— Уволить первую женщину, которая раскроет рот, — ответил он
холодно.
Пройдя мимо нее, он вышел из конференц-зала.
Ярость Лорен перешла все границы, и она бросилась за ним. Но
Мэри остановила ее.
— Не спорьте с ним, — сказала она, улыбаясь вслед Нику. Мэри
выглядела так, как будто увидела чудо. — В таком настроении он уволит вас, а
потом будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Когда Лорен остановилась в
нерешительности, Мэри дружелюбно добавила:
— Он не вернется из Чикаго до пятницы, и у нас будет два дня
передышки. Завтра мы позавтракаем где-нибудь вместе. Скажем, у Тони. Мы
заслужили это.
На следующее утро офис без Ника показался ей непривычно
пустым и мрачным. Лорен пыталась убедить себя, что ей это нравится, но на самом
деле это было не так.
Днем они с Мэри поехали в ресторан Тони, куда Лорен
позвонила заранее. Администратор в обычном черном костюме стоял у входа в зал.
Навстречу женщинам быстро шел сам Тони. Лорен удивленно наблюдала, как он
крепко обнял Мэри.
— Мне больше нравилось, когда ты работала у отца и деда Ника
в гараже за нами, — сказал он. — В те времена я по крайней мере мог часто
видеть тебя и Ника. — С лучезарной улыбкой он повернулся к Лорен:
— Итак, маленькая Лори, теперь ты знаешь Ника, Мэри и меня.
Ты становишься членом нашей семьи.
Он провел их к столику.
— Рико обслужит вас, — сказал он. — Он считает тебя очень
красивой и вспыхивает каждый раз, когда упомянут твое имя.
Рико взял у них заказ и покраснел, когда ставил стакан вина
перед Лорен. Глаза Мэри блеснули, но она перешла прямо к делу и сказала безо
всякого вступления:
— Хочешь поговорить о Нике? Лорен чуть не захлебнулась
вином.
— Не будем портить чудесный ленч. Я знаю об этом человеке
больше, чем нужно.
— Что, например? — мягко настаивала Мэри.
— Я знаю, что он эгоистичный, высокомерный диктатор и тиран!
— И ты любишь его.
Это был не вопрос, а утверждение.
— Да, — сердито подтвердила Лорен. Мэри постаралась спрятать
улыбку:
— Я была уверена, что ты любишь его. Я также подозреваю, что
и он любит тебя.
Пытаясь подавить затаенную надежду, которая зашевелилась в
сердце, Лорен отвернулась к окну:
— Почему вы так думаете?
— Начнем с того, что он ведет себя с тобой не так, как со
всеми другими женщинами.
— Да, я знаю. С другими он очень любезен, — с горечью
произнесла Лорен.
— Вот именно! — согласилась Мэри. — Он всегда обращался со
своими женщинами с насмешливой снисходительностью, любезно и равнодушно. Пока
любовная связь продолжается, он внимателен. Когда женщина наскучит ему, он
вежливо, но твердо вычеркивает ее из своей жизни. Насколько я знаю, еще ни одна
женщина не вызвала у него глубоких чувств. Я наблюдала, как они очень
изобретательно пытались заставить его ревновать. Ника это только веселило, а
иногда раздражало. С тобой все совсем не так.
Лорен покраснела оттого, что ее сравнивали с другими
любовницами Ника, но она знала, что отрицать это бесполезно.
— Ты, — спокойно продолжала Мэри, — вызвала у него настоящий
гнев. Он сердит на тебя и на себя. Он не только не вычеркивает тебя из своей
жизни, но даже не отправляет вниз на старое место. Разве тебе не кажется
странным, что он не разрешает тебе работать с Джимом? Он ведь мог бы просто
вызвать тебя наверх переводить, когда позвонит Росси.
— Я думаю, что он держит меня рядом, чтобы отомстить, —
мрачно сказала Лорен.
— Может быть. Он мстит тебе за то, что ты так действуешь на
него. Или он пытается найти в тебе недостатки, которые помогут ему побороть
свои чувства. Я не знаю точно. Ник — сложный человек. Джим, Эрика и я очень
близки ему, но он держит нас всех на некотором расстоянии. До конца он не
раскрывается никому, даже нам… Почему ты так странно смотришь? — прервала свою
речь Мэри.
Лорен вздохнула:
— Если вы занимаетесь сватовством, то, боюсь, вы ошиблись
адресом. Вам следует поговорить с Эрикой, а не со мной.
— Не глупи…
— Вы читали статью в газете о вечере в Харбо-Спринг
несколько недель назад? — Лорен отвела смущенный взгляд и добавила:
— Я была гам с Ником, и он отправил меня домой, потому что
должна была приехать Эрика. Он назвал ее своим деловым партнером.
— Это действительно так, — сказала Мэри, успокаивающе пожав
руку Лорен. — Они — хорошие друзья и деловые партнеры, но это все. Ник входит в
совет директоров корпорации ее отца, а ее отец — в совет директоров «Глобал».
Эрика покупала у Ника дом в Кове. Возможно, она приехала туда, чтобы закончить
это дело.
Лорен почувствовала облегчение и радость, хотя разум
подсказывал ей, что их отношения с Ником безнадежны. По крайней мере Ник не
укладывал ее в постель своей любовницы. Она подождала, пока Рико менял тарелки,
а затем спросила:
— Давно вы знаете Ника?
— Давным-давно, — сказала Мэри. — Я начала работать
бухгалтером у его отца и деда, когда мне было двадцать четыре года, а Нику —
четыре. Его отец умер через шесть месяцев после этого.
— А каким он был в детстве?
Лорен почувствовала непреодолимое желание узнать все, что
можно, об этом властном, загадочном человеке, который завладел ее сердцем, хотя
оно ему, казалось, было совсем не нужно.
Мэри задумчиво улыбнулась.
— Мы называли его тогда Ники. Он был самым очаровательным
темноволосым чертенком, какого я когда-либо видела. Гордым, как его отец,
иногда очень упрямым. Он был сообразительным и жизнерадостным, таким ребенком
гордилась бы любая мать. Любая, кроме его собственной, — погрустнев, добавила она.
— Расскажите про его мать, — настойчиво попросила Лорен,
вспомнив, как неохотно Ник коснулся этой темы в Харбо-Спринг. — Он мало говорил
о ней.
— Странно, что вообще говорил. Обычно он никогда этого не
делает. — Взгляд Мэри стал задумчивым, когда она погрузилась в воспоминания. —
Она была удивительно красивой женщиной, очень богатой, избалованной, вздорной и
неуравновешенной. Она напоминала елочную игрушку — красивую на вид, но пустую
внутри. Ник обожал ее. Сразу же после смерти его отца она ушла, оставив сына
бабушке и дедушке. Долгое время после ее отъезда Ник все смотрел в окно,
ожидая, что она приедет. Он смирился с тем, что его отец умер и никогда не
вернется, но отказывался поверить, что мать не вернется тоже. Он никогда не
спрашивал о ней, а просто ждал. И ошибочно думал, что дед с бабушкой не
разрешали ей приезжать, и, честно говоря, даже обвинял их в этом,
необоснованно, как потом оказалось. И вдруг однажды, за два месяца до
Рождества, когда Ник, как всегда, стоял у окна и ждал, в нем вспыхнула какая-то
бешеная энергия. К тому времени прошло больше года со смерти отца. Его мать
вышла замуж второй раз, и у нее уже родился другой ребенок, о чем мы еще не
знали. Итак, Ник стал необычайно энергичным. Он зарабатывал деньги всеми
доступными ребенку способами. За две недели до праздников уговорил меня взять
его с собой за покупками, чтобы он смог купить «очень важный подарок». Я
думала, что он ищет подарок для своей бабушки, потому что он таскал меня по
многим магазинам, выискивая что-нибудь для «настоящей леди». Только к вечеру я
поняла, что он имел в виду свою мать. В отделе товаров по сниженным ценам в
большом магазине Ник наконец нашел то, что ему подошло, — чудесную маленькую
расписную коробочку для лекарств, которая продавалась дешевле, чем стоила. Ник
был в восторге, его настроение было заразительным. За пять минут он очаровал
продавца, который красиво упаковал коробочку. Ник уговорил меня отвезти его в
дом матери, чтобы он мог вручить ей свой подарок.
