– Ты добегаешься по чужим террасам, что тебя обвинят в совращении несовершеннолетних, – заявила Ася. – Когда подгулявший мужик защищает свою версию событий, в которой он чистый ангел, только крылья отстегнутые в шкафу лежат, он перестает быть джентльменом. Поэтому ты можешь оказаться крайней и потом фиг отмоешься.
Ася все же вытащила Женю на завтрак.
– От голода портится цвет лица, – напомнила она. – К тому же надо мыслить логически: если тебя захотят побить, то сделают это в любом месте. Но наши земляки – люди интеллигентные, так что, может, еще и обойдется. Если что – просто беги. Участие в драке женщину не красит – ни в моральном, ни в физическом смысле. Тем более что у тебя весовая категория не выигрышная.
– Ася, хватит нагнетать. У меня и так аппетита нет!
– А не надо за всеми подглядывать. Меньше знаешь – крепче спишь. Ты, Лебедева, не попадаешь в эпицентр событий, ты его создаешь. А на море надо отдыхать. Мы за это деньги заплатили.
Вопреки ожиданиям никто из участников утренней перепалки на Евгению нападать не стал. Правда, и Лодкины, и Гризадзе, похоже, сделали вид, будто не замечают виновницу событий. Хотя они и между собой не особо общались. Женя чувствовала себя кругом виноватой.
– Доброе утро, – заговорщицки подмигнула им Изольда, присаживаясь за столик. – Слыхали, что тут ночью творилось?
– Даже самые отсталые слои населения в курсе, – заметила Ассоль. – Изольда Ивановна, вы же в другом крыле живете! Откуда узнали?
– Как откуда? – оживилась старушка. – Это все у меня перед носом происходило. У меня и так бессонница, заняться ночью нечем…
– Надо же, и мне нечем, – грустно перебила ее Ася.
– Так я, считай, сериал посмотрела. Захватывающе, – хихикнула Изольда. – Такие страсти. Я как раз над ними живу!
– Над кем?
– Да над Фельчуками! – раздраженно отодвинула чашку старушка. – Что вы все время перебиваете? Я вообще забуду, о чем говорила.
– Над Фельчуками? – обалдело уточнила Муравская.
– Деточка, у меня такое чувство, что вы в маразм впадете гораздо раньше меня. Процесс, судя по нашему диалогу, уже начался! А я вам о чем рассказываю? Ой, я просто в шоке. Приличная с виду пара! Так вот, Олеся провела ночь с каким-то мужчиной! В своем номере! А Алексея не впустила! Представляете?
– С трудом, – промолвила Женя, старательно вникавшая в суть рассказа. Ее так воодушевило, что речь пойдет не про ее ночные подвиги, что хотелось слушать и слушать. – Алексей в курсе, чем они занимаются?
– Более того! Он сам пришел под утро!
– А эта Олеся быстро ориентируется, – с завистью вздохнула Ассоль. – Уметь надо. Я который день пытаюсь хоть кого-то склеить, а тут такая бурная жизнь у людей.
– И не говорите! – сверкала глазками Изольда. Вероятно, ее жизнь была тоже не богата впечатлениями, если она так живо отреагировала на чужую драму. – Он все сразу понял и начал бегать туда-сюда, чтобы не упустить соперника. Если бы они жили на втором этаже, то Алеше было бы проще. Но они же на первом. Поэтому ему надо было держать в поле зрения и двери, и террасу! А это в одиночку невозможно. Только я поостереглась предлагать свою помощь. Все же в семейные дела лучше не влезать и ничью сторону не занимать.
– Да, – хихикнула Муравская, выразительно взглянув на притихшую Женю. – В семейные дела лучше не лезть, а то как отскочит рикошетом. Но я бы предположила, учитывая, что эта Олеся довольно невзрачная, что никакого соперника у Фельчука нет. Элементарная инсценировка. Олеся сделала вид, будто у нее там кто-то кувыркался. Чтобы загулявшему супругу в следующий раз неповадно было. Во всяком случае, я бы поступила именно так.
– А вот и нет! – воскликнула Изольда, которую распирало от избытка информации.
Как известно, любая информация внутри женщины разрастается в геометрической прогрессии и просто разорвет свою обладательницу, если та спешно не поделится с окружающими. Поэтому женщинам трудно хранить тайны.
– Когда Алексей в очередной раз убежал к входной двери, из номера со стороны террасы вышел мужчина. Весь в белом!
– Ангел, не иначе! – засмеялась Муравская, но, заметив взгляд пожилой дамы, смущенно затихла. – Ладно, ладно, извините. Не сдержалась. Не понимаю: почему все серые мыши нахватали себе и мужей, и любовников, а я, одинокая и красивая, по ночам одна скучаю?
– Вероятно, в них есть изюминка, – недоброжелательно пояснила Изольда. Говорливая Муравская ее порядком достала, и желание обидеть перевесило привитое в детстве воспитание. – А в вас чего-то не хватает. Мужчины не всегда видят только оболочку. Иногда они чувствуют свою женщину на интуитивном уровне. Внутренняя энергетика важнее длинных ног, а обаяние почти всегда предпочтительнее восьмого размера груди. Вы это поймете, когда помудреете.
– Когда я помудрею, мне уже ничего не пригодится. Я буду полоскать в стакане вставную челюсть и учить уму-разуму малолетних дурех, – отмахнулась Муравская. – Так что там с мужиком в белом?
– Ну, он был не совсем в белом. На футболке было что-то написано черным.
Евгения сделала стойку, как фокстерьер, почуявший лису.
– Я даже решила, что это служащий, – призналась старушка. – Но он так стремительно удалился, что я сообразила: это тот самый, который провел ночь у Олеси. Да и футболки эти я видела в магазине. Герман Тихонович себе такую же купил. Дешевка. Но суть в том, что потом эта нахалка сделала вид, будто наелась снотворного от переживаний, всю ночь спала и не слышала, как Алексей стучался! Представляете, какая наглость?
– А вам откуда известно, какой вид она сделала? – не удержалась от колкости Ася.
– Они орали как полоумные. Знаете, какая в ванной комнате слышимость?
– Особенно если приложить к полу стакан, – невозмутимо добавила Муравская.
– Ничего я не прикладывала, – густо покраснела Изольда Ивановна, из чего можно было сделать вывод, что какие-то вспомогательные средства у нее все же имелись. – И вообще, если вам неинтересно, то я могу рассказать все это кому-нибудь другому.
– Нам интересно, что вы, что вы! – с преувеличенным волнением заверила ее Евгения, подумав, что бабулька – рупор событий, и пока она не поделится новостями со всеми, не успокоится.
– В общем, такая приличная с виду пара оказалась вовсе неприличной, – с сожалением завершила повествование Изольда. Чувствовалось, что она и рада бы сообщить что-нибудь еще, да нечего.
– А вдруг Лодкин был у Олеси? – страшным шепотом предположила Евгения, когда Изольда Ивановна удалилась за новой порцией кофе. – А Нина зажигала с Фельчуком?
– Я просто в культурном шоке, – буркнула Ассоль. – Тут все со всеми спят, и только мы с тобой, Лебедева, в пролете. Надо же, какие люди ушлые.
На пляже было тихо. Все были увлечены своими разборками и лежали надутые, как стадо индюков. Желание общаться у соотечественников отсутствовало. В связи с этим отдых приобрел спокойную, респектабельную окраску, перестав походить на дежурный треп торговок в рыночных рядах.
