С одной стороны, Италия есть Италия и там самая вкусная на свете пицца, маслины и куча симпатичных магазинов. А также солнце, море, пейзажи и достопримечательности. Но Сергуля ленив на подъем и вытащить его куда-нибудь с пляжа сложно. А от лежания на бесконечном, уходящем вдаль лежаками, зонтиками и туристами пляже было невыносимо скучно.
Лара долго думала, куда же ей хочется, и вдруг на глаза попался аметист в виде пещерки. Это память о Крыме. Как-то – еще до Данилы, совсем молодыми – они с компанией отправились туда дикарями. Облазили множество мест и в качестве сувенира привезли такой камень, найденный на одном из плато Карадага. И Лара вдруг поняла, что очень хочет опять увидеть Черное – синее и зеленое – море. И скалы, и кривые сосны. Галечные пляжи, на которых обжигаешь ноги, и на всех частях тела, которые соприкасались с галькой, остаются такие смешные следочки от камешков. Прелесть отсутствия горячей воды Лара перестала ценить в далекой юности, а потому на этот раз подошла к вопросу серьезно и купила путевки в приличный санаторий. Лечение им было не нужно, но наличие диетического питания – это плюс.
Открытием года стал для Лары Воронцовский дворец в Алупке. Несколько дней подряд она с утра бежала на пляж, потом – на завтрак. Потом грузила вяло сопротивляющегося мужа в маршрутку и везла его ко входу в Воронцовский парк, где они и гуляли до обеда. В горячем воздухе плыл запах смолы и хвои от разогретых солнцем кипарисов и сосен. Дворец, сложенный из какого-то фантастически крепкого вулканического камня, произвел на молодую женщину впечатление огромное. Она ходила вслед за экскурсоводом по небольшим, но изящно и с любовью отделанным комнатам и думала: вот дворец, в котором я хотела бы жить. Он создан был любящим мужчиной для своей семьи. Зимний сад пленил ее, и почти до слез тронула фигурка девочки из каррарского мрамора. Поверить в увиденное было трудно, но оборки юбочки, вырезанные из камня, имели вид воздушный и полупрозрачный.
Со ступеней ведущей ко дворцу лестницы, там, где сидят львы, вид на море открывался удивительный. И казалось: вот оно, море, – пройди до конца площадки, и у ног твоих заплещутся волны. Но с края площадки обнаруживалась еще одна лестница – и теперь море манило и звало к себе. И хотя Лара прекрасно помнила, сколько еще нужно спускаться вниз, к воде – иллюзия того, что дворец стоит на берегу, была полной. А рядом с дворцом прятался каменный бассейн – в тени деревьев, окруженный цветущими розами. В нем плавали золотые рыбки, и на поверхности воды кувшинки возлагали свои тугие, плотные, в капельках воды атласные тела на ладони зеленых листьев. Сосны окружали дворец, как часовые, и везде бегало множество белочек, которые совершенно не боялись людей и клянчили семечки и орешки. Они с мужем брели по аллеям взявшись за руки и, углубившись в парк, выходили к пруду с лебедями или к Хаосу – инфернальному месту нагромождения огромных диких валунов. Камни действительно словно задержались здесь с тех времен, когда Творец еще не начал наводить порядок в подлунном мире. Должно быть, он о них просто позабыл, и валуны дыбились и нависали немыслимыми формами, указывая человеку на его место и бросая вызов мировому порядку. Сергуля парк тоже полюбил, но, как подозревала жена, не последнюю роль в этом сыграло наличие непосредственно у входа-выхода очень симпатичного дегустационного зала. Муж считал себя любителем экзотики и всегда старался отдать должное местным напиткам. Крепленые вина Крыма пились легко, пахли солнцем и немного кружили голову. А может, это от жары и запаха смолы, а не от вина.
И вот в один из дней, глядя на нагромождение валунов и скал, Сергей спросил:
– Ириска, с чем у тебя ассоциируется хаос?
– С сексом. – Ответ вылетел прежде, чем она успела подумать.
Муж удивленно воззрился на нее.
– Да? С чего бы это?
– Ну… не знаю. – Глаза Лары блеснули, и она подошла ближе и, быстро наклонив голову, куснула Сергея за плечо.
– Но-но. – Он отодвинулся. – Без насилия. Люди кругом.
– Какие люди? Все люди на пляже, мы одни. – Лара прижалась к мужу покрепче, одной рукой обняв за талию, а другой быстро скользнула под майку, погладила крепкий плоский живот и добралась до соска.
– Не хулигань. – Сергей поймал ее ладонь и прижал рукой.
– Да ладно. – Она языком пощекотала его шею. На вкус муж был соленый. – Никого поблизости нет. Не хочешь здесь – пойдем ниже, туда, где камни, к морю. Там полно мест, где можно спрятаться.
– А до дома, то есть до возвращения в номер, никак подождать нельзя?
– Нет!
Но муж, человек порядочный, законопослушный и не склонный к эксгибиционизму, обругал Лару этим самым словом и отошел подальше. «Ну, подожди, – подумала Лара. – Так просто от меня не уйдешь». Она сделала вид, что смирилась, и послушно вышла на главную аллею, где раскладывали столики с сувенирами многочисленные торговцы. Все эти деревянные бусы и браслеты, фигурки животных и открытки, брелоки и поделки из дерева – мусор, который загромождает багаж любого туриста, но практически нет такого человека, который ничего не покупает. Пусть эти деревянные бусы дома прочно поселятся в ящике, магнит разобьется, упав с холодильника, а можжевеловые опилки закончат свою жизнь в пылесосе – ужасно хочется купить что-нибудь. Лара уже обзавелась браслетом из разноцветных деревянных бусинок и теперь просто разглядывала пестрый товар, не спеша углубляясь в парк. Они пошли по серпантину и два этажа спустя оказались над самой водой. За невысоким бетонным бортиком круто уходил вниз склон, прорезанный корнями деревьев и осыпями камней. У скал плескалось море. Цепочка камней вела к осколку скалы, возвышавшемуся в нескольких метрах от берега.
– Мне кажется, мы тогда на него лазили, да? – спросила Лара, перебираясь через бортик и осторожно скользя по склону вперед и чуть вниз – там росло несколько деревьев, и она прикинула, что если устроиться между корней, то с дороги их видно не будет. А купались здесь редко: крупные камни затрудняли вход в воду.
– На этот валун? – переспросил Сергуля, двигаясь следом. – Кажется. Хотя я не помню. Мы тогда что-то много где полазили.
– Давай вон там сядем и сфотографируем камень и море. И вот так сосны – они будут нависать над морем, совсем как на японской гравюре, – щебетала Лара, загоняя свою добычу. – Садись здесь, я буду за тебя держаться.
Муж послушно устроился между корней сосны, а Лара уселась чуть ниже, между его колен. Она честно снимала море и валун. Потом, обернувшись и встав на колени, – сосны. А потом аккуратно положила на землю фотоаппарат и быстро расстегнула на муже джинсы.
– Э! Э! Ты что делаешь? – Растерявшийся Сергей схватил жену за руку, но она уже просунула тонкие пальчики под «молнию», и он жалобно пробормотал: – Бандитка ты, Ириска.
– Можешь покричать «Насилуют!», – любезно предложила жена. – А можешь расслабиться и получить немного удовольствия. И потом, глядя на фотографии местных сосен, ты будешь с удовольствием вспоминать эту прогулку.
Сергей что-то простонал, бросил взгляд вверх, на тропу, но там было пусто. Тогда он смирился с неизбежным и откинулся на жесткие корни сосны, надеясь, что разбушевавшаяся Лара не вызовет новый оползень и они не сверзятся в море.
