразительно посмотрел на жену.
— Что? Не могу же я жить там всю жизнь! — Нея повернулась к Брук и миссис Грин и сказала, понизив голос: — Он тоже ненавидит Бостон, но стесняется — разве приличные люди могут любить Бостон?
Когда все собрались за праздничным столом, покрытым белой скатертью, с расставленными у приборов карточками, Брук почти забыла о чудовищной статье. Вина было много, индейка оказалась сочной и вкусной, и хотя картофельное пюре получилось пресноватым, гости наперебой уверяли, что ничего лучше давно не пробовали. Текла непринужденная беседа о новом фильме Хью Гранта, о скорой поездке в Мумбай и на Гоа, предстоявшей Нее и Роану с целью отдохнуть и навестить родителей. Все было так хорошо и приятно, что Брук чуть не уронила вилку, когда мать спросила ее на ухо, как она, Брук, держится.
