Ник вставил ключ в дверь своего номера.
— Где тебя черти носили? — раздался вопрошающий голос Джима
Вильямса, развалившегося на королевском диване; ноги его лежали на антикварном
журнальном столике. — Я приехал, чтобы поговорить с тобой о копиях, которые
Лорен дала Витворту.
Ник снял пальто, крайне рассерженный тем, что Джим явился,
развалился на чужом диване и теперь нужно или выгонять его, или опять говорить
о Лорен.
— Я сказал тебе, — проговорил он тихо, — что хочу вышвырнуть
Витворта из бизнеса, и сказал как. Когда ты объяснял мне свои догадки о
соучастии Лорен, я терпел, но я не намерен…
— Тебе не нужно выкидывать Витворта из бизнеса, — спокойно
прервал его Джим. — Лорен сделала это за тебя.
Джим протянул другу копии оригиналов и копии, которые Лорен
сделала для Витворта.
— Она изменила цифры, Ник, — угрюмо заключил он.
Встреча комитета по международной торговле продолжилась на
следующий день ровно в девять часов. Председатель обвел взглядом шестерых
участников совещания.
— Ник Синклер не будет присутствовать сегодня, — сообщил он
насторожившейся группе. — Он просил меня передать извинения и объяснить, что
вызван по очень срочному делу.
Все возмущенно посмотрели в сторону пустого стула.
— В прошлый раз это была проблема кадров. Какая же, черт
возьми, на этот раз у Синклера проблема.
— гневно спросил толстощекий мужчина.
— Еще более важная, — ответил председатель. — Он сказал, что
собирается вести переговоры о самом важном объединении в его жизни.
Глава 22
Фенстер был покрыт ковром свежевыпавшего снега. Город
украшали к Рождеству в довольно традиционном норманнском стиле, что живо
напомнило Нику о первоначальной сдержанности Лорен.
Следуя указаниям неразговорчивого пожилого мужчины. Ник без
труда нашел тихую маленькую улицу, на которой выросла Лорен. Он остановился
около скромного белого домика с небольшим крыльцом и выключил зажигание в
машине, которую взял напрокат пять часов назад в аэропорту.
Долгий путь по заснеженным дорогам был самой легкой частью его
задачи; встреча с Лорен будет куда сложнее.
Дверь открыл крепкий молодой человек лет двадцати пяти.
Сердце Ника упало. Ни в каких, даже самых ужасных фантазиях Ник не мог себе
представить, что у Лорен есть другой мужчина.
— Меня зовут Ник Синклер, — представился он. Любопытная
улыбка на лице молодого человека сменилась открытой враждебностью. — Я хотел бы
увидеть Лорен.
— Я ее брат, — сказал молодой человек, — и она не хочет
видеть вас.
Ее брат! За мгновенным облегчением последовало абсурдное желание
побить его за то, что десять лет назад он крал у Лорен карманные деньги.
— Я приехал увидеть ее, — решительно проговорил Ник. — И
даже если мне придется отшвырнуть вас, чтобы добраться до нее, я это сделаю.
— По-видимому, он действительно сделает это, Леонард, —
сказал отец Лорен, входя в холл; в руках он держал книгу, которую, наверное,
только что читал.
Роберт Деннер посмотрел на высокого упорного мужчину, его
острые голубые глаза остановились на застывшем от напряжения лице непрошеного
посетителя. Жесткая линия его губ дрогнула, и он едва заметно улыбнулся.
— Леонард, — сказал он тихо, — почему бы нам не дать этому
человеку пять минут, чтобы он попробовал изменить ее решение? Она в гостиной, —
добавил он, кивнув в сторону комнаты, откуда доносилась веселая рождественская
музыка.
— Пять минут — и все, — проворчал Леонард, следуя за Ником.
Ник повернулся к нему и властно сказал:
— Наедине.
Леонард открыл было рот, чтобы возразить, но отец остановил
его.
Ник бесшумно вошел в уютную маленькую гостиную, сделал два
шага вперед и остановился. Его сердце сильно стучало, Лорен стояла на
стремянке, вешая мишуру на верхние ветки рождественской елки. Она была
потрясающе юной и до боли красивой в стареньком зеленом свитере, с
рассыпавшимися по плечам и спине сверкающими волосами.
Нику захотелось взять ее на руки, отнести на диван и
забыться, залечивая руками и ртом раны, которые он сам нанес ей.
Спустившись с лестницы, Лорен взяла еще немного мишуры из
коробки, лежавшей около красиво упакованных кульков и пакетов. Краем глаза она
увидела пару мужских кожаных ботинок.
— Ленни, ты все точно рассчитал, — легко сказала она. — Я
уже заканчиваю. Звезда наверху смотрится хорошо или принести ангела?
— Оставь звезду, — раздался знакомый голос. — В комнате уже
есть один ангел.
Лорен резко повернулась и столкнулась взглядом с мужчиной,
стоявшим в нескольких шагах от нее. Она побледнела, увидев его полное решимости
суровое лицо. Каждая линия хорошо знакомого тела излучала силу и магнетизм, от
которых она убегала по ночам в своих снах.
Эти губы целовали ее, но она помнила не только ласки. Ей
также хорошо помнилась их последняя встреча: она стояла на коленях и рыдала у
его ног. Обида и гнев дали ей силы.
— Убирайся отсюда! — выкрикнула она, слишком поглощенная
своей обидой, чтобы видеть боль и сожаление в его серых глазах.
Но вместо того чтобы уйти, он подошел еще ближе.
Лорен попятилась, все ее тело затряслось. Он подошел к ней,
и она, размахнувшись, ударила его по лицу.
— Я сказала: убирайся, — прошипела она. Ник не сдвинулся с
места, и Лорен снова угрожающе подняла руку:
— Будь ты проклят!
Ник перевел взгляд на ее дрожащую ладонь.
— Давай, — сказал он мягко.
Лорен бессильно опустила руки, скрестив их на животе.
Двигаясь боком, она попыталась обойти вокруг елки и убежать прочь из этой
комнаты, прочь от него.
— Лорен, подожди, — преградил ей путь Ник.
— Не трогай меня! — почти закричала Лорен, вырываясь из его
рук.
Ник мог позволить ей все что угодно, но только не уйти. Он
не мог отпустить ее.
— Лорен, пожалуйста, позволь мне…
— Нет! — плача, закричала она. — Оставь меня!
Она кинулась вон, но Ник поймал ее за руки. Повернувшись,
она набросилась на него, как дикая кошка.
— Ты ублюдок! — закричала она задыхаясь, молотя руками по
его груди и плечам. — Ты ублюдок! Я умоляла тебя на коленях!
