— В общем, сделал все, чтобы… чтобы она почувствовала себя в
безопасности.
— Не могли бы вы объяснить поподробнее? Мои коллеги,
специалисты по амнезии, несомненно, заинтересуются вашей методикой. Ведь она
оказалась удивительно эффективной.
Облокотившись на каминную полку, Стивен приподнял бровь и
насмешливо посмотрел на надоевшего ему доктора.
— Если все рассказывать, боюсь, вы опоздаете к очередному
пациенту, — бросил он сухо.
«Все ясно, — подумал Уайткомб, — третий всегда лишний, граф
жаждет остаться с девушкой наедине. Возможно и другое. Он ведет хитроумную
игру, изображает из себя влюбленного жениха, и ему не нужны свидетели. Впрочем,
первая версия вероятнее». И доктор доверительно сказал:
— Сегодня у меня как раз выдался свободный вечер. И я могу
составить вам компанию за ужином, чтобы увидеть собственными глазами, в чем
заключается ваша методика в отношении мисс Ланкастер?
— Нет, не можете, — дружески и в то же время
многозначительно ответил граф.
— Другого ответа я и не ожидал, — усмехнулся врач.
— Хотите взамен бокал мадеры? — Выражение лица у графа было
таким же загадочным, как и тон.
— Спасибо, пожалуй, не откажусь, — ответил доктор, теряясь в
догадках, почему все-таки граф всячески старается его выпроводить. Граф сделал
знак стоявшему у буфета лакею, и через минуту доктору подали бокал вина.
Только было доктор завел разговор о том, как намерен
поступить Стивен со своей гостьей, когда на следующей неделе начнется сезон,
как граф взглянул на дверь и выпрямился. Посмотрев в том же направлении, доктор
увидел входившую в комнату мисс Ланкастер в премиленьком желтом платье и с
желтой лентой в роскошных волосах. Девушка сразу заметила Уайткомба и, как к
старшему, направилась прямо к нему.
— Доктор Уайткомб! — воскликнула она с восторженной улыбкой.
— Вы не сказали, что еще будете здесь, когда я спущусь.
Она протянула ему обе руки, чего никогда не позволила бы
себе чопорная англичанка, если бы знала доктора совсем недавно, как Шеридан.
Однако Хью были по душе ее простота и непосредственность, ради такой девушки он
готов был послать к дьяволу все правила этикета.
— Вы чудесно выглядите, — прочувствованно сказал он, отступив
на несколько шагов, чтобы хорошенько рассмотреть ее наряд, и, помолчав,
добавил:
— Настоящий лютик!
Комплимент — хуже не придумаешь.
Шеридан так нервничала перед свиданием с женихом, что никак
не решалась взглянуть на него и продолжала беседовать с врачом.
— Но ведь я выгляжу так же, как несколько минут назад, когда
вы заходили ко мне. Правда, тогда на мне не было одежды, — добавила она и
готова была провалиться сквозь землю, когда услышала приглушенный смешок графа.
— Я хотела сказать, — быстро проговорила она, бросив взгляд на прекрасное,
улыбающееся лицо Уэстморленда, — что на мне не было этой одежды.
— Я понял, что вы имели в виду, — ответил Стивен,
зачарованно глядя на ее порозовевшие щеки и нежную, как фарфор, кожу,
видневшуюся в вырезе каре.
— Не знаю, как вас благодарить за чудесные наряды, — сказала
девушка, и ей показалось, что она тонет в глубине его голубых глаз. — Признаться,
я испытала огромное облегчение, когда увидела эти платья.
— Облегчение? — Стивен усмехнулся, сам не зная почему. Быть
может, обрадовался ее приходу… или же ее восторженному взгляду, которым она
наградила его в благодарность за какие-то сшитые на скорую руку простенькие
платья? — Почему же вы испытали облегчение? — спросил он, отметив про себя, что
ему она не протянула обе руки, как доктору.
— В самом деле, почему? — поинтересовался, в свою очередь,
доктор, и Шеридан смущенно отвела глаза от гипнотизирующего взгляда лорда
Уэстморленда.
— Потому что очень боялась, что они похожи на то, которое я
надевала позапрошлой ночью, — объяснила она доктору. — Оно прелестное, честное
слово, но… как бы это сказать… воздушное.
— Воздушное? — не понял доктор.
— Ну да. Видите ли… оно даже не похоже на платье, скорее на
бледно-лиловую накидку из кисеи и едва держалось на мне. Стоило развязаться
хотя бы одной серебристой ленточке, и я оказалась бы… — Она осеклась, поскольку
в этот момент доктор пристально посмотрел на графа.
— Значит, бледно-лиловое, да? — переспросил Уайткомб,
продолжая сверлить взглядом жениха. — И почти прозрачное?
Заметив в глазах доктора укор, адресованный графу, Шеридан
быстро добавила:
— Да, но в Англии принято такое носить.
— Кто вам это сказал, дорогая?
— Служанка Констанция. — Шеридан готова была на все, только
бы выгородить жениха, который прятал улыбку, несмотря на осуждающий взгляд
доктора. — Горничная заверила меня, что его носят на первый обеденный звонок.
Именно так она и сказала: «Первый обеденный звонок!»— решительно заявила
Шеридан.
Тут доктор и граф словно по команде уставились на девушку.
— Что? — в один голос спросили они. Проклиная себя за то,
что затеяла этот разговор, Шеридан набрала в легкие воздух и терпеливо пояснила
ошеломленным мужчинам:
— Она сказала, что бледно-лиловое платье годится только на
первый обеденный звонок. Я не знала, что вы звонили в колокольчик, но была
уверена, что иду на ужин, а не на обед, однако другого платья у меня не было,
кроме того, я не надевала его ни на первый, ни на какой-либо другой обеденный
звонок, и поэтому не… — Она умолкла, заметив по выражению лица графа, что он о
чем-то догадывается и едва сдерживает смех. — Разве я сказала что-то смешное?
Устремив взгляд на Стивена, доктор Уайткомб настойчиво
спросил:
— Что она имеет в виду?
— Она имеет в виду «en deshabille»
[5]
. Горничная исказила
французское слово.
Доктор Уайткомб понимающе кивнул, но не счел это хоть
сколько-нибудь смешным.
— Как я сразу не догадался. Впрочем, бледно-лиловое платье
сразу навело меня на подозрение. Надеюсь, вы в самое ближайшее время найдете
для мисс Ланкастер опытную камеристку во избежание подобных недоразумений?
Доктор выпил вино и, передав бокал лакею, который вырос
словно из-под земли, держа наготове серебряный поднос, только сейчас сообразил,
что граф никак не отреагировал на его вопрос. Однако, повернувшись к нему,
увидел, что граф забыл не только о его вопросе, но и о самом его присутствии.
Его внимание было приковано к Чариз Ланкастер.
