– Матвей что же, позволяет?
– А он не вмешивается.
– Это как?
– Сохраняет нейтралитет.
– Забавно. Может, и нам ее шугнуть?
– Не знаю, не пробовал. – Семен Павлович с сомнением поглядел в сторону беседки.
– Понимаю: не всем позволено то, что позволено Сереже. Верно?
– Анечка, мы ведь с тобой взрослые люди и будем вести себя как взрослые.
– Черт возьми! Никогда и нигде не чувствовала себя такой взрослой, как здесь. Пап, ты мне лучше скажи, как взрослый человек взрослому, что у тебя с сердцем, а то из твоего старшего сына слова не вытянешь.
– Мое воспитание! – одобрительно крякнул Семен Павлович.
– Ну спасибо, утешил!
– Да ерунда, Анечка, разок сердце прихватило – и вдруг прошибла страшная мысль: ведь так и помереть недолго, а дочку с внуком не повидал…
– Почему ты меня раньше не искал?
Семен Павлович опустил голову:
– Боялся, внутри накрепко засел страх, что ты меня знать не захочешь. Кем я должен был выглядеть в твоих глазах? Что тебе мать наговорила, я ведь не знал. Сначала найти не мог. Наш полк стоял тогда в другой области, и вдруг Лиза исчезла вместе с тобой. Потом меня отправили в Афганистан. Вернулся в восемьдесят восьмом. А через год Сережа родился. Знаешь, дочка, жизнь порой так закружит, что и оглядеться некогда. И все же я продолжал поиски, вспомнил, что у Лизы в Москве тетка бездетная жила. Лиза мне как-то говорила, что тетя хотела ее у себя прописать, чтобы было кому квартиру оставить.
– Да, мы у тетки жили, – невесело подтвердила Аня. – Она нас у себя прописала, только потом поедом ела, все кричала, что нищих облагодетельствовала, тиранила нас с матерью, как могла, издевалась пятнадцать лет, то выгнать грозилась, то под суд отдать – пока ее кондрашка не хватил с досады за собственное великодушие, царство ей небесное.
– Адрес ваш мне удалось разыскать в девяносто седьмом, после того как я в первый раз вернулся из Чечни, – продолжал Семен Павлович. – Написал Лизе, в ответ получил сухую просьбу дочь не беспокоить: Аня выходит замуж, счастлива, об отце не вспоминает, и, кроме вреда здоровью и душевному спокойствию, наша встреча ей ничего не принесет. Ладно, скрепился я, надо еще подождать, думаю, потом съезжу сам в Москву, будь что будет. Поехал, пошел по известному адресу, только ты уже у супруга жила, а где – Лиза напрочь сообщить отказалась. Мы тогда с ней сильно повздорили. Она кричала на весь подъезд: «Уйди, ты ей не нужен, ты для нее умер, так и знай!» – и многое другое…
– Боже мой, если бы я знала, папа… – Аня обняла отца. – Но теперь все будет хорошо, поедем в Москву, покажем тебя лучшим врачам…
– Не-не-не, и думать забудь, теперь, когда у меня все есть, чтобы я по больницам валялся…
На крыльце раздался топот. По ступенькам сбежал Сережа, крепко держа за руку Темку.
– Мам, Сережа мой др-руг! – счастливо сообщил Темка, подбегая к матери.
Сережа тем временем устремился к беседке, уселся напротив Тани и, ни слова не говоря, сосредоточил на ней насмешливый и довольно циничный взгляд. При этом он забрасывал в рот кусочки печенья и, пережевывая, издевательски скалился. Матвей опустил ресницы с таким видом, будто ничего не происходит, Татьяна заерзала на скамейке, потом поднялась:
– Я пойду, дома дел полно. До свидания, Семен Павлович. Всем спокойной ночи.
Матвей поднялся, чтобы проводить ее, они вышли за калитку и говорили о чем-то, пока рядом не возникла худощавая фигура Сережи. Он был в синем спортивном костюме, в кроссовках, руки в карманах, чуть сутулился. Ростом Сережа догнал старшего брата и из-за юношеской худобы казался долговязым. Матвей же был отлично, пропорционально сложен, под одеждой угадывалась развитая мускулатура.
Должно быть, военные летчики много тренируются, подумала Аня, ведь им приходится выдерживать большие перегрузки.
– Кто настоящий отец Матвея? – спросила она, наблюдая за троицей у калитки.
– Нора о нем не рассказывала. Это как раз тот случай, когда отец никогда не интересовался ребенком. Насколько я знаю, Нора до меня не была замужем.
– Понятно, ошибки молодости… А парень хорош!
– Хорош, хорош, парень что надо!
Татьяна пошла вдоль домов по грунтовой дороге с накатанными колеями. Матвей обхватил Сережу за плечи, и братья медленно вернулись в садик.
Глава 4
Наутро Аня проснулась рано, но оказалось, что Сережи и Матвея уже дома нет.
Аня и Темка разделили завтрак в обществе Семена Павловича и решили побродить по городку. Темка с вызывающим видом путешествовал по незнакомой местности с игрушечным автоматом через плечо, как подобает настоящему военному.
Улочки авиационного городка были живописные, зеленые – сейчас кроны деревьев трепетали осенним багрянцем на легком ветру; по тротуарам стлалась палая листва, кое-где высились желтые кучки собранных накануне листьев, скромные сельские домики чередовались с девятиэтажками; ближе к аэродрому – двухэтажные каменные дома, похожие на казармы. По улицам ездили уазики, крытые военные грузовики, на обнесенной крашеным заборчиком площадке молодые люди в военной форме разминались с пудовыми гирями – перебрасывали из руки в руку. Несколько детей и пожилых женщин с интересом наблюдали за ними из-за забора. Аня с Темкой тоже посмотрели на упражнения и пошли дальше, миновали длинное здание школы в три этажа – перед фасадом на постаменте высился списанный, печальный, как показалось Ане, истребитель.
Ноги сами понесли ее в ту сторону, откуда доносился гул двигателей, рев форсажей, тянуло запахом керосина.
За городом раскинулся пустырь – полоса сухих рытвин, поросших пожухлой травой, а дальше начиналось ограждение летного поля, и вот там-то на полпути, на желтом холмике, Аня с Темкой обнаружили Сережу. Он сидел на земле, скрестив ноги, и смотрел в небо.
– Сережа! – воскликнула Аня. – Я думала, ты в школе.
Темка подбежал к «др-ругу» и уселся рядом, старательно подобрав под себя ноги тем же манером, что и Сережа.
– Ты куда смотришь? – Темка, щурясь, настойчиво заглядывал Сереже в лицо.
Тот посмотрел на мальчика и погладил его по головке.
– Это Матвей летает? – догадалась Аня.
В небе с ревом проносился над головой самолет и исчезал в небе так, что разглядеть его было невозможно; через какое-то время снова нарастал вой двигателей, тогда можно было различить в вышине крошечную крылатую машину.
Сережа не отвечал, но губы его шевелились, он что-то бормотал как бы про себя. Аня разобрала несколько слов:
– Переворот… петля… полупетля… горизонтальная бочка… фиксированная бочка… боевой разворот… косая петля… полупереворот… бочка…
– Сережа, что такое бочка, объясни, пожалуйста, мне тоже хочется знать.
