— А чего? Взрослая дылда уже. Наши бабки в ее возрасте детей рожали.
Он осекся, получив подзатыльник, — Мишка, перекинув ногу через лавку, сел рядом.
— Ты говори, да не заговаривайся, умник.
— Нет, честно, — не унимался несообразительный Вовка, — моя бабка в четырнадцать лет замуж вышла.
— Я замуж за Саню пойду, — сказала Вера. — Ты меня замуж возьмешь?
— Возьму, — ответил он очень серьезно.
— Куда денется, — повторил Мишка уже знакомую Вадиму фразу, — мои предки спят и видят, когда Саня с Веркой вырастут и поженятся.
— Ты тогда не будешь от меня все время уходить? — спросила Вера, теребя пуговицу на Санином пиджаке.
— Никогда не буду уходить.
— Я через три года получу паспорт, и мы поженимся, — категорически заявила девочка.
— Ишь, какая прыткая! — охладил сестру Мишка. — Замуж ты пойдешь лет через шесть, не раньше. Он еще в институт собирается поступать.
— Ты уедешь в Ленинград? — спросила она с ужасом.
— Я буду часто приезжать, рыжик, — попытался он ее успокоить. — Потом ты школу окончишь и тоже приедешь поступать.
Упоминание о Северной столице привлекло ее внимание к Вадиму и послужило поводом для того, чтобы перенести на него свое неудовольствие. Она с минуту неприязненно его изучала, после чего произнесла с мстительным вызовом в голосе:
— Твой друг очень некрасивый!
— Нельзя так говорить, Вера, — строго сказал Саня. — Если кто-то кажется тебе некрасивым, это вовсе не значит, что так оно и есть. Да и не к лицу ему красоваться. Вадим умный и честный, а этого вполне достаточно.
— Сань, я не обижаюсь, — подал голос Вадим. Ему очень не хотелось восстанавливать против себя девочку, но она, кажется, уже закусила удила.
— Ты любишь его больше меня? — спросила Вера и посмотрела на Вадима с такой темной ревностью, что ему стало не по себе.
Он видел, что она смущает и ставит Саню в тупик своим прямолинейным натиском.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — попробовал шутливо отбиться Саня.
— Нет, скажи! — закричала она с ожесточением. — Ты должен любить меня больше!
— Я ухожу, — сказал Саня и встал, — пошли, Вадим, нам пора.
У Веры в глазах забился страх. Ее прелестное личико жалко исказилось, губы задрожали, она сжала руки и быстро, с тоскливой мольбой, переводила взгляд с брата на Саню.
У Вадима неожиданно защемило сердце. Возможно, он понимал ее в этот миг лучше, чем кто-либо другой. Ему бы хотелось ее утешить, но знакомство было слишком коротко. Он мало знал Веру и боялся нарваться своим непрошеным сочувствием на яростный отпор.
Саня, однако, медлил с уходом и нерешительно переминался на месте с ноги на ногу. Видно было, что ему не хочется так безжалостно расставаться с Верой.
— Знаете что, — бодро сказал он, — мы с Вадимом каждое утро ездим на рыбалку. Если хотите, поедемте с нами.
— Здорово! — одобрил Мишка. — Я вообще-то до рыбалки не большой охотник, зато могу взять отцовскую моторку, заодно Веруху покатаем, чтоб не куксилась.
— Договорились. Завтра мы вас ждем. Оденься потеплее, рыжая, и еды для себя захвати.
Безудержное горе Веры мгновенно сменилось бурным ликованием. Настроение у этого импульсивного создания менялось с угрожающей скоростью. Едва не сбив Саню с ног выражением своей необузданной благодарности, она, спустя минуту, сделалась строгой и благопристойной, точно прилежная ученица, приблизилась к Вадиму, и, потупив взор, тихо произнесла:
— Прости меня, пожалуйста, я больше так не буду. Я тоже хочу с тобой дружить. Можно?
— Конечно, Вера, мы с тобой обязательно подружимся, — сказал он, испытывая отчего-то безотчетную тревогу.
Она была одного с ним роста, и он увидел прямо перед собой громадные серые глаза. Они приблизились к нему вплотную, и тогда Вадим ощутил у себя на щеке нежное прикосновение ее губ. Его обдало чем-то душистым, свежим, щекочуще-мягким и невероятно волнующим. Никогда еще ни одна девочка не целовала его и даже не прикасалась к нему. Странное и незнакомое чувство пронизало его с головы до ног.
Мишка прикрикнул на сестру:
— Верка! Не лезь ты ко всем со своими поцелуями. Саню замучила, теперь за Вадима взялась.
Вера сорвалась с места, унеслась в дом, через минуту появилась снова и вручила Сане репродукцию Саврасова.
— Ты должен ее взять. Она тебе так понравилась!
Сане не хватило духу снова огорчить ее своим отказом.
Наконец они распрощались и ушли. По дороге домой Вадим спросил:
— Что с картиной будешь делать?
— Эту оставлю себе на память, а мою повесим у вас дома.
Вадим поколебался и снова спросил:
— Почему ты перестал часто ходить к Вере? Ведь она тебе нравится, я вижу.
— Потому и перестал, — вздохнул Саня, — теперь все изменилось.
Вадим вспомнил поцелуй Веры и понял, что имел в виду его друг.
ГЛАВА 7
До конца лета оставалось две недели. Погода начала портиться. Часто шел дождь, за рекой гулко бранился гром и сверкали частые зарницы. Ветер, резво подскакивая, рвал листву с деревьев и швырял в реку, трепал камыши и взбивал воду в пенные хлопья. По утрам было сыро, над болотами ходил туман. Теперь мальчикам приходилось надевать резиновые сапоги и теплые фуфайки. Ненастье не могло отвратить их от леса, где было изобилие грибов и ягод.
Однажды, на рассвете, они высадились на дальнем берегу Свири и углубились в чащу, чтобы набрать грибов. Саня, шедший впереди по благоухающему мокрой травой и листьями лесу, внезапно присел и знаками призвал Вадима последовать его примеру.
— Смотри, смотри, — зашептал он, осторожно раздвигая кусты, — не шуми только, лучше вообще не дыши.
— Я себе уши исцарапал, — чуть слышно пожаловался Вадим.
— Сейчас ты такое увидишь, что забудешь о своих ушах и обо всем на свете.
Вадим уже знал по опыту: стоило с вниманием отнестись к тому, что было интересно его другу. Их взору открылась поляна, окруженная лиственными деревьями. Посреди поляны, прямо на траве, лежало облако, молочно-белое, непроницаемое в своей влажной густоте. Видно, притомилось оно в небе и заночевало в лесу на уютной лужайке до рассвета. В облаке стоял лось. Тела его не было видно в плотной белизне летучего странника, выступала лишь горбоносая голова с тяжелыми, похожими на зубчатые башни рогами. Он задумчиво потянулся к высокой ветке, захватил молодой побег мягкими вислыми губами и неторопливо, горделивым движением, повернул голову в сторону затаившихся мальчишек. На краткий миг Вадим встретился с ним взглядом. Непостижим и прекрасен был лесной великан. Вадим смотрел на него и думал: как он бродит в бескрайнем лесу, всегда один, всегда в тиши, среди деревьев и облаков, словно голубой кит в океане, в прозрачном глубоком безмолвии, существо из другого мира, тайна, которой людям не разгадать; как спит он ночью под звездами, вдыхая запах сосновой смолы, под шелест дремотной листвы и вкрадчивый скрип вековых деревьев.
