Таких странных происшествий было много, но СМИ о них не сообщали ввиду очевидной несуразности. То есть, конечно, сообщили, но уже потом, когда кое-что прояснилось. Хотя слово «прояснилось» меньше всего подходит к тому, что теперь уже можно смело считать самым туманным периодом в жизни не только Рупьевска, Килливака и Уонгануи, но и всего человечества.
Лента новостей в тот день бесстрастно информировала, что власти демократических стран приветствуют убийство Бутафани, диктатора маленькой африканской страны Мгерии, с весны кипевшей революцией, что мы, несмотря ни на что, продолжаем освоение космоса, что модель и телеведущая Илга Каниева родила дочь, в городе Толокнове готовится крестный ход, а в Амурской области обнаружили «черный ящик» недавно разбившегося самолета, — ну, и т. п., обычная мешанина страшного, смешного, большого и маленького.
Для Ильи вечер закончился заурядно: придя домой, он повалился на постель, чтобы всё обдумать и прийти к каким-нибудь выводам, но вместо этого сразу же заснул.
А ровно в двенадцать ночи что-то дрогнуло, какое-то легкое сотрясение почувствовалось в почве, но и на это мало кто обратил внимание. Сотрясение волной прошло по всей Земле, обогнув ее ровно за сутки. Встревожились сейсмологи, особенно в Японии, Турции и других опасных местах. Как выяснилось, они беспокоились не напрасно, но к событиям, о которых будет рассказано, это не имеет отношения.
5 октября, пятница
ПРОПАВШУЮ ПОД НОВОСИБИРСКОМ ДЕВОЧКУ ИЩУТ ОКОЛО 300 ДОБРОВОЛЬЦЕВ
ЖУРНАЛИСТАМ ПОКАЗАЛИ УБИТОГО БУТАФАНИ
ПРОПОВЕДНИК ДЖ. БРИДС ИЗ ТЕХАСА НАЗНАЧИЛ КОНЕЦ СВЕТА НА СЕГОДНЯ
ВОДКА И СИГАРЕТЫ ПОДОРОЖАЮТ В ДВА РАЗА
«СЛАВИЯ» — «СПАРТАК» — 2:2
Илья проснулся с тяжелой душой, но его утешало, что сегодня воскресенье, не надо идти на работу и ловить на себе сочувственные взгляды. И дежурства сегодня нет. Хотя, надо сказать, родное предприятие он патриотически любил, и было за что.
ГОП «Рупьевское» построили десять с лишним лет назад, и это стало счастьем для погибающего города.
А на погибель Рупьевск был обречен чуть ли не с самого основания, как и многие русские города и городки, возведенные по бывшим пограничным рубежам. Они устраивались не потому, что люди в ходе естественного перемещения находили удобное, приятное и выгодное место для жизни, труда и торговли, а обычным российским административным порядком втыкались то сям, то там в виде крепостей с гарнизоном и обслугой. Но границы быстро отодвигались на восток, а люди в городах оставались. Приходилось заводить какие-то ремесла, торговлю, а окрест продавались за бесценок земли на вывод — для переселения крестьян из других волостей. При этом земли были скудны (а то бы землепашцы, губа не дура, сами раньше заняли), дороги плохи, но все же какое-никакое хозяйство в новоявленных поместьях завязалось, а в городах завелись мукомольные, кожевенные, маслобойные, винокуренные и другие предприятия, связанные с сельской продукцией. Так оно все и прозябало, а во времена становления советской империи почти везде построили так называемые градообразующие предприятия, которые вернее было назвать градооправдывающими: город есть, люди есть, а чем жить? Там кирпичный завод возвели, там ликеро-водочный, там текстильную фабричку, но больше всего было оборонных предприятий и филиалов. Города не расцвели, но зажили более или менее полнокровно.
Когда империя рухнула, рухнули сначала оборонные предприятия, а за ними и остальные: новая страна, существуя за счет продажи природных ресурсов, предпочитала не вкладываться в заводы и фабрики, все необходимое покупалось за границей. В Рупьевске остались мельница, лесопилка, еще кое-что по мелочи, зато появилось множество магазинов с недоступными ценами и почему-то впятеро выросло количество аптек: было две, а стало десять.
Как и многие другие населенные пункты, Рупьевск стал городом, если можно так сказать, жительским. То есть обитают там люди, а для чего, если рассматривать в государственном масштабе, — непонятно. Огороды и сады, козы и куры, а у кого и корова, это само собой, это как всегда, но пользы для страны от города не было, поэтому и деньги из федерального бюджета выделялись по минимуму, лишь бы ноги не протянуть. Рупьевск хирел, пустел, ветшал и напоминал не очень еще старого, но заболевшего человека: и умирать рано, и жить тяжело.
И тут в окрестностях, в овраге, где всегда был небольшой щебеночный карьер, нашли минерал креозолит, который встречается крайне редко и незаменим при производстве высокоточных приборов для космической и другой сложной техники. Руководство Рупьевска даже испугалось находки, и не зря: деловые люди разного масштаба и пошиба из областного и республиканского центра немедленно начали борьбу за подряд на разработку ценного месторождения; тут как тут подоспели и бандиты новой формации, которые, в отличие от своих буйных предшественников, почти никого не убивали и не пытали — разве только для напоминания о себе, а спокойно выжидали, кто будет хозяин, чтобы с него безмятежно брать покорную дань. События разворачивались бурно, одни претенденты сменялись другими, кто-то, выиграв торги и конкурсы, тут же проворовывался, двое или трое человек попали под суд, один был похищен и не найден до сих пор, пару раз ночью испуганные жители слышали непривычную для себя стрельбу… Но, как ни странно, добыча креозолита в результате все-таки была налажена. Хотели назвать производство комбинатом, но постеснялись: на краю карьера торчит длинное кирпичное строение, гордое имя комбината ему никак не идет. Поэтому решили: ладно, предприятие. Горно-обогатительное. Правда, и здесь некоторое лукавство: обогащать креозолит не требуется, только выбрать из руды, промыть и слегка почистить. Выход готового минерала достигал в год пятидесяти килограммов, что составляло половину мировой добычи — вот насколько он был редок.
Через пару лет все вошло в нормальную колею, кого надо устранили, кого надо нейтрализовали, а кого надо ввели в состав правления акционерного общества. Директором прислали из Москвы Игоря Анатольевича Столпцова, он тут же отстроился и выписал семью: жену и дочь.
И Рупьевск зажил стабильно и уверенно. ГОП кормил всех: хоть выход креозолита из руды был скудным, зато половина трудоспособного населения занималась различными подготовительными и сопутствующими работами. Одни рыли, грузили, сортировали, другие обеспечивали процесс, третьи понадобились для создания в городе так называемой инфраструктуры, то есть прибавилось магазинов, кафе и, естественно, дополнительных аптек, торжественно открыли новый детский сад и даже восстановили городскую библиотеку, в здании которой десять лет до этого существовал культурно-досуговый центр «Радуга», проще говоря — игорный зал, еще проще — казино, где азартные рупьевцы проигрывали последние деньги.
Дошло до того, что тротуары всех центральных улиц замостили бетонными кирпичиками разных цветов, положенными не просто в ряды, а узорчато — где шашечками, а где елочкой, насадили деревьев, ежегодно красили бордюры белой краской, а работники ГОПа, причем не только руководящие, взяли привычку регулярно летать на отдых в Турцию.
