— Глупости! Не принимай за большое чувство обычную юношескую влюбленность. Жениться тоже надо с умом. У Веры, кроме ее красоты, больше ничего нет. Мы подберем для Вадима невесту из обеспеченной семьи, такой, с которой будет выгодно породниться. Не смотри на меня так! Ты умная женщина и должна понимать, что болтовня о равенстве и братстве — это фарисейство.
— Но ведь и у меня ничего не было. Раньше ты не рассуждал так приземленно.
— Раньше было другое время. Тогда твое происхождение оказалось самым подходящим. И кроме того, — Петр Ефимыч покрыл поцелуями открытое плечо жены, — кто бы мог устоять против моей несравненной Ларочки!
Вера, отчаявшись достучаться до Вадима, уехала домой на Свирь, но, вернувшись к началу занятий, снова попыталась с ним переговорить. Она вошла в знакомый подъезд, поднялась в лифте на четвертый этаж и нажала кнопку звонка. Дверь открыла незнакомая женщина.
— Березины здесь больше не живут, — сообщила она в ответ на вопрос Веры. — Они переехали в другой город.
— А вы не знаете их адреса? — спросила ошеломленная Вера.
— Понятия не имею, — ответила женщина из Москвы, поменявшаяся квартирой с Березиными.
Предусмотрительный Петр Ефимыч посредством подарков и личной неотразимости заручился ее обещанием не открывать никому их нового места жительства.
Вера, спотыкаясь, хватаясь за перила, побрела вниз по лестнице, забыв, что можно сесть в лифт, и, выйдя из подъезда, остановилась, силясь сообразить, куда ей теперь идти и что делать. У тротуара стояла блестящая черная «волга». Ее задняя дверца распахнулась, и с сиденья легко соскочил мужчина лет тридцати или чуть больше того. Он был среднего роста, русоволос, модно подстрижен и одет с иголочки. В руках он держал огромный букет из темно-красных голландских роз с очень длинными стеблями.
— Если не ошибаюсь, вас зовут Вера? — приятным голосом осведомился мужчина.
— Да, откуда вы знаете? — пролепетала она. Раньше ей не приходилось разговаривать с незнакомцами, потому что ее постоянно охранял Вадим.
— Вероятно, вы меня не помните, но мы с вами встречались в доме Петра Ефимыча, — чрезвычайно любезно продолжал мужчина.
— Вы знакомы с Петром Ефимычем?! — воскликнула Вера, делая непроизвольное движение к собеседнику. — Тогда вы, может быть, знаете, куда они уехали?
— Уехали? — с готовностью изумился незнакомец, будто того и ждал. — Нет, нет, я в первый раз об этом слышу. Для меня это большая неожиданность. Впрочем, если это необходимо, я могу расспросить наших общих знакомых, и мы с вами обязательно что-нибудь выясним. Как это, однако, невежливо — оставить в неведении такую очаровательную девушку! Представьте, я как раз шел к Березиным в надежде застать там вас и выразить вам свое восхищение. Как хорошо, что мы встретились, — он протянул ей букет, и она взяла цветы, постеснявшись отказать столь обходительному кавалеру.
— Разрешите представиться — Макар, — произнес новоявленный поклонник, целуя ей руку.
— У вас редкое имя, — уныло отозвалась Вера, с тоской оглядываясь на балкон Вадима. Теперь защищать ее был некому.
— Позвольте, я отвезу вас домой. Такой красавице нельзя ходить одной.
«А, теперь уже все равно», — подумала Вера. Душа ее была полна отчаяния. Макар открыл перед ней дверцу, и она села в машину
ГЛАВА 18
Вадим остановил машину на улице Горького у магазина подарков. Надо было выбрать что-нибудь для мамы к Новому Году. Уже второй раз Березины встречали новогодний праздник в Москве. Было непривычно тепло для конца декабря. Уже стемнело. В воздухе кружились редкие снежинки, радужно переливаясь в свете фонарей. Вадим вышел из машины и направился к магазину наперерез прохожим, спешащим вверх и вниз по улице с авоськами, сумками, елками и озабоченными лицами. Всюду царила предпраздничная суета. На Манежной площади мигала гирляндами огромная лесная красавица ель.
Вадим собирался войти в магазин, но что-то заставило его остановиться, что-то промелькнуло в стороне, мимо чего он не мог пройти. Он оглянулся и увидел девушку с ярко-рыжими непокрытыми волосами. Она прохаживалась, как будто ожидая кого-то. Неведомая сила отклонила Вадима от входа в магазин и понесла в сторону девушки. Та, сделав несколько размеренных шагов, повернула обратно и наткнулась на высокого молодого человека, который стоял, как столб, и смотрел на нее в упор со странным выражением на лице. Девушка подарила его профессиональной улыбкой.
— Хочешь развлечься, котик? — сказала она с заученной интонацией, моментально определив по одежде, что у парня должны водиться деньжата.
Он молчал, глядя на нее все так же неотрывно. В его глазах играли недобрые красные огоньки.
Девушка провела у него перед лицом ладонью:
— Э-эй! Ты что, увидел привидение?
— Сколько ты стоишь? — спросил он низким хриплым голосом.
— Для тебя это будет почти бесплатно, — сказала она, беря его под руку и прижимаясь к нему через пальто. — Ты на машине? Вот и отлично. Поедем, здесь недалеко.
«Недалеко» оказалось где-то на середине Ленинского проспекта, на восьмом этаже многоэтажки.
— Выпьешь что-нибудь? — спросила она после того, как они прошли в единственную комнату маленькой квартиры, где основное место занимала двуспальная кровать.
— Нет, — ответил неразговорчивый клиент, продолжая следить за ней глазами.
Она поежилась: «Может, он ненормальный? Или маньяк. А выглядит прилично, и собой видный».
— Ты ложись в постель, — сказала она. — Я заскочу в ванну, и к тебе.
Когда она вернулась, завернутая в полотенце, он все еще сидел на прежнем месте и в той же позе.
— Ну, что же ты? Может тебе помочь? Хочешь, чтобы я тебя раздела?
— Сними это, — указал он на полотенце.
Она подчинилась.
— Ты не рыжая, — разочарованно сказал он, — ты крашеная.
Он бросил на столик деньги и ушел.
— Ну, точно — ненормальный, — зло заключила девушка, пересчитывая деньги. — Вот так и пропадешь ни за что в этом гребаном мире.
Вадим поехал домой. Ларису он застал в кресле перед телевизором. Она спала с открытой книгой на коленях. Это была «Бегущая по волнам» ее любимого писателя Александра Грина.
— Хорошая моя, ты все еще ждешь от жизни чудес, — Вадим склонился и поцеловал ее в чистый лоб. У нее дрогнули ресницы, но она не проснулась.
Он вспомнил, что так и не купил для нее подарка, вместо этого погнался за тенью прошлого, которое нельзя вернуть. Он взял книгу и открыл ее на первой странице.
«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас…» — прочел он знакомые с детства строки. «Наверное, он прав: от самого себя все равно никуда не деться», — подумал Вадим. И едва он так подумал, едва в первый раз дал себе послабление, разрешил на миг вернуться воспоминаниям, как жгучая, невыносимая тоска по Вере заставила его опрометью броситься на вокзал, сесть в «Красную стрелу» и мчаться в.
