Вадим вернул бинокль Александру и сказал:
— Сань, кончай эти игры в казаки-разбойники. Так ты ничего не добьешься. Положись на меня. Я кое-что придумал.
Вечером Вадим, расположившись вместе с Александром в кабинете, послал Игоря за управляющим и китаянкой.
— Скажи, что у меня есть к ней поручение. Да будь полюбезнее. Улыбайся чаще, а то у тебя лицо, как у статуи правосудия.
Игорь ушел. Александр поминутно вскакивал, подходил к дверному проему и прислушивался к звукам шагов в коридоре.
Прошло пятнадцать минут.
— Хорошенькое дело, — сказал Вадим, барабаня пальцами по столу, — первый раз кого-то жду. Обычно ждут меня. Сань, перестань дергаться. Сядь и не двигайся, а то все испортишь.
В дверях возник управляющий. Он пропустил вперед девушку и встал за спиной у Вадима. Китаянка замерла там, где он ее оставил, не решаясь подойти поближе и даже взглянуть на грозного хозяина дома. Неподвижная поза девушки не скрывала ее внутреннего волнения: бархатные ресницы, отбрасывая тень, трепетали на девически округлых щеках, чуть вздрагивали тугие полные губы. Ее блестящие волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в высокий узел. В руках она теребила косынку, видимо, сняв ее перед самым приходом. Было очевидно, что она не пользуется косметикой, тем не менее, ее свежее лицо горело яркими живыми красками. Каждая черта ее оригинального лица, каждая линия невысокой стройной фигурки отличались удивительной чистотой и изяществом природного рисунка. Ее необычная красота не сразу бросалась в глаза, но стоило приглядеться, — и она поражала воображение.
Вадим, забыв то, что собирался сказать, в замешательстве повернулся к Александру и, увидев на его лице откровенный и нетерпеливый восторг, поспешил навстречу девушке.
Усадив ее в кресло, он обратился к ней с заготовленной речью, стараясь вложить в голос максимум мягкости и доброжелательности:
— Лин, я очень рад с тобой познакомиться. Ты прекрасно работаешь и очень хорошо готовишь.
Щеки девушки зажглись огнем, но она продолжала молчать, упорно не поднимая глаз.
— Ты понимаешь меня, Лин? — спросил Вадим.
— Да, господин, — тихо отозвалась она.
Вадим опешил.
— Что еще за «господин»? — рыкнул он на управляющего. — Кто ее научил?
— Никто, Вадим Петрович, она сама. Хотя, если подумать, как еще она может к вам обращаться?
— Ну как, как… Можно по имени отчеству.
— Боюсь, ей такого не выговорить, — убежденно сказал управляющий.
— Гм, — промычал Вадим и всерьез задумался над неожиданной проблемой. — Ладно, займемся этим вопросом позже. Лин, — продолжал он очень ласково, — я хочу тебе представить моего друга Александра… э … Саню.
— Сана, — послушно повторила девушка и украдкой взглянула на Александра.
— Умница, — обрадовался Вадим, — этого вполне достаточно. Так вот, мой друг Саня хочет ознакомиться с блюдами китайской кухни. Ты можешь ему показать, как их готовят?
— Да, господин, — повторила Лин с той же интонацией.
— Нет, это невозможно! — снова возмутился Вадим. — Завтра же подыщите для Лин педагога русского языка. Черт знает что такое! Роман Тихонович, вы могли бы и сами позаботиться об этом заранее.
— Смею заметить, Вадим Петрович, что мы никогда еще не нанимали учителей для прислуги.
— А теперь наймете! — вскипел Вадим, но вовремя спохватился и сбавил тон. — Надеюсь, вы понимаете, что должны пересмотреть свое отношение к этой девушке?
— Отлично понимаю, Вадим Петрович.
— И еще наймите новую горничную. Лин теперь будет только готовить.
Когда друзья остались вдвоем, Вадим вынул платок и вытер взмокший лоб.
— Ну и задал ты мне задачку! Легче переговорить с ланью в лесу. А девушка и в самом деле дивно хороша. Как это ты ухитряешься моментально все разглядеть?
Александр, оказывается, беззвучно трясся от смеха:
— Видел бы ты себя со стороны. Твои попытки быть куртуазным напоминают грацию медведя.
— Медведя? — насторожился Вадим. — Почему ты так сказал?
— Потому что похож, — ответил Александр, сердечно его обнимая. — Спасибо, брат. Здорово ты все придумал! Буду теперь кормить тебя блюдами собственного приготовления.
— Вот этого не надо! — испугался Вадим. — Дружба дружбой, но на такие жертвы я не способен.
ГЛАВА 4
Жизнь в особняке бурлила, как неостывающие кастрюли на кухне. С утра Александр предъявлял Вадиму список продуктов, необходимых для его совместных кулинарных изысков с Лин.
— Сегодня мы собираемся готовить форель с ананасом, — говорил он, с воодушевлением перечисляя ингредиенты, — нам нужен свежий ананас, сельдерей, соевый соус и филе форели без кожи.
Вадим, который знать не знал, как готовится то, что он ел, кто и когда закупает продукты, Саню, тем не менее, к управляющему не отсылал, предпочитая разделить с ним приятные хлопоты. Теперь он лично следил за тем, чтобы все необходимое было доставлено с рынка в лучшем виде и в срок. Иногда он заходил на кухню, чего никогда прежде не делал, и заставал друга, облаченного в фартук и белый колпак, обсыпанного мукой или крахмалом, с устрашающих размеров кухонным ножом в руках.
— Не садани по пальцам, — всерьез опасался Вадим, при виде того, как Александр усердно орудует ножом, шинкуя зелень, глядя при этом вовсе не на доску, а на тонкий профиль Лин.
— Как твои успехи? — полюбопытствовал Вадим как-то за завтраком.
— Я научился готовить утку с апельсином! — гордо сообщил Александр.
— Да я тебя не об этом спрашиваю, с девушкой у тебя как?
Лицо Александра озарилось застенчиво-довольной улыбкой.
— Ты не поверишь, но, кажется, я ей нравлюсь.
— Поверить действительно трудно, особенно если вспомнить, как по тебе сохла половина девушек в общежитии. Наверняка и сейчас так.
— Видишь ли, когда ты нравишься — тебе не нравится, или тебе нравится — ты не нравишься, и наоборот… Тьфу, совсем запутался! Короче, не хочу показаться самонадеянным, но она явно радуется, когда я прихожу. Скажу тебе без утайки: Лин — прелестное создание, чистое и бесхитростное. В ней есть то, что всегда поражает меня в природе, — в бабочке, в цветке, в плывущем по воде лебеде, — непостижимое таинство красоты, хрупкой, уязвимой, к которой прикоснуться-то боязно своими огрубевшими руками.
— Да, ты прав, — задумчивым голосом отозвался Вадим, — в женщинах порой такое бывает. — Он мотнул головой, словно отгоняя от себя что-то. — А с языком как? Ты ходил к ней на урок?
— Заходил два раза. По этому поводу у меня есть сомнения. Я, конечно, не лингвист, но мне кажется, что иностранцев надо учить готовым речевым конструкциям. А учительница эта заставляет ее учить падежи. Надо подыскать педагога, имеющего опыт работы с иностранцами.
