15. Не какая-нибудь плакса под душем
— Точно не надо к тебе заходить даже на пять минут? — спросила Мишель, разглядывая вереницу внедорожников с тонированными стеклами, растянувшуюся в обе стороны на целый квартал от подъезда Брук.
— Абсолютно, — ответила Брук, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. За двухчасовую поездку на машине из Филадельфии в Нью-Йорк она подробно ввела брата с невесткой в курс дела, но когда они добрались до Манхэттена, супругов прорвало вопросами о Джулиане, на которые Брук не была готова отвечать.
— Давай мы поможем тебе зайти в подъезд, — предложил Рэнди. — Давно хочу набить морду папарацци.
Брук невесело улыбнулась:
— Спасибо, я справлюсь. Они, наверное, сидят здесь с самой «Грэмми» и уйдут не скоро.
Рэнди и Мишель скептически переглянулись.
— Я вам серьезно говорю, — настаивала Брук, — через три часа стемнеет, вам лучше отправляться сейчас. Я и глазом не моргну, когда они выскочат из машин, просто молча пройду в подъезд с гордо поднятой головой. Я даже не скажу «без комментариев».
Рэнди с Мишель, впервые оставив Эллу дома, собрались на свадьбу в Беркшире, планируя приехать чуть пораньше и погостить там пару дней. Брук украдкой посмотрела на впечатляюще плоский, подтянутый живот Мишель и изумленно покачала головой. Настоящее чудо, если учесть, что беременность изменила спортивную фигурку Мишель — теперь она стала плотной и коренастой, а разница между объемами груди, талии и бедер стерлась. Брук думала, на восстановление прежней формы у Мишель уйдут годы, но всего через четыре месяца после рождения Эллы молодая мамаша выглядела лучше, чем раньше.
— Ну ладно, — неохотно согласился Рэнди, приподняв брови, и спросил жену, не надо ли ей зайти к Брук и воспользоваться туалетом.
Брук сникла. Ей обязательно нужно было побыть одной хоть несколько минут, прежде чем придет Нола и снова начнутся вопросы.
— Нет, я пока не хочу, — отозвалась Мишель. Брук незаметно выдохнула с облегчением. — Если движение станет еще плотнее, нам, пожалуй, действительно лучше отправляться. Ты точно нормально дойдешь?
Брук широко улыбнулась и перегнулась через сиденье, чтобы обнять Мишель.
— Обещаю, все будет в порядке. Вы спите там подольше и пейте от души.
— Боюсь, как бы не отрубиться и не проспать всю свадьбу, — проворчал Рэнди и подставил Брук щеку для поцелуя.
Совсем рядом раздался оглушительный треск фотовспышек. Папарацци, стоявший на другой стороне улицы, заметил их первым, хотя Рэнди и остановился за целый квартал до подъезда. В темно-синем анораке с капюшоном и брюках из хлопка, фотограф совершенно не скрывал своих намерений.
— Ничего себе реакция! Как у снайпера! — восхитился Рэнди, высунувшись из окошка, чтобы получше все рассмотреть.
— Я его уже видела. Гарантия, что в ближайшие четыре часа в Интернете появится снимок, как мы целуемся, под заголовком «Брошенная жена времени не теряет — уже нашла себе любовника.
— А напишут, что я твой брат?
— Вряд ли. О твоей жене на пассажирском сиденье тоже не упомянут. Скорее, намекнут на секс втроем.
Рэнди невесело улыбнулся:
— М-да, Брук, сочувствую. Несладко тебе.
Она сжала его руку:
— Да не переживай ты за меня, отправляйтесь веселиться!
— Обязательно, — бросила она так фальшиво-весело, что даже сама удивилась. — Осторожнее за рулем! — Она махала вслед брату и его жене, пока их машина не свернула за угол. Затем Брук пошла прямо к подъезду, но не успела она сделать и десяти шагов, как другие папарацци, привлеченные первыми фотовспышками, выскочили из машин и сбились в горластую, беспокойную толпу, преградив ей путь.
— Брук! Почему вы не поехали ни на одну вечеринку после «Грэмми»?
— Брук, вы решили выгнать Джулиана?
— Вы знали, что у вашего мужа роман?
— Почему ваш муж еще не вернулся домой?
«Хороший вопрос, — подумала Брук. — Надо же, я и папарацци беспокоимся об одном и том же». Они кричали, тыча камерами ей в лицо, но она ни на кого не смотрела. С непроницаемым видом она открыла наружную дверь, сразу плотно прикрыв ее за собой, а потом отперла дверь в холл. Папарацци снимали ее, пока не закрылись дверцы лифта.
В квартире было неестественно тихо. Брук в глубине души надеялась, что Джулиан бросит все и прилетит домой для серьезного разговора. Она знала, что его дни забиты выступлениями и изменить график невозможно, — как супруга, она была в списке рассылки и ежедневно получала расписание его выступлений, информацию о контактах и переездах. Ей было прекрасно известно — после выступления на «Грэмми» Джулиан не в состоянии отменить ни одной пресс-конференции и приехать домой даже на пару дней раньше, и все равно вопреки логике она отчаянно желала его. Джулиан прилетает в аэропорт Кеннеди через два дня, в четверг утром, к началу очередного медиатура и для участия в нью-йоркских ток-шоу. Что будет дальше, Брук старалась не думать.
Она успела принять душ и попробовать разогретый в микроволновке попкорн, когда в дверь позвонили. Нола и Уолтер ворвались в крохотную прихожую, излучая счастье, и Брук впервые за несколько дней засмеялась, когда спаниель подпрыгнул на четыре фута и попытался лизнуть ее в лицо. Она подхватила Уолтера на руки. Пес повизгивал, как поросенок, и часто-часто лизал ей губы.
— От меня такого приветствия не жди, — брезгливо поморщилась Нола, но тут же крепко обняла подругу. Втроем с Уолтером они образовали живой вигвам.
Нола поцеловала Брук в щеку (Уолтер — в нос) и прошла в кухню, где налила водки с оливковым соком чуть выше кубиков льда в бокалах.
— Если то, что творится внизу, напоминает Лос-Анджелес, тебе не помешает глотнуть, — сказала Нола, подавая получившуюся мутную смесь Брук, и села на диван напротив. — Ну… Расскажешь, что случилось?
Брук вздохнула и отпила из бокала. «Огненная вода» обожгла ей горло и приятно согрела желудок. Ей не хотелось заново переживать унижение, и хотя Нола полна сочувствия, ей никогда не понять, какой была та ночь.
Поэтому она говорила о рое ассистенток, роскошном пентхаусе, золотом платье от «Валентино», рассмешила Нолу рассказом об охраннике из ювелирной фирмы Нила Лейна и похвасталась, какую ей сделали изумительную прическу и маникюр. О звонке Маргарет Брук сказала только, что руководство больницы кипятком писало, поскольку она действительно часто отпрашивалась, и махнула рукой, отпив водки, заметив смятение на лице Нолы. Она с готовностью дала подробный отчет о том, что представляет собой дефиле по красной ковровой дорожке («гораздо жарче, чем я думала; как-то упускаешь из виду, сколько там прожекторов») и как звезды выглядят вблизи («стройнее, чем на фотографиях, и почти всегда старше»). Она ответила на расспросы Нолы о Райане Сикресте («классный и очаровательный, но ты же знаешь, я его обожательница и апологет»), действительно ли красота Джона Майера
[34]
привлекает женщин, как лампа мотыльков («по-моему, Джулиан красивее; кстати, сама видишь, красивый муж — не воробей, вылетит — не поймаешь»), и не смогла ответить, кто лучше — Тейлор Свифт или Майли Сайрус («я их до сих пор не различаю»). Сама не зная почему, Брук умолчала о встрече с Лайлой Лоусон, сцене в туалете и советах Картер Прайс.
