Закончив свою речь, Михаил Антонович пошел за свой столик.
— Еще раз всем здравствуйте, — начал я. — Некоторые стихотворения, которые вошли в новый сборник, я сейчас вам прочитаю.
«Ты — хозяйка звездопада,
Торжество моей любви.
Упади с небес наградой,
Ты в объятия мои.
Вмиг исполнилось желанье,
Воплощение мечты —
В свете звездного мерцанья
Появилась чудом ты.
В легком платье из шифона,
Чуть касаясь тишины,
Провела рукой мадонна,
Заслоняя лик луны.
Сердцем и душой, и телом,
И Богиней светлых лир
В мире стать моем сумела,
Может, ты и есть весь мир?
Я читал с невероятным вдохновением. Попутно, внимательно наблюдал за реакцией и эмоциями пришедших гостей.
У меня с детских лет была какая-то особенная привычка разглядывать людей, их взгляды, улыбки или задумчивые лица, которые отражали собой глубочайшую сосредоточенность. Взгляды людей, их эмоции, ямочки, морщинки, это визуальный код самого человека. Зная логику разгадки шифра человеческих душ, по взгляду можно вычислить их сущность, кто они в этой жизни и чего стоят на самом деле. Все это в совокупности открывает многие таинственные двери в нашем мире. По взглядам сегодняшней разношерстной публики можно было громко, четко и смело самому себе сказать: Виталий Анатольевич, вы со своими новыми стихотворениями попали прямо в яблочко. Это, если осторожно выразиться.
Глубочайшая внимательность, неподдельная удовлетворенность во взглядах людей, все это говорило об реальном успехе нового сборника стихотворений. Закончив читать, я захотел добавить ко всему прочитанному заранее подготовленную речь, но не тут то было. Шквал несмолкаемых аплодисментов под крики «браво»! взорвали царившее спокойствие в зале. Казалось, еще чуть-чуть, и потолки вместе с полом и со стенками начнут ходить ходуном. Захмелевшая публика бушевала от восторга. Очевидно, по душе пришлись всем мои, дышащие любовью и сладострастием, стихотворения.
— Спасибо за признание, понимание и за поддержку, — громко крикнул я в микрофон. Теперь прошу всех успокоиться и поприветствовать группу «Нежность», которая исполняет песни, написанные на мои слова. Приглашающие группу аплодисменты усилились, и на сцене, сменив меня, зазвучала обворожительная музыка.
В это время я присел за столик к Михаилу Антоновичу и уже со стороны наблюдал за всем происходящим. Когда группа «Нежность» закончила исполнять песню, то разогревшаяся публика зааплодировала моим коллегам по шоу-бизнесу. Исполнив еще несколько песен, ребята поблагодарили публику и под выкрики «браво» покинули сцену. Михаил Антонович вышел на сцену и продолжил вести презентацию по ранее заготовленному сценарию. Конечно, не обошлось и без экспромта с его стороны.
А я как-то неожиданно ушел в себя, в свои воспоминания и размышления, детство, юность… и, конечно, в первое мое стихотворение «Светик-семицветик», которое я написал в десять лет.
«Светик-семицветик расцветай,
К нам летит прекрасный май.
Подарю тебя я ей,
Светлой девушке моей»
Наивно, просто и задушевно. Но это стихотворение послужило прекрасным началом или, может быть, прекрасной взлетной полосой для моего дальнейшего творчества.
Легкий толчок Дианы прервал мои размышления.
— Молодой человек, а ты случайно не забыл о моем существовании? Вижу, наш великий пиит где-то на другой планете обитает, а то, что девушка скучает, так ему, смотрю, и дела нет до этого, — закончила иронизировать Диана.
— Слушай, родная, извини меня, просто события этой презентации меня так закружили, что я и сам с трудом понимаю, где я и кто я? Но ты должна знать, — когда закончится это мероприятие, то я наверстаю упущенное на все сто… и даже больше! Ты веришь мне, девчушка?
— Верю, верю, мой ненаглядный, — повеселела Диана.
Когда закончил очередную речь Михаил Антонович, в клубе включили тихую медленную музыку. Вот и настало время для личного общения гостей друг с другом. За недолгие сорок минут я получил множество поздравлений и столько же прекрасных пожеланий.
Презентация шла к своему завершению и, честно говоря, я уже и сам устал от нее, хотелось побыстрей сказать всем «ата» и провести время наедине с Дианой.
Подошедший мэр выразил мне большую благодарность за интересный познавательный творческий вечер. Умело распинаясь наигранными стандартными фразами и пожеланиями о моем будущем, уловив момент, представил мне своего двадцатипятилетнего сына. Арманд был худощавым, высокого роста белобрысым юношей. Его взгляд выражал какое-то превосходство над окружающими, а презрительная улыбка и высокомерные нотки в голосе, не давали сомнения, что передо мною человек со сложным характером. И чего можно было ожидать от него? Скорее всего, он не подозревал о собственной неудобоносимости. Иными словами, мне так хотелось быстрее закончить этот разговор с мэром, что я начал немного нервничать и, самое главное, я обратил внимание, как Арманд не переставал изучать стоявшую рядом со мною Диану.
Но неожиданно я поймал себя на мысли, что это мужская ревность, забурлившая в моей крови, мне до сих пор неведомая? Но то было терзающее негодование, о котором пришло понятие, спустя несколько лет. А сейчас оно било во все колокола, отталкиваясь от моей еще не окрепшей интуиции.
Меня звала взрослая, расчетливая жизнь со своими тупиковыми и неведомыми дорогами, которые мне еще предстояло пройти, глотая их седую пыль, попутно попадая в капканы людских интриг, подлости и предательства. Когда, стиснув зубы, приходилось терпеть, прессинги ненасытных и разношерстных обстоятельств жизни, которые словно проверяя на прочность крепость моей души, давили со всех сторон. При этом прессинги попеременно то удваивали, то ослабляли свой разрушающий натиск. Но все это было еще впереди, как и путь к далекому счастью.
Презентация подходила к концу.
— Ну что, Диана? А поехали ко мне домой. Я кроме тебя, никого не хочу сегодня видеть. Давай этот не законченный вечер и спешащую на смену темнокрылую ночь проведем наедине, — недвусмысленно заявил я.
— О, как! Все так сразу и внезапно… Как говорил один бонапартик, — пришел… увидел… победил! — засмеялась Диана.
— Все именно так, милая! Хочу все сразу и без промедления. Конечно, для азарта, ты можешь сопротивляться, меня это взбудоражит и раззадорит. И даже даст таинственный заряд к нашей будущей ночи. Ну что, поехали, звездочка моя алая, упавшая с небес?
— Ну, поехали, мой ненаглядный мачо. Отказать твоим наполеоновским планам я уже не в силах, — игриво, но с сарказмом ответила Диана.
Выйдя из ночного клуба «Love» и поймав такси, мы помчались ко мне домой.
Вечерние фонари освещали осенние улицы и их золотое полотно на деревьях.
Моросящий, назойливый дождик каплями бился в окна машины, напоминая таксисту и нам, чья власть сегодня на улице. Подъехав к пятиэтажному дому литовского проекта, я попросил остановиться.
