— Спасибо, — выдохнула она, впервые почувствовав себя его
равным партнером.
— Надеюсь, вы не оставили свою бляху или оружие на видном
месте?
— Нет, запрятала в комнате подальше от посторонних глаз.
— Ну что же, пора возвращаться. Я знаю, вам не терпится
поскорее добраться до книги.
Слоан повернула к дому и, пользуясь хорошим настроением
Пола, решила вызвать его на откровенность.
— Хотела бы я знать, что именно вы разыскиваете здесь, —
начала она.
— Будь у меня готовый ответ, немедленно попросил бы у судьи
ордер на обыск и в этом случае вы мне не понадобились бы. — И, немного
смягчившись, добавил:
— Не важно, что случится дальше, зато я точно знаю, что не
потрачу время зря. Сегодня, пока ваш отец с Мейтлендом спорили, я услышал
кое-что крайне интересное.
— А именно?
Лицо девушки в эту минуту стало таким по-детски
сосредоточенным, что агент рассмеялся:
— Знаете, мне, видимо, пора серьезно призадуматься. Кажется,
до сих пор я весьма нерасчетливо вкладывал свои денежки. Придется избрать иную
стратегию. Не правда ли, странно, что их мнения настолько рознятся? Ваш отец
владеет банком с филиалами по всему миру, а Мейтленд занимается
капиталовложениями, и весьма успешно. У обоих общие интересы и широкий
кругозор. Я считал, что они, скорее, друзья и союзники.
— Согласна. Заметьте, они делают почти одинаковые прогнозы,
однако расходятся во мнениях относительно исхода и результатов. Кроме того, я
поняла, что у них много средств находится в обороте оффшорных зон.
— Верно, — криво улыбнулся Пол.
Он проводил ее до двери спальни, но вместо того, чтобы
распрощаться, последовал за ней в комнату и захлопнул дверь.
— Что это вы делаете? — удивилась Слоан, направляясь в
гардеробную и снимая на ходу серьги.
— Собираюсь поцеловать вас на ночь, — пошутил Пол. После его
ухода Слоан решила написать письмо Саре, пока все события вечера еще были свежи
в памяти. Включив телевизор, встроенный в антикварный шкафчик напротив кровати,
она отыскала канал Си-эн-эн и уселась за стол.
Глава 16
Любимым временем суток был для Слоан первый пос-лерассветный
час, когда можно вволю побегать по берегу, но на этот раз она проснулась около
семи. Торопясь поскорее начать день, она вскочила с постели, связала волосы в
конский хвост, надела шорты и футболку и вышла в коридор. Неестественно тихий
дом казался покинутым и опустевшим. Только во дворе двое мужчин подстригали
живую изгородь. Слоан помахала им на бегу и, вдохнув соленый воздух,
почувствовала, как становится легче на душе. Ленивые волны лизали песок у ее
ног, чайки спозаранку охотились за рыбой. Их назойливые крики звучали для нее
слаще любой музыки.
Небо над головой было кристально ясным, пушистые белые
облачка, гонимые ветром, мчались куда-то. Слева до самого горизонта
расстилалась океанская гладь — величественная, прекрасная, неукротимая. Справа
тянулись особняки, некоторые даже богаче и роскошнее, чем отцовский дом, и
везде наблюдалось некоторое оживление. Слуги подметали внутренние дворики,
чистили бассейны, садовники склонялись над цветочными клумбами, повсюду били
струйки воды из дождевальных установок; брызги сверкали зелеными изумрудами на
влажной траве газонов.
Не отрывая глаз от океана, Слоан пробежала мили три и
повернула обратно. Она не сбавляла темпа, пока не показался знакомый флагшток,
и лишь тогда затрусила помедленнее. Здешние жители, очевидно, просыпались
позднее обитателей Белл-Харбора: она встретила всего несколько почитателей
утренних прогулок, и то на обратном пути. Кроме того, все они были куда менее
дружелюбны, чем в ее родном городе, и вместо приветствия старательно отводили
глаза.
Все еще размышляя о том, какими невоспитанными могут
оказаться с виду приличные люди, Слоан неожиданно увидела, как пожилой садовник
в рубашке с длинными рукавами, подправлявший цветочный бордюр у края газона,
внезапно встал, схватился за грудь и согнулся от боли. Слоан метнулась к нему,
обшаривая глазами двор в поисках помощи, но, похоже, кроме него, здесь никого
не было.
— Не волнуйтесь, — сказала она мягко, — я сделаю все, что
смогу. Облокотитесь на меня.
Она обняла его за талию, гадая, сумеют ли они добраться до
железной скамьи, окружавшей ствол ближайшего дерева.
— Что с вами?
— Рука, — прохрипел он, побледнев как полотно.
— Сердце?
— Нет… перенес операцию… на плече…
Слава Богу, хоть не инфаркт!
Облегченно вздохнув, Слоан подвела его к дереву и устроила
на скамье.
— Дышите глубоко и выдыхайте как можно медленнее, —
наставляла она. — У вас есть что-нибудь обезболивающее?
Мужчина последовал ее совету и чуть порозовел.
— Сейчас… станет легче…
— Не спешите. Я никуда не уйду. У нас впереди уйма времени.
Минуты тянулись мучительно медленно. Наконец садовник поднял
голову и взглянул на нее. Кажется, ему и вправду лучше. Он немного моложе, чем
ей показалось сначала: лет шестидесяти пяти и, видимо, напуган, но держится
молодцом.
— Я встал и нечаянно оперся о левую руку, — пояснил он, — и
плечо так прострелило, что казалось, меня вот-вот разорвет на части!
— Давно вас оперировали?
— На прошлой неделе.
— На прошлой неделе? В таком случае вы должны носить руку на
перевязи или в лангетке!
— Верно, только это жутко неудобно. Становишься беспомощным,
как младенец.
— Разве некому подменить вас, пока плечо не заживет?
Старик уставился на нее с таким неподдельным изумлением,
словно до этой минуты такая мысль в голову у не приходила.
— А как по-вашему, чем бы я смог заняться?
— Похоже, это поместье — одно из самых больших в Палм-Бич,
так что обязательно должна найтись работа полегче. Неплохо бы поговорить с
владельцем. Объяснить, что тяжелый труд пока не для вас. Не зверь же он в конце
концов!
— Он уже все знает. Советовал мне подождать до полного
выздоровления.
— И не дал вам работу полегче? — выпалила Слоан. поражаясь
бесчеловечности богачей и их холодному безразличию к судьбам менее удачливых
собратьев.
Старик ободряюще похлопал девушку по руке, очевидно,
разделяя ее праведное негодование, — Сейчас все пройдет, девочка. Лучше
посидите со мной. Беседа с таким милым, хорошеньким созданием, как вы,
подействует лучше любого обезболивающего.
