Титулы и богатства обычно переходят к мужчинам по
наследству, и они принимают это как должное. Муж сам признался мне, что часто
чувствовал себя зверьком, на которого охотятся. Но на Стивена все это
навалилось сразу и как-то неожиданно. В противном случае он постепенно свыкся
бы со своим положением и относился бы к нему более спокойно. Так, собственно,
оно и было бы, не свяжись он с Эмили Кендал.
При слове «свяжись»у Шерри засосало под ложечкой, и она не
смогла побороть в себе любопытство.
— И что же случилось? — спросила она, увидев, что Уитни
заколебалась.
— Я расскажу вам, — решилась она наконец, — но дайте слово,
что никому не разболтаете.
Шеридан кивнула.
Уитни в волнении поднялась и подошла к окну. Затем
повернулась к Шерри и прислонилась к оконной раме, заложив руки за спину.
— Стивен познакомился с Эмили за два года до того, как
унаследовал свои титулы, — сразу посерьезнев, начала Уитни. — Никогда не
встречала женщины более красивой, более остроумной, более веселой и… более
высокомерной. Так по крайней мере мне казалось. Во всяком случае, добрая
половина неженатых мужчин Англии сходила по ней с ума, в том числе и Стивен,
хотя у него хватило ума скрывать от нее свои чувства. Она с удивительной
легкостью покоряла мужчин, но Стивена не поставишь на колени, и это, по-моему,
одно из его главных достоинств.
И все же однажды на него нашло затмение, и он попросил ее
выйти за него замуж. Услышав это, она остолбенела.
— Оттого, что он в нее влюбился? — спросила Шерри.
— Оттого, что он посмел сделать ей предложение.
— Не может быть!
— Стивен все рассказал моему мужу. Вначале Эмили была
шокирована наглостью Стивена, а затем страдала, попав из-за него в неловкое
положение. Ведь она была… то есть она является дочерью герцога, и родители ни
за что не дали бы согласия на ее брак со Стивеном, не имевшим в тот момент
титулов. Через неделю-другую должна была состояться ее свадьба с Уильямом
Лэтропом, маркизом Гленгарменом, чье поместье находилось по соседству с
поместьем отца Эмили. Об их помолвке еще не объявляли, поскольку дело было решено
буквально за несколько дней до происшедших событий. Эмили, рыдая, сказала
Стивену, что, не сделай он ей предложения, она могла бы хоть отказаться от
брака с лордом Лэтропом, но теперь это невозможно, и жизнь ее превратится в
настоящий ад. При одной лишь мысли о том, что этой прелестной молодой девушке
придется рядом терпеть старика, Стивен приходил в бешенство, но Эмили уговорила
его смириться, поскольку спорить с ее отцом бесполезно и долг дочери, согласно
традиции, подчиниться воле родителей. Я, кстати, не подчинилась, когда отец
заявил, что сам выберет мне мужа, — с улыбкой сказала Уитни после паузы, —
однако Эмили объяснила, что отец изобьет ее до смерти, если узнает, что она
пожаловалась Стивену на судьбу или призналась в том, что терпеть не может лорда
Лэтропа.
— Значит, они расстались? — нетерпеливо спросила Шерри,
заметив, что Уитни снова колеблется.
— Этого я желала бы больше всего на свете! Но Эмили, узнав,
что Стивен ее любит, сказала ему, что единственным утешением для нее в ее
ужасной судьбе будет их дружба… после того, как она выйдет замуж.
Мысль о том, что Стивен так сильно любит другую женщину,
ранила Шерри, и она нахмурилась. Это не ускользнуло от Уитни. Герцогиня
подумала, что Шерри осуждает Стивена, и поспешила вступиться за него, отчасти
из лояльности, отчасти из желания предостеречь Шерри от поспешных выводов.
Однако аргументы ее оказались весьма шаткими, поскольку она не могла открыть
Шерри всю правду.
— В этом нет ничего необычного, а тем более скандального.
Многие женщины из высшего общества ценят внимание мужчин, особенно красивых, им
нравится… их… общество… очень нравится… в определенном смысле, — договорила
наконец Уитни и перевела дух. — Впрочем, это дело вкуса, — добавила она.
— Вы хотите сказать, что после замужества они продолжают
тайно дружить с другими мужчинами?
— Пожалуй, что так, — ответила Уитни, сообразив наконец, что
Шерри находится в блаженном неведении относительно характера такой «дружбы». Но
герцогиня не удивилась. Хорошо воспитанные английские девушки зачастую даже не
представляют себе, чем занимаются женатые пары в постели, лишь краем уха слышат
перешептывания старших замужних сестер и других женщин, а когда достигают
возраста Шерри, то уже начинают догадываться, что отношения между супругами не
ограничиваются дружескими рукопожатиями.
— А если об этом узнает муж? — не унималась Шерри.
— Вряд ли он придет в восторг, — сказала Уитни, намереваясь
и дальше говорить полуправду, — особенно если начинаются сплетни.
— Значит, если муж недоволен, он может потребовать, чтобы
жена водила дружбу только с женщинами?
— Да. И еще он непременно должен поговорить с мужчиной,
другом жены.
— О чем?
— О том, что бывает на рассвете в двадцати шагах друг от
друга.
— Дуэль?! — воскликнула Шерри, полагая, что это чересчур
жестоко — стреляться из-за такого пустяка, как… ну, в худшем случае слишком
тесная дружба между мужчиной и женщиной.
— Дуэль, — подтвердила Уитни.
— А лорд Уэстморленд согласился быть ее… — Шерри хотела
сказать «претендентом», но сочла это неуместным, поскольку леди была уже
замужем, и, запнувшись, быстро договорила:
— Близким другом, несмотря на замужество?
— Да, это продолжалось больше года, пока не узнал ее муж.
Шерри ахнула и умолкла, боясь спрашивать дальше, но потом
все же решилась:
— Значит, была дуэль?
— Да.
«Поскольку лорд Уэстморленд жив и здоров, лорд Лэтроп давно
в могиле», — подумала Шерри и без обиняков спросила:
— Так он застрелил его?
— Нет, но это вполне могло случиться. У Стивена наверняка
было такое намерение. Он безумно любил Эмили, слепо ей верил. Ненавидел и
презирал лорда Лэтропа, старого повесу, как считал Стивен, испортившего жизнь
Эмили, надругавшегося над ее молодостью и к тому же уже бесплодного. Утром в
день дуэли Стивен высказал ему все, что о нем думает, и, не сомневаюсь, не в
самых вежливых выражениях.
— И что же было дальше?
— Старый маркиз чуть не умер, но не от пули, а от шока.
Оказалось, что не он, а Эмили и ее отец добивались этого брака. Эмили мечтала
после смерти престарелого отца Лэтропа стать герцогиней, поскольку ее муж
унаследовал бы титул отца. И Стивен поверил лорду Лэтропу. Он рассказывал моему
мужу, что невозможно разыграть изумление, которое появилось на лице лорда,
когда он услышал столь несправедливые обвинения в свой адрес. Кроме того, у
Лэтропа просто не было оснований для лжи.
