Все лихо заорали: Браво!
Через некоторое время, проходя мимо Ковальчука, он окликнул меня:
— А вас, молодой человек, попрошу остановиться и подойти ко мне.
— Да, Станислав Сергеевич, я слушаю вас…
— Ну что, Виталий, спасибо тебе за все. Я внимательно следил за твоей работой в период политической компании. Ты превзошел все мои ожидания. А сколько молодежи ты сумел в наши партийные ряды привлечь, молодец!
— Я очень тебе благодарен, — Ковальчук собственноручно налил бокал шампанского и протянул его мне.
— Давай выпьем с тобой за этот грандиозный успех.
— Давайте, Станислав Сергеевич. Допивая содержимое бокала, Ковальчук посмотрел мне в глаза. — Ну что, Виталий, с этой минуты ты свободная птица. Все свои обязательства передо мной ты уже выполнил. И сделал это отлично. Другим словом, ты мне и партии больше ничего не должен. Все понял?
— Да, Станислав Сергеевич.
— Если не секрет, какие планы на будущее?
— Только творческая работа. Писательская деятельность… как поэт-песенник буду продолжать покорять новые вершины. И все это буду делать с наибольшим размахом, так что скучать не придется, — подытожил тот.
— Ну и молодец! Продолжай в таком же духе. Я верю, сынок, ты многого добьешься в жизни. Глядишь, настанет время, что я к тебе еще на поклон приду, — рассмеялся Ковальчук.
* * *
— Ублюдки, ублюдки, ублюдки, — кричал со всей неистовой свирепостью Янис Зариньш, расхаживая по холлу своего особняка.
— Ты представляешь, сын, эти шакалы, которых я выкормил и взрастил требуют моей немедленной отставки.
— Это что за фокус-мокус они решили выкинуть? — пробормотал взволнованно Арманд.
— Да дело в том, что они теперь меня винят в провале партии на выборах.
— Так твоя же партия прошла на выборах в парламент?
— Она-то прошла, но заняв скромное четвертое место. А вот на моей территории, то есть в Даугавпилсе, она не набрала и пяти процентов. А на прошлых выборах мы взяли шестнадцать. И в такой существенной потере электората винят только меня.
— И какие конкретно претензии предъявили?
— Да они, Арманд, на меня сейчас не то, что собак, а даже самых последних кошек готовы повесить. Все эти разоблачительные статьи в газетах насчет моей компании «Латнефть» реально сыграли свою разрушительную роль, и это правда.
За последнее время в адрес Яниса Зариньша было выброшено проворными журналистами миллион обвинений. Прежде всего, в контрабанде нефтепродуктов, скрытии доходов и неуплате налогов. Стая голодных следователей оккупировали компанию «Латнефть», тщательно проверяя ее деятельность. Любые документы, даже мелкого уровня, проверялись до каждой запятой и точки. И эта обстановка мешала налаженной работе в компании. И самое печальное для Яниса Зариньша было то, что новые контракты были сорваны. А он на них возлагал большие надежды. За счет прибыли от них он намеревался расплатиться с частью кредитов, которые он взял в банке. Эти контракты были официальными, а в данной обстановке именно они ему были жизненно необходимы.
Банк, который выдал два приличных кредита, Зариньшу не пошел на уступки, то есть на отсрочку выплаты положенной суммы. О серьезно пошатнувшихся делах в компании «Латнефть» гремели все газеты и телевидение, поэтому Зариньш уже и сам не знал обо что ему стукнуться своей головой. От такой терзающей безысходности Янис пошел на самое мерзкое дело для себя. Он продал какой-то зарубежной компании двадцать процентов своих акций, при этом он лишился контрольного пакета. Самое главное, что акции в момент продажи прилично упали в цене. Все это было связано с шумихой о нестабильности в компании. Сейчас оставалась одна надежда на крупную контрабанду нефтепродуктов. Именно она могла предотвратить полное падение в пропасть и смену руководства в компании. Акционеры были очень недовольны, как и собственный родной брат Андрис. Он давно мечтал прибрать компанию к рукам, отшив своего брата. Янис Зариньш ходил с угрюмой физиономией возле своего сына.
— Успокойся, отец, все наладится.
— Хотелось бы в это верить, сынок.
В дверь дома позвонили. Янис поискал взглядом прислугу.
— Ладно, сам пойду открою, — махнув рукой, пошел к двери.
— Добрый вечер, Янис, в гости пригласишь, — улыбнулся Ковальчук, с искоркой интриги.
— Слушай, Слава, уже практически ночь на дворе, ты чего сюда приперся? — почувствовав что-то неладное в визите, спросил, протягивая слова по слогам, Янис.
— Я тебе, родной, хочу что-то показать. Я думаю, что после просмотра некоторых документов и кое-каких видеозаписей тебе спать сегодня вовсе не захочется.
— Пошел вон отсюда! — зло выкрикнул Зариньш, не выдержав издевательских ноток в голосе Ковальчука.
— Я-то могу и в прокуратуру сходить, только после этого похода глубочайшая печаль станет твоим обыденным состоянием, — железным голосом ответил Ковальчук.
Зариньш, оценив ситуацию, пришел к выводу, что коли этот прохиндей пришел в такое позднее время, да еще и с лозунгами, значит, стоит его хотя бы выслушать.
— Ладно, проходи. Надеюсь, не зря на тебя время потрачу.
— Вот это ты правильно, Янка, сказал. Я гарантирую тебе, что наша беседа будет нужной и плодотворной. В этом уж ты можешь не сомневаться, — иронично усмехнулся Ковальчук, проходя в дом. Увидев Арманда, воскликнул:
— Между прочим, молодое поколение тоже может остаться.
— А это еще зачем? — спросил Янис.
— Друзья мои хорошие, сейчас все объясню, не торопите меня, пожалуйста. Где я могу присесть? — Ковальчук посмотрел на кожаные кресла и диван.
— Садись на кресло и хватит выпендриваться.
— Как скажешь, Янис. Ты же пока хозяин в доме. А для меня твое хозяйское слово — обязательно выполняемый закон, — присев на кресло, Ковальчук начал из дипломата доставать какие-то бумаги.
— У меня здесь есть несколько дисков, я бы хотел с вами их посмотреть. Здесь это можно сделать? Я вам гарантирую очень интересное кино, так что, Арманд, приготовь аппаратуру к запуску, — Ковальчук посмотрел ехидно на отца с сыном.
— Слушай, дядя, а тебе, может быть, еще и ди-джея вызвать для организации тусовки? — нагло встрял в ироническое размышление Ковальчука сын мэра.
— Ой, какой же ты крутой, аж подпрыгнуть хочется, — съязвил Ковальчук.
— Ты давай, дяденька, выкладывай, зачем пришел, а лясы со своими барышами-корешами точить будешь, — опять огрызнулся Арманд.
— Как скажешь, так и сделаю, — захохотал по-пацански Ковальчук.
После недолгого хохота его взгляд моментально стал хмурым. Он посмотрел исподлобья на Арманда и Яниса.
— А теперь, слушайте меня внимательно и накручивайте на все возможные причиндалы, что я вам скажу. Хотя бы потому, что это в ваших же интересах.
