Шерри растерянно улыбнулась, не смея спорить, во-первых, из
вежливости, а главное, потому, что в последние дни, после того как лорд
Уэстморленд предложил ей подумать о других претендентах на ее руку, очень
подружилась с Уитни Уэстморленд и старой герцогиней. Они неотлучно находились
при ней, когда она осматривала достопримечательности или посещала магазины,
присутствовали на уроках танцев и рассказывали ей забавные истории о людях, с
которыми ей предстояло встретиться. А по вечерам, за ужином, к ним присоединялись
граф и его брат.
Накануне Уитни привезла с собой в дом графа своего
трехлетнего сынишку Ноэля. А у Шерри в это время был урок танцев. Мрачный
субъект, начисто лишенный чувства юмора и напоминавший скорее сурового
генерала, чем учителя танцев, своими грубыми окриками в адрес Шерри, не сразу
усваивавшей различные па, встревожил Уитни, сидевшую рядом со свекровью с
маленьким Ноэлем на коленях, и она предложила маэстро станцевать с ней, чтобы
дать Шерри наглядный урок. Шерри охотно уступила ей свое место и усадила малыша
к себе на колени. Но не прошло и нескольких минут, как старая герцогиня
поднялась, ей вдруг пришло в голову показать Шерри и Уитни танцы, модные в ее
время. Потом они стали танцевать втроем и от души хохотали, глядя на
рассерженного учителя.
В тот вечер за ужином они насмешили обоих братьев своими
остроумными рассказами об учителе танцев и его уроке. Это был первый ужин после
их ссоры со Стивеном. И Шерри ужасно волновалась, но женщины и Клейтон сыграли
роль буфера. Для этого, видимо, они и приехали, думала Шерри. И правильно
сделали, потому что уже к концу вечера Шерри не чувствовала себя такой
скованной в присутствии графа и была с ним вполне вежлива. И только. От нее не
ускользнуло, что граф раздосадован этим, и Шерри торжествовала. Он также
хмурился, когда Шерри и Клейтон по какому-нибудь поводу вместе смеялись,
видимо, злился. Шерри не могла не заметить, что временами поведение Стивена
забавляло герцога. В общем, она пришла к выводу, что герцог Клеймор — самый
добрый, самый приятный и самый обаятельный человек из всех, кого она когда-либо
знала. На следующее утро Шерри пришла к завтраку раньше обычного, чтобы
избежать встречи со Стивеном, и не в роскошный обеденный зал, а в комнату
поскромнее и очень удивилась, когда увидела рядом Стивена.
Он тоже явился пораньше и присоединился к ней. Но еще больше
девушку удивило, что он помрачнел после того, как она лестно отозвалась о его
брате Клейтоне. Голос его был полон сарказма, когда он сказал:
— Я счастлив, что вы наконец встретили свой идеал мужчины, —
после чего, не доев завтрак, вскочил из-за стола и, сославшись на множество
неотложных дел, покинул комнату, оставив Шерри в полной растерянности.
Накануне, сразу после ужина, граф уехал с приятелем в театр,
а днем раньше — на какой-то поздний прием, и Ходжкин сообщил Шерри, что домой
он возвращается только к утру.
Шерри терялась в догадках. Что это с ним? Почему он ушел?
Может, встал в дурном настроении, потому что не выспался?
Ее размышления были прерваны приходом Уитни и старой герцогини,
которые явились вскоре после завтрака и застали Шерри сидящей за столом в
глубокой задумчивости. Когда же она рассказала им о случившемся, обе в один
голос воскликнули:
— Да он просто ревнует!
Предположение показалось Шерри не очень убедительным, но она
не преминула воспользоваться им и, покатавшись после обеда с Дю Биллем по
парку, в разговоре со Стивеном перед ужином долго расхваливала его, как
веселого и приятного компаньона. Реакция графа была примерно такой же, как
утром.
— А я и не знал, что вас так легко обольстить, — с досадой
заметил он.
На следующее утро Шерри рассказала об этом Уитни и старой
герцогине, поскольку они просили сообщать им о каждом шаге и каждом слове
Стивена. И снова они в один голос воскликнули:
— Да он просто ревнует!
— Ревнует! — Шерри не знала, хорошо это или плохо. Она
боялась поверить, что нравится ему, хотя втайне очень на это надеялась.
Ей было известно, что в этот вечер, в Альмаке, он будет за
ней ухаживать, что должно обеспечить ей, по мнению Чарити Торнтон, мгновенную
популярность. Но популярность не интересовала девушку. Главное — как-нибудь не
посрамить ни себя, ни его семью, ни самого графа. Весь день Шерри нервничала,
но, к счастью, неожиданно приехала Уитни и не отходила от Шерри, пока та
одевалась. Ох, уж это одевание! Девушке показалось, что оно никогда не
кончится. И она мечтала лишь об одном: поскорее сесть в экипаж.
Швея отступила на шаг, держа в руках потрясающей красоты
платье, в буквальном смысле этого слова с иголочки — оно было дошито всего
несколько минут назад. Шерри то и дело нервно поглядывала на часы.
— Месье Дю Вилль меня заждался.
— Ничего, Николасу не привыкать, — сухо заметила Уитни. Но
Шерри заботил вовсе не Николае, а находившийся в это время внизу лорд
Уэстморленд. Интересно, какова будет его реакция, когда он увидит ее в этом
платье?
— Еще немного, и вы будете готовы к балу, — сказала Уитни,
когда Шерри хотела взглянуть в зеркало на свою новую прическу. — Наденете
платье, тогда и посмотрите. Чтобы был полный эффект. Мой дебют пришелся как раз
на то время, когда я с тетей и дядей была в Париже. Меня нарядили, и лишь тогда
тетушка позволила мне посмотреть в зеркало, — с кокетливой улыбкой сообщила
герцогиня. — До этого я и представить себе не могла, как выгляжу в нарядном
платье.
— Неужели? — удивилась Шерри, знавшая из книг и разговоров,
что в Англии в состоятельных семьях девочек с малых лет наряжают, как принцесс,
но спросить об этом постеснялась.
Однако Уитни сама догадалась и со смехом сказала:
— Я поздно расцвела.
Шеридан с трудом верила, что в жизни этой великолепной
брюнетки, сидевшей сейчас на краешке кровати, тоже были свои трудности, и
сказала об этом Уитни.
Тогда герцогиня, не переставая смеяться, рассказала ей, что
еще до своего дебюта мечтала лишь о том, как научиться стрелять из рогатки и
добиться любви одного деревенского парня.
— Поэтому-то меня и отправили во Францию, — закончила она с
доверительной улыбкой. — Ничего другого не оставалось, чтобы спасти меня от
ужасного позора.
Шерри хотела ответить ей тоже в шутливом тоне, но не успела
— камеристка и швея стали ей осторожно надевать через голову платье. И в этот
момент в спальню вплыла вдовствующая герцогиня.
— Мне не терпелось посмотреть, как вы выглядите, еще до
вашего появления у Резерфордов, — сказала она, издали наблюдая за тем, как
Шерри готовят к балу, — вот я и приехала.
— Месье Дю Билль, наверное, сердится, что я заставляю его
столько ждать? — спросила Шерри, опустив руки и послушно поворачиваясь, чтобы
девушки могли застегнуть на спине крошечные крючки.
