Приступлю к работе через неделю. Ты будешь нужна мне весь
день.
— Это надолго? — испуганно спросила Лорен. Ник усмехнулся:
— До тех пор, пока я не выиграю эту игру. Таким образом,
вызов был сделан, и предстоящая битва желаний вселяла в Лорен ужас.
Только она поставила на стол кофе, как раздался звонок.
Началась работа. Ник составлял письмо Росси — итальянскому изобретателю.
Диктовал он очень четко и чрезвычайно быстро. В середине фразы он вдруг мягко
сказал:
— В твоих волосах запуталось солнце, и они сверкают, как
золото.
Затем тут же вернулся к письму. Лорен, которая машинально
застенографировала половину комплимента, послала ему убийственный взгляд, а он
только хмыкнул.
В час дня Ник попросил ее присутствовать на совещании и
делать заметки. На секунду подняв глаза от блокнота, Лорен поймала его тяжелый
взгляд на своем колене. Вспыхнув, она попыталась убрать ноги под стул. Ник
понимающе улыбнулся.
Когда совещание закончилось, Лорен встала, чтобы уйти, но
Ник остановил ее:
— Ты уже начала перевод на итальянский списка вопросов,
которые я тебе продиктовал?
Он необходим для того, чтобы Росси понял, что я хочу знать.
— Посылая ей обаятельную виноватую улыбку, он добавил:
— Мне очень неприятно торопить тебя, дорогая, но я должен
взять этот список с собой в Казано.
Почему ее глупое сердце так сильно бьется, когда он называет
ее дорогой?
— Он готов, — ответила она.
— Хорошо. А ты поняла в процессе работы, что представляет
собой проект Росси? Лорен покачала головой:
— Не совсем. Слишком много технических терминов. Я знаю, что
Росси — химик, живущий в Казано, и что он сделал какое-то открытие, в котором
вы заинтересованы. Насколько я понимаю, вы собираетесь финансировать его
исследования и в будущем внедрять его технологию и продукцию.
— Мне следовало объяснить тебе все с самого начала. Это
сделало бы твою работу интереснее и проще, — сказал Ник, неожиданно
превратившись из соблазнителя в тактичного, внимательного босса.
— Росси разрабатывает химикат для получения непромокаемых,
несгораемых, устойчивых к атмосферным влияниям синтетических материалов. Причем
он не изменяет ни текстуры, ни внешнего вида ткани. Ковровые покрытия и одежда
станут… ну, почти вечными. Это чрезвычайно практично.
Ник говорил с ней как с деловым партнером, и она впервые за
это время расслабилась в его присутствии.
— И этот химикат действительно ничего не изменяет и не
повреждает?
— Пока не уверен, — сухо сказал Ник. — Но во время этой
поездки собираюсь все выяснить. Я хочу привезти оттуда образец для тестирования
в лаборатории, но получить его будет нелегко. Росси просто помешан на
секретности.
— Он же сумасшедший!
— Как все изобретатели, — вздохнул Ник. — Он живет в Казано.
Это маленькая рыбацкая деревня в Италии. Он держит огромных собак для охраны
дома, а его лаборатория, находящаяся в полумиле, никем не охраняется.
— А опыты он демонстрировал?
— Без тщательного тестирования они мало чего стоят.
Например, его химикат может делать ткань непромокаемой для воды, но что
случится, если на нее пролить молоко или вино?
— А если все, что он обещает, соответствует истине?
— В таком случае я организую консорциум между «Глобал
индастриз»и двумя другими корпорациями, и мы представим миру открытие Росси.
— Он, возможно, боится, что если даст тебе образцы, то в
лаборатории сделают их анализ и выяснят, какие Росси использует химикаты. И
украдут его открытие.
— Ты права, — ответил Ник с улыбкой. Затем без
предупреждения обнял ее и легко ущипнул за подбородок. И правильно, что без
предупреждения: Лорен бы не разрешила!
— Я привезу тебе подарок из Италии. Что бы ты хотела?
— Серьги моей матери, — решительно ответила она, резким
движением высвободилась из его рук и вышла из кабинета.
Провожая ее взглядом, Ник ощутил в себе нечто странное,
делавшее его непривычно уязвимым. Ее взгляд радовал его, улыбка согревала, а
прикосновения вызывали острое желание. В ней были уравновешенность и
естественность, изящество и очарование. По сравнению с другими женщинами Лорен
была невинным младенцем, и в то же время у нее хватило смелости противостоять
его давлению.
Улыбка исчезла с его лица. Он давил на нее, чего никогда
раньше не делал, добиваясь женщины. Он подкрадывался к ней, загонял ее в угол и
сам себе был противен. И что еще хуже, не мог остановиться… Не чувствовал ли он
к ней что-то большее, чем простое желание?
Эти незнакомые и нежелательные для него эмоции снова
всколыхнулись в нем, но он решительно их отбросил. Она, безусловно, красива и
не может не вызывать желания. Он хотел ее. Ничего больше.
В четыре пятьдесят пять Мэри сообщила, что начала поступать
информация от участников назначенного Ником телефонного совещания. На линии
были Калифорния, Оклахома и Техас. Ник попросил Мэри прислать Лорен.
— Тебе нужно будет записывать все цифры и данные, которые
будут обсуждаться, — объяснила Мэри задачу юной секретарше.
Когда Лорен вошла в кабинет, разговор уже начался. Ник
указал ей на свое кресло и встал, чтобы она могла делать записи сидя. Через две
минуты после этого он обнял ее сзади и начал целовать ее волосы.
Потеряв всякий контроль, Лорен прошипела:
— Прекрати!
— Что? Что? Что? — раздались удивленные мужские голоса.
Ник наклонился к микрофону:
— Моя секретарша считает, что вы говорите слишком быстро, и
ей хотелось, чтобы вы остановились на секунду и она могла все записать.
— Можно было бы попросить более вежливо, — ответил обиженный
голос.
— Я надеюсь, теперь ты удовлетворен? — яростно прошептала
Лорен.
— Пока нет, но добиваюсь этого. Лорен вышла из себя,
захлопнула блокнот и попыталась отодвинуть кресло, чтобы вскочить и выбежать из
кабинета, но Ник, стоя сзади, не дал ей этого сделать. Она повернула голову,
чтобы высказать ему все, что думает о нем, и тут же его губы прильнули к ней в
страстном поцелуе. Сердце ее бешено заколотилось, и мыслей в голове не осталось
совсем. Когда он наконец оторвался от нее, она была так взволнованна, что
только изумленно на него смотрела.
— Что скажешь, Ник? — раздался голос из микрофона.
