Лорен лучезарно улыбнулась двум доберман-пинчерам и Картеру,
который снимал с ворот тяжелый висячий замок.
— У моих хороших друзей тоже есть доберман-пинчер. Он
большой озорник и всегда играет с нами в прятки.
— Мои собаки тоже умеют делать кое-что интересное, —
пообещал Картер, открывая ворота и пропуская Лорен вперед.
Лорен без страха вошла в загон.
— Привет, собачки, — ласково сказала она, направляясь к
настороженно смотревшим на нее собакам.
Когда она протянула руку, чтобы погладить их, ворота вдруг
захлопнулись и Картер резко приказал:
— Взять ее, взять!
Обе собаки моментально вскочили, обнажили белые клыки и,
рыча, двинулись к остолбеневшей Лорен.
— Картер! — пронзительно закричала она, отступая назад, пока
не наткнулась на сетку. — Почему они так себя ведут?
— Я бы на твоем месте не двигался, — насмешливо сказал
Картер, стоя за сеткой. — Если ты не будешь стоять спокойно, они бросятся на
тебя и загрызут.
Сказав это, он повернулся и медленно пошел прочь, весело
насвистывая.
— Не оставляй меня здесь, — молила его Лорен. — Пожалуйста,
не оставляй!
Когда через тридцать минут ее обнаружил садовник, она уже
больше не кричала, а только истерически всхлипывала, не спуская глаз с собак.
— Выходи отсюда? — скомандовал садовник сердито, открывая
ворота. — Что такое? Ты почему дразнишь собак? — Он резко схватил ее за руку и
практически выволок из загона.
Когда он запер ворота, Лорен пришла в себя. К ней вернулся
голос, а из глаз сами собой брызнули слезы.
— Они хотели перегрызть мне горло, — прошептала она тихо.
Садовник взглянул в ее наполненные ужасом глаза, и его голос
смягчился:
— Они бы не тронули тебя. Эти собаки научены отпугивать
чужих и поднимать тревогу. Они слишком умны, чтобы укусить кого-то.
Всю оставшуюся часть дня Лорен провалялась на кровати,
придумывая, как бы отомстить Картеру. Хотя было очень приятно представлять, как
он, например, стоит перед ней на коленях и просит прощения, она понимала, что
все ее замыслы практически неосуществимы, Когда ее мать поднялась наверх, чтобы
позвать к обеду, Лорен уже смирилась с мыслью, что ей придется проглотить свою
обиду и притвориться, что ничего не случилось. Не было никакого смысла
рассказывать матери о поведении Картера, потому что Джина Деннер — наполовину
американка, наполовину итальянка — испытывала глубокую сентиментальную
преданность к своим родным, включая и тех, о ком узнала неделю назад. Она бы
предположила, что Картер просто пошутил, может быть, не очень удачно.
— Ты хорошо провела день, дорогая? — спросила мать, когда
они спускались по лестнице с колоннами.
— Нормально, — промямлила Лорен, думая о том, как бы ей удержаться
и не наброситься на Картера Витворта с кулаками.
Но мама учила, что девочкам нельзя драться. Внизу служанка
сообщила, что звонит мистер Роберт Деннер.
— Иди вперед, дорогая, — сказала Джина дочери, а сама взяла
трубку телефона, который стоял на маленьком столике.
У дверей столовой Лорен остановилась, не решаясь войти.
Семья Витвортов уже сидела вокруг обеденного стола под торжественно сияющей
люстрой.
— По-моему, я ясно сказала ей спуститься в восемь часов, —
говорила мать Картера мужу. — Сейчас две минуты девятого. Если она недостаточно
хорошо воспитана и не понимает, что надо являться вовремя» то мы начнем обед
без нее.
И она кивнула дворецкому, который в ту же секунду начал
разливать суп в изящные фарфоровые тарелки.
— Филип, я терпела все это, сколько могла, — продолжала
миссис Витворт, — но я отказываюсь больше выносить этих нахлебников-оборванцев
в своем доме.
Она повернулась к пожилой женщине, сидевшей слева от нее.
— Мама, этому надо положить конец. Я надеюсь, что вы уже
собрали достаточно данных, чтобы закончить вашу работу.
— Если бы это было так, то мне не нужны были бы здесь эти
нищие. Я знаю, что они противные, невоспитанные и мучение для всех нас, но тебе
придется потерпеть еще немного, Кэрол.
Лорен все еще стояла в дверях, и ее глаза гневно горели.
Сама она может терпеть выходки Картера, но она не позволит этим ужасным, злым
людям унижать ее необыкновенного отца и красивую, талантливую маму!
Мать подошла к ней, и они вместе вошли в столовую.
— Извините, что заставили вас ждать, — сказала Джина, держа
дочь за руку.
Ни один из Витвортов не потрудился ответить. Все продолжали
не спеша есть суп. Вдруг в Лорен вселился бунтарский дух, и она бросила быстрый
взгляд на мать, которая раскладывала на коленях льняную салфетку. Благочестиво
наклонив голову, Лорен сложила руки вместе и звонким детским голосом
произнесла:
— Господи, благослови этот обед. Мы также просим тебя
простить этих лицемерных людей, которые думают, что они лучше всех только
потому, что у них больше денег. Спасибо, Господи. Аминь.
Тщательно избегая взгляда матери, она спокойно взяла ложку.
Суп — по крайней мере Лорен думала, что это суп, — оказался
холодным. Дворецкий, стоявший около нее, заметил, как она положила ложку на
стол.
— Что-нибудь не так, мисс? — фыркнул он.
— Мой суп совсем холодный, — объяснила она, выдержав его
презрительный взгляд.
— Вот глупая, — ухмыльнулся Картер и взглянул на Лорен,
которая ваяла свою чашку с молоком. — Это же специальный соус, его положено есть
холодным.
Чашка дрогнула в руках Лорен, молоко полилось под стол,
капли попали на стул Картера.
— Ой, извините, — сказала она и еле-еле сдержала смех, видя,
как Картер и дворецкий пытаются навести порядок. — Это все случайно. Картер, ты
же знаешь, какие иногда бывают случайности, не так ли? Вот сегодня, например. —
Не обращая внимания на его угрожающий взгляд, она повернулась к Витвортам:
— Картер сегодня много чего «случайно» сделал. Он «случайно»
поскользнулся, когда показывал мне сад, и толкнул меня в колючие розы. Затем
«случайно» запер меня в загоне для собак…
— Немедленно замолчи, лживая грубая девчонка, — набросилась
на Лорен Кэрол Витворт, повернув к ней красивое холодное лицо. Ее рука,
держащая ложку, застыла в воздухе.
Каким-то чудом Лорен нашла в себе силы взглянуть в ее
ледяные серые глаза, даже не моргнув.
