— Сынок, сынок, — зашелестел он и судорожно потянулся к Вадиму, — я виноват, виноват, я сам себя казню, но я люблю тебя, пойми, я испугался, да, ты не понимаешь, он хотел отнять тебя у меня, он все делал по-своему, а ты слушал только его…
Он говорил и чувствовал, как ледяной озноб поднимается от ног к груди, потому что не Вадима, своего дорогого мальчика, он видел сейчас. Первый и последний раз в жизни он видел Шатуна — детище, порожденное им самим, со взглядом убийцы, хищника, когда он холодно и внимательно стережет свою жертву.
Он съежился в кресле и заплакал от горя и страха.
Вадим выпрямился и отвернулся от него.
— Ты сломал мне всю жизнь, — потухшим голосом сказал он, — и мне, и матери. Не нас ты любил, а себя. Я не женюсь на Нелли Красновой. Тебе больше не удастся распоряжаться моей судьбой.
— Нет! — закричал отец. — Ты не можешь отказаться! Он убьет тебя. Это страшный человек, поверь мне! Он ничего не прощает. Вадим, прошу тебя, не наказывай меня так жестоко. Я не смогу жить в вечном страхе за тебя! Я болен и стар. Неужели ты хочешь моей смерти?
Вадим перевел на него тусклый взгляд:
— Нет, папа. Я не желаю тебе смерти. Успокойся. Тебе нельзя волноваться. Мы оба виноваты и будем вместе жить с этим. Я пришлю к тебе доктора.
Ссутулясь, он ушел в дом и сжег фотографии в камине.
Петра Ефимыча уложили в постель и напоили лекарствами. Вечером, засыпая, он думал, что может еще заслужить прощение Вадима. Он наведет справки, и если выяснится, что Александр жив, чувство вины перестанет мучить сына. Нельзя было признаваться прямо сейчас в том, что он показал Вадиму поддельное извещение о смерти, чтобы удержать его от гибельного намерения ехать в Афганистан. А вдруг Александр действительно погиб. Тогда он только даст Вадиму напрасную надежду, что может обернуться для него очередной душевной травмой.
— Я виноват, — шептал он в ночи, терзаясь запоздалым раскаянием, — я искалечил тебя, из-за меня ты стал убийцей. Саня возродит тебя, только он может сделать это. Почему я был так слеп, почему изгнал из твоей жизни все самое светлое? Себе в угоду?! Какой упрек, какой жестокий упрек! Нет, нет, неправда, я докажу, что действительно люблю тебя. И буду любить Саню, как родного сына. Завтра, завтра же займусь розысками Александра.
Утром Петра Ефимыча нашли в постели мертвым. У него случился второй инфаркт.
Вадим остался один на один со своим богатством.
Когда положенный для траура срок миновал, Нелли требовательно напомнила ему, что пора бы уже идти под венец.
Вадим отправился к Краснову. Тот сидел в столовой, засучив рукава на мясистых руках, и, тяжело дыша, приканчивал гуся, фаршированного яблоками и черносливом.
— А вот и ты, — протрубил он и отхлебнул вина из большого бокала. — Я уж грешным делом подумал, что ты от Нельки моей нос воротишь. Время, мой друг, время, девка извелась уже вся.
Он сдернул с себя салфетку, вытер лоснящийся рот и поднял свое большое тело со стула.
— Пошли, в гостиной потолкуем.
— А ты все такой же мрачный, не отошел еще? — сказал он, опускаясь в кресло перед низким столом, где дымились маленькие чашки с кофе. — Пей, я знаю, ты любишь. Ну, говори, с чем пришел.
Вадим колебался, не зная, как начать.
— Чего мнешься? — Краснов вперил в Вадима ставшие неожиданно злыми острые зрачки. — Может, ты жениться раздумал?
— Раздумал, — кивнул Вадим с тяжелым вздохом.
Краснов, наклонив набок голову, молча и пристально его разглядывал.
— А ты силен, — одобрительно сказал он, — другой бы не посмел. Чем же Нелька моя тебе не глянулась?
— Егор Данилыч, посмотрите на меня, какой из меня жених? Дочь ваша достойна любви, а я любить не умею. Зачем ей такой муж? Будет потом мучиться.
Краснов был человеком на редкость проницательным.
— Верно, — проговорил он, точно в раздумье, — давно вижу, что ты какой-то мертвый. В жизни у тебя что-то не заладилось. Оттого и страха в тебе нет, а то не пришел бы ко мне сегодня с отказом. Мне, парень, не отказывают. Что ж тебе и жизни своей молодой не жаль?
— Смогу — выживу, а нет так нет — холодно ответил Вадим.
— Ладно, — протяжно заключил Краснов. — За то, что честно мне все сказал, — хвалю. Ты мне всегда нравился. Убивать я тебя пока не стану. Неинтересно сейчас. Мы с тобой поиграем. Страсть как люблю азартные игры. По счетам с тебя спрошу, когда за жизнь зубами держаться будешь. Вот тогда попробуй выжить, и мне, опять же, развлечение.
— Долго ждать придется, — сухо сказал Вадим, чувствуя, как в нем нарастает ярость. Он не любил, когда ему угрожали, будь то хоть сам Краснов.
— А я никуда не тороплюсь. Здоровье у меня крепкое, а тебя я уж точно переживу. Ну да ступай пока. Позже свидимся.
ГЛАВА 23
Вадим жил прежней жизнью, если не считать того, что время от времени ему приходилось жестоко разделываться с неугомонными дерзкими кредиторами отца. Он подобрал себе отличную надежную команду, скорее не телохранителей, а сообщников, платил им много, оценив наконец по достоинству преимущества своего огромного состояния. Постепенно он начинал входить во вкус богатой жизни. Ему нравилось покупать дорогие машины, потому что они были хорошие и удобные, а он любил хорошие вещи. Он поменял в доме всю обстановку по своему вкусу, приобрел картины известных художников, поскольку любил живопись и разбирался в ней. Нанял солидный штат прислуги и поваров. Кухня в его особняке скорее напоминала ресторанную — с двумя рядами плит и множеством шкафов, со скрытыми в них барами и холодильниками. В саду круглый год работали садовники, доведя его до совершенства.
Бизнес его процветал. Он, как и раньше, пользовался услугами адвоката Вертушева, жена которого, Кира, оказалась сестрой братьев Кручининых. Вертушев, как и многие, догадывался, что избавлением от одного из братцев жены он обязан Вадиму, и намеревался при случае подставить ему и второго, только тот как в воду канул и признаков жизни не подавал.
Намерения своего отыскать могилу Сани Вадим не оставил, однако дела вынуждали его откладывать изо дня в день те необходимые действия, которые следовало для этого предпринять; дни слагались в месяцы, а месяцы в годы, жизнь шла своим чередом, не торопясь оказывать милости заблудшему и добровольно открывать ему свои тайны.
Женщины по-прежнему не оставляли Вадима в покое. Его здоровая природа, сильное молодое тело властно напоминали о себе, но стоило ему переспать с девушкой, и тотчас начинались слезы и истерики. Случайные партнерши немедленно предъявляли на него права, звонили, подстраивали неожиданные встречи, караулили у входа в банк или в ресторан, где он бывал, шли на всевозможные уловки и хитрости, чтобы заполучить завидного жениха.
Устав от беззастенчивых домогательств, Вадим стал приглядываться к девушкам, чтобы упорядочить свою жизнь и выбрать одну постоянную любовницу, а если повезет, то и жену. Он сделался частым гостем светских вечеринок, однако ему очень скоро наскучила модная болтовня и фальшивая претенциозность возможных избранниц.
