Сейчас выключать не стал, начал искать телефон, чтобы позвонить, еще не зная кому.
Но тут телефон сам зазвонил — он оказался в спальне, на тумбочке. В трубке зазвучал голос именно того человека, которому Микенов, скорее всего, и сам позвонил бы, — голос Влади Корналёва.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Владя.
— Нет, а ты?
— Я видел кино «День сурка», но это, во-первых, фантастика, а во-вторых, там повторяется один день одного человека. Одного! Другие даже не подозревают об этом! А мы, похоже, все попали в позавчера. Вернее, во вчера, если считать, что вчера было завтра. То есть если иметь в виду, что мы из шестого попали в пятое, то во вчера, а если из седьмого, какое должно было наступить сегодня, то в позавчера. Вопрос: куда мы попадем завтра? В четвертое? Или все восстановится и тогда сразу в восьмое?
— А еще был какой-то фильм про человека, который родился старым, потом начал молодеть и впал в детство, — сказал Илья.
— «Загадочная история Бенджамина Баттона», — тут же выдал справку Владя, который, благодаря своему теперешнему холостому положению, мог смотреть в Интернете фильмы в неограниченном количестве, хоть по три штуки за вечер. Он этим и раньше увлекался, что, кстати, было одной из причин развода с женой, хоть и не главной. — И этот фильм был, и «Портрет Дориана Грея», книга и фильм, и «Назад в будущее», и «Зеркало для героя», и… — Владя долго еще перечислял названия, которые Илье ничего не говорили, а потом заключил: — Но везде люди попадали в прошлое или будущее поодиночке или небольшими группами. А тут все, ты понимаешь? Все! И не в фантастическом кино или в книгах, а натурально, в жизни!
— С чего ты решил, что все? Может, это только у нас…
— А ты смотрел телевизор? Ты видел, как ведущих колбасит, они ведь наверняка уже что-то знают, но пока не говорят. Стоп! Похоже, сейчас сообщат. Включай!
— Уже.
— …временные сбои во времени, — нескладно говорил ведущий, глядя куда-то вкось. — Причины выясняются. Проведены консультации с ведущими учеными, политиками, экономистами…
Тут же появился ученый с раздраженным лицом на фоне необозримых стеллажей с книгами и на английском языке с переводом сообщил, что происшедшее с точки зрения всех известных современной науке законов и процессов абсолютно исключено. Мистические версии мы не рассматриваем, заявил ученый. Скорее всего, это массовый психологический феномен, природа и последствия которого, вероятно, потребуют глубокого и всестороннего изучения.
Потом на экране возник известный российский обозреватель, которому обычно доверяют комментировать самые важные международные события.
С приятной и отчасти злорадной ехидцей он что-то такое сказал о сговоре определенных сил с другими, тоже определенными силами, которые нет нужды называть, ибо их и без того все знают. Панику следует оставить как раз этим силам, рассчитывающим на деструкцию и дестабилизацию, сказал комментатор, а мы должны сохранять спокойствие.
Этого златоуста сменили сразу двое, разделенные на экране чертой, они вели диалог. Один был из США, второй наш. Оба говорили о том, что фондовые индексы имеют значения, соответствующие не ожидаемым на сегодня, а пятничным. Курсы валют тоже именно такие, какими были в пятницу. Как это получилось, никто не понимает, но оба экономиста сходились на том, что нас ждет очередная волна кризиса.
Слушая это, Илья и Владя не выключали телефоны, прижимая их к ушам.
— Ты чувствуешь? — спросил Владя. — Они все говорят вокруг и около, но никто не сказал, какое, блин, сегодня число, в конце-то концов! День какой?
— В телевизоре и без того обозначается.
— Обозначается, да, но они почему молчат?!
Выступали и еще какие-то специалисты, был даже священник, который объявил, что все во власти Божьей и происходящее следует принимать как Его волю.
— Он бы лучше сказал, на работу нам идти или нет! — сказал Владя.
Это был и для Ильи важный вопрос. Не пойдешь, сославшись на то, что пятницы после субботы не бывает, а другие возьмут и пойдут. А технолога нет. Будет повод у Столпцова-старшего привязаться. Да и Анатолий, молодожен, не упустит возможности уесть бывшего соперника. Хотя вряд ли он сегодня на работе.
Минутку! Но если сегодня все-таки пятница, утро, тогда Анатолий еще не молодожен! Они только готовятся пожениться! И значит, возможно, еще не все потеряно!
— Лучше все-таки пойти, — решил Илья. — На всякий случай. Мало ли. Да и вообще, там народ будет, вместе как-нибудь разберемся.
— Разве что, — согласился Владя. — Я пока один плюс точно знаю.
— Какой?
— А такой, что после вчерашнего у меня голова должна раскалываться, я же себя знаю. Мучаюсь всегда. А сейчас — ничего.
— Почему? — рассеянно спросил Илья, думая о своем, то есть об Анастасии.
— А потому что утром в пятницу у меня голова не болела!
Илья торопливо одевался, а сам гадал: что с Анастасией? Она тоже проснулась в пятницу? Значит — не с Анатолием? Не в супружеской постели? Одна?
Эта мысль омывала его сердце радостью.
Анастасия действительно проснулась одна и не в супружеской постели, а у себя дома, в любимой своей спальне. У нее их было две: на втором этаже и на третьем, в мансарде, под большим окном, вделанным в наклонную крышу, через которое в ясную погоду можно видеть звезды.
Сейчас, конечно, никаких звезд не было видно — рассвело.
Но почему она вообще здесь?
Они с Анатолием должны находиться, как и прошлой ночью, после первого дня свадьбы, в его доме, построенном Анатолию отцом, — двухэтажный особнячок умеренных размеров, но вполне просторный и с современным дизайном: без этих всяких башенок, завитушек, но и без лишнего стекла и бетона. Дом благородно простой, дышащий при этом солидностью и долговечием.
Ничего не понимая, Анастасия встала и умылась, чтобы освежить глаза: вдруг все изменится?
Ничего не изменилось.
Она взяла трубку радиотелефона (таких трубок от одной базы в доме было пять) и нажала на кнопку «2». Это цифра мамы Ольги Егоровны. «1» — папа, «3» — горничная тетя Люба, «4» — Григорий Павлович Стельный, мужчина, отвечающий за все техническое в доме и гараж, — обычно он готовил машину Анастасии к выезду, «5» — охранник в будке у ворот. Мама ответила сразу:
— Проснулась, Настенька?
— Я-то проснулась, но почему…
— Сейчас зайду, — торопливо сказала Ольга Егоровна.
И через минуту вошла в спальню.
— Ты только не волнуйся, доченька, — сказала она, хотя лицо у самой пылало красными пятнами. — Но как-то так получается, что сегодня у нас опять пятница, пятое. Папа в администрацию уехал, чтобы разобраться, а я…
Ольга Егоровна села на стул и, не сдержавшись, заплакала.
