Велехов посмотрел на нее и ничего не ответил.
— Давай-ка бери ее, да аккуратнее, не дай бог проснется: увидит тебя — опять испугается, довел бедняжку до умопомрачения.
Предосторожности были соблюдены, переход на новое место прошел успешно, но в решающий момент возникло та же задержка, что и на судне: Станислав впал в оцепенение и не захотел расставаться со своей ношей.
— Да что ж это такое? — суетилась вокруг него Эля. — Скоро сама с вами свихнусь. Ну пойми, миленький, нельзя тебе здесь…Я не против, посидел бы с ней, поухаживал, но…сейчас нельзя. Оставь ты ее, Стас…О, господи!.. Напасть какая! Где ж ты был эти семнадцать лет, черт тебя дери?!
К большому облегчению Эли, последняя фраза вывела его из состояния прострации, он осторожно уложил Владу в постель, заботливо укрыл одеялом и вышел.
— Сумасшедший дом, — заключила Эля и возобновила прерванное занятие.
Она продолжала сновать из одной двери в противоположную с пакетами и платьями, пока ее внимание не привлекла еще одна дверь в глубине коридора, неплотно прикрытая. Свет пробивался сквозь щель и лежал размытой полосой на гранитном полу. Любопытство подстегнуло Элю заглянуть в проем. Это был красивый кабинет, обставленный с тем же вкусом и дороговизной, что и весь дом: в приоткрытую дверь был виден уютный диван с подушками, часть письменного стола и край монитора от компьютера.
Эля убедилась, что в помещении никого нет, и вошла. Компьютер был включен, судя по светящейся кнопке. Эля тронула мышку, экран ожил, на рабочем столе монитора возникли папки с документами. Станислав занимался строительством домов в Санкт-Петербурге, в чем Эля ничего не смыслила, поэтому содержимое деловых папок ее не интересовало, а вот фотоальбом она открыла и ахнула. В одной папке были отсканированные снимки восьмидесятых и начала девяностых.
Стас, совсем юный, в парке им. Горького. Вот здесь он уже постарше с сестрой и мамой на Старом Арбате у статуи принцессы Турандот. Яна была хорошенькой девочкой, да и мать на фотографии выглядит неплохо, она стоит посередине и обнимает Стаса за талию, а Яна жмется к ней с другого бока, застенчиво глядя в объектив.
Стас с Владой! На речном трамвае во время прогулки по Москве-реке. Стас сидит на верхней палубе у борта, Влада у него на коленях, смотрят не в объектив, а друг на друга. Все-таки Антон здорово похож на молодого Стаса, даже в профиль сходство бросается в глаза.
Знакомые голоса возвестили о приходе Кристины и Антона. Эля спохватилась, не досмотрев фотоальбом, поспешила вниз. Ей надо было предупредить молодого человека о нездоровье сестры, к тому же она рассчитывала поужинать, ведь все трое участников драмы, разыгравшейся на яхте, так и остались без обеда.
Действительно — беззаботная парочка сидела за накрытым столом.
Велехов был там же:
— Как раз хотел сходить за тобой. Садись, поешь как следует. А вы потише, черти, Влада спит. Гогочите как жеребцы. Не умаялись за день?
— Ой, Славик, ты почему сердитый? — подольстилась к нему Кристина. — А что стряслось-то? Оба хмурые, не жалуете нас, не любите…
— У Влады был обморок, — объяснила Эля. — Врач сказал, что есть опасность для ребенка, поэтому постарайтесь создать в доме спокойную обстановку. Влада пока поживет в моей комнате, так для нее будет лучше.
Известие заставило молодежь уткнуться глазами в тарелку и заняться пищей.
— Антон, воздержись от общения с Владой на некоторое время, — продолжала Эля. — Тем более что тебя это вряд ли огорчит.
— Правильно! — задиристо вставила Кристина. — Незачем тянуть волынку. Он больше не любит вашу Владу, пусть она держится от него подальше.
— Да и она его не любит и никогда не любила! — непроизвольно вырвалось у Эли.
— Гонишь по-черному, Эль, — натянуто улыбнулся Антон. — Хочешь меня задеть? Согласись, что это глупо, на уровне детсада. Я благодарен Владе за все, что она для меня сделала, и обязательно сообщу ей об этом, только давай обойдемся без небылиц.
— Небылиц? Когда ты слышал от меня небылицы?! — взорвалась Эля: слова Антона показались ей оскорбительными. — На уровне детсада…А на каком уровне прикажешь с тобой разговаривать? Ты кем себя возомнил? Будь ты мужчиной, я бы не стала тебя разочаровывать, но именно потому что ты всего лишь безответственный юнец, я докажу, как сильно ты заблуждаешься!
— Ты злишься за сестру и нарочно говоришь мне гадости, — сказал Антон.
— Хочешь убедиться? Тогда пошли со мной, — уперлась Эля. Жажда сбить с него спесь разрослась до гипертрофированных размеров, здесь смешалось все: обида за сестру, желание проучить самоуверенного молодчика и извечная женская солидарность.
— Хорошо, пойдем, — резко поднялся Антон. Лицо его взаимно приняло выражение упрямой решимости. — Доказательства у нее!.. Ха-ха!.. Беспомощная суета — вот что твои доказательства!.. Я сейчас вернусь, Крис.
Стоило им скрыться на втором этаже, как Кристина встала у Станислава за спиной и обвила его шею руками.
— Скажи, что ты не сердишься на меня, — с нежностью произнесла она, прижимаясь лицом к его щеке. — Когда ты смотришь так сумрачно, мне кажется, что именно я виной твоему раздражению.
— Глупышка, ты тут не при чем. — Он погладил ее руки и улыбнулся. — Тебе действительно нравится Антон?
— Да, представь, в нем что-то есть. Я даже согласилась бы с ним жить.
— О, это обнадеживает! А какие пожелания высказывает сей юноша?
— Он строит планы нашей супружеской жизни.
— Бесподобно! Пусть представит отчет о средствах, на которые он намерен тебя содержать, и я немедленно дам согласие на ваш брак. Ты ведь для того ко мне ластишься, плутовка?
— Слав, кончай прикалываться, какие у него средства? Ему еще год учиться.
— Значит, через год мы снова рассмотрим его предложение.
— Ну, Сла-а-ав!..
— Я внимательно тебя слушаю.
— Лучше его выслушай. Только объективно, без предубеждения. Мы не можем загодя отрицать его талант архитектора. Он уверяет, что педагоги прочат ему большое будущее. Кстати, мне подтвердила этот факт Диана. Ее подруга учится с ним на одном курсе. Испытай парня, закажи ему проект жилого дома, ну что тебе стоит? Я же не требую, чтобы ты посадил нас к себе на шею.
— Ты можешь сидеть на моей шее, сколько тебе заблагорассудится, а его, так и быть, испытаю, посмотрим, на что он годится. А то известное дело: перед девушкой — пальцы веером, грудь колесом. На мой взгляд, единственное его достоинство состоит в том, что он сумел тебе понравиться. Обещаю, вернемся в Питер, я его к себе вызову.
— Спасибо, родненький! — Кристина крепко чмокнула Станислава в щеку. — Обожаю тебя! Ты лучше всех!
Мимо стола прошествовали Диана и Николай, только что вернувшиеся из города.
Диана села за стол напротив Велехова. Николай, не взглянув на присутствующих, прошмыгнул мимо.
