— Я думаю, что все идет хорошо. С каждым разом все лучше и
лучше.
Когда разговор был закончен, Ник нажал кнопку на своем
столе, и дверь, ведущая в кабинет Мэри, автоматически закрылась. Он взял Лорен
за руки и, подняв из кресла, повернул лицом к себе. Его губы приближались к
ней, и Лорен почувствовала себя совершенно беспомощной перед его магнетизмом.
— Не надо, — попросила она. — Пожалуйста, не делай этого.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Почему ты не можешь просто позволить себе хотеть меня и наслаждаться?
— Хорошо, — грустно сказала Лорен. — Ты победил. Я хочу
тебя… я признаюсь в этом.
Она увидела в его глазах победные искорки и гордо подняла
голову.
— Когда мне было девять лет, я так же хотела обезьянку,
которую увидела в зоомагазине. Его триумф угас.
— Ну и? — раздраженно спросил он, отпуская Лорен.
— Ее купили. И у меня все ноги были в синяках. Я прозвала ее
Злюкой.
Ник не знал, то ли ему обижаться, то ли смеяться.
— Я думаю, за это она тебя и била, Лорен продолжала, не
обращая внимания на его попытку пошутить:
— Я очень хотела иметь сестер и братьев. Когда мне было
тринадцать, мой отец снова женился и у меня появились сестра, которая отбивала
у меня молодых людей, и брат, который воровал карманные деньги.
— Но какое это имеет отношение к нам, черт возьми?
— Самое прямое! — Она нервно взмахнула руками, затем они
безжизненно повисли. — Я хочу, чтобы ты понял: я не собираюсь давать волю
своему желанию. Сбывшись, оно снова причинит мне боль.
— Я не сделаю тебе больно.
— О нет, сделаешь! — воскликнула Лорен, пытаясь сдержать
слезы. — Не специально, но сделаешь. Уже сделал. Знаешь, чем я занималась, пока
ты был в Палм-Спринг с одной из своих любовниц?
Ник спрятал руки в карманы и настороженно посмотрел на нее.
— Нет. И чем же?
— Я, — в голосе Лорен зазвучали истерические нотки, — я
сидела около телефона, ожидая твоего звонка, и вязала серый свитер под цвет
твоих глаз.
Она искала в его лице подтверждения, что он понял ее.
— Если у нас будет связь, то ты не будешь вовлечен в нее
эмоционально, а я буду. Я не могу отделить свои чувства от своего тела,
прыгнуть в кровать, прекрасно провести время, а потом забыть об этом. Я хочу
серьезных отношений. Я буду ревновать, если заподозрю, что ты с другой
женщиной. А если узнаю, что это так, то мне будет очень больно.
Если бы он попытался отшутиться или переубедить ее, она бы
тут же расплакалась. Но он не сделал ни того, ни другого, и она смогла выдавить
из себя улыбку:
— Ты хотел бы, чтобы мы остались друзьями, перестав быть
любовниками, не так ли?
— Естественно.
— Ну так считай, что все уже кончено. Можем мы теперь быть
друзьями? — Ее голос задрожал. — Я буду очень рада считать тебя своим другом.
Ник кивнул, но ничего не сказал. Он просто стоял и загадочно
смотрел на нее.
Через некоторое время, направляясь к своей машине, Лорен
поздравила себя с тем, что так умело справилась с ситуацией. Она говорила прямо
и откровенно, она удержалась от соблазна и осталась верна своим принципам. Она
сделала все правильно и от этого стала крепче и мужественнее.
Уронив руки на руль, она разрыдалась.
Глава 14
Оставшуюся часть недели Лорен провела, работая в поте лица в
офисе. Дома она все время думала то о Нике, то о финансовом положении своего
отца. Госпиталь потребовал оплаты половины всей суммы сразу. Единственное, что
она могла сделать, чтобы достать эти деньги, — продать роскошное пианино своей
матери. Но даже мысль об этом разбивала ее сердце. Это было и ее пианино, и
здесь, в Мичигане, она скучала о нем. Для нее было настолько естественным
выражать себя с помощью клавиш, что без музыки она все время ощущала какую-то
пустоту в душе. С другой стороны, отец чувствовал себя очень плохо, и если ему
снова понадобится лечь в больницу, то нельзя допустить, чтобы его туда не
приняли, потому что не оплачен последний счет.
В пятницу, уже под конец рабочего дня, в отделе по связям с
общественностью ее остановила Сьюзен Брук.
— На следующей неделе, во вторник, — день рождения Джима.
Здесь есть традиция приносить своему боссу пирог, — сообщила она и,
усмехнувшись, добавила:
— Кофе и пирог — прекрасный повод, чтобы закончить работу на
пятнадцать минут раньше.
— Я принесу пирог, — заверила ее Лорен. Взглянув на часы,
она попрощалась со Сьюзен и заспешила к своему столу. Филип Витворт позвонил и
пригласил ее на обед сегодня вечером, и ей совсем не хотелось опаздывать, как
когда-то в детстве.
По дороге домой, где она собиралась переодеться, Лорен
думала, говорить Филипу о Картисе или нет. Однако это было совсем не легко.
Прежде чем портить чью-либо репутацию или, хуже того, лишать человека работы,
она должна быть уверена на сто процентов. Внезапно ей в голову пришла мысль,
что Филип, наверное, оценил бы информацию о проекте Росси как ценную и заплатил
бы ей обещанные десять тысяч долларов. Но она тут же отругала себя за то, что
посмела даже подумать об этом. Она решила написать в госпиталь и предложить им
три тысячи. Возможно, ей удастся взять эту сумму в кредит в банке.
Во время обеда Филип спросил ее, нравится ли ей работа в
«Синко». Лорен ответила, что да.
— Ты не слышала ни одного из названных мною имен?
— Нет, — ответила Лорен после секундного колебания.
Филип разочарованно вздохнул:
— Сейчас заключаются очень важные контракты. И крайний срок,
когда мы можем предложить цену, наступит уже через несколько недель, До этого
времени мне необходимо узнать, кто передает информацию в «Синко». Мне
необходимы эти контракты.
Лорен тут же почувствовала вину за то, что не сказала ему о
Картисе или Росси. Она разрывалась между жалостью к Филипу и стремлением делать
«правильные» вещи.
— Я говорил, что Лорен не сможет нам помочь, — вставил
Картер.
«Как только угораздило меня связаться со всем этим», —
подумала Лорен. Стараясь оправдаться, она сказала:
— Прошло слишком мало времени. Меня направили работать над
специальным проектом на восьмидесятый этаж, поэтому я почти и не занималась
делами «Синко» до вчерашнего вечера, когда Ник — мистер Синклер — улетел в
Италию, Имя Ника как током пронзило всю комнату, и Витворты застыли,
внимательно слушая. Глаза Картера восхищенно заблестели.
