Глава 33
Изнемогая от обрушившейся на нее бури эмоций, Шерри вдруг
ощутила, как сильно бьется у нее под ладонью сердце Стивена. Значит, и на него
поцелуи подействовали, с гордостью подумала Шерри, так что напрасно она считала
себя побежденной. Стивен тоже устал от всего этого безумия и теперь тихонько
гладил Шерри по спине. Он и в самом деле был в этот вечер каким-то другим,
более нежным и мягким и в то же время властным. Почему? Шерри понять не могла,
зато поняла другое и, уткнувшись головой ему в грудь, спросила:
— Все, что мы только что делали, мне, видимо, очень
нравилось и поэтому я согласилась выйти за вас? Да?
Она была так подавлена случившимся, что Стивен, вдыхая
аромат ее волос, не сдержав улыбки, ответил:
— Да, именно поэтому вы выйдете за меня замуж.
— Но мы совершенно не подходим друг другу.
— Неужели? — шепнул Стивен, привлекая ее к себе.
— Поверьте, это так. Мне многое в вас не нравится. Стивен
еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
— Советую вам не терять времени и подготовить к субботе
полный перечень моих недостатков.
— Почему к субботе?
— Потому что в субботу вы станете моей женой, и, насколько я
понимаю, сварливой.
Она вся напряглась, медленно подняла голову и уставилась на
него еще томными от страсти глазами, однако голос ее звучал твердо, когда она
сказала:
— О субботе не может быть и речи!
— Ну тогда в воскресенье, — великодушно согласился он,
полагая, что ее беспокоит приданое.
— Нет, — стояла она на своем, и отчаяние, прозвучавшее в ее
голосе, заставило Стивена насторожиться. — Пока ко мне не вернется память, я не
смогу принять такого серьезного решения.
Стивен думал совсем по-другому.
— К сожалению, мы не можем надолго откладывать нашу свадьбу.
— Но почему?
— Сейчас поймете, — сказал он и быстро поцеловал ее все с
той же настойчивостью. Затем посмотрел ей в глаза и вскинул бровь, ожидая
ответа.
— Не спорю, это серьезно, — согласилась девушка с таким
уморительным видом, что Стивен еле сдержался, чтобы не расхохотаться. — И все
же это недостаточно-уважительная причина, чтобы устраивать такую спешку со
свадьбой.
— В воскресенье, — упрямо повторил Стивен. Шерри снова
покачала головой, однако Стивен заметил, что еще немного, и она сдастся.
— Я пока еще вам не жена, милорд, так что не разговаривайте
со мной таким тоном. Ваше своеволие меня просто бесит. Я требую, чтобы вы дали
мне право выбора… Ой, что вы делаете? — воскликнула Шерри, когда он сунул руку
под корсаж и стал теребить сосок, отчего тот сразу с готовностью напрягся.
— Право выбора? Пожалуйста, — сказал Стивен. — Либо вы
соглашаетесь и становитесь в воскресенье уважаемой женщиной, либо не
соглашаетесь…
Он нарочно не договорил, чтобы посеять в ее душе сомнения.
— А если я не соглашусь? — неуверенно возразила она.
— Тогда мы сейчас же поедем домой и будем заниматься тем,
чем только что занимались в карете, до тех пор, пока я не докажу вам, что прав,
или вы сами не признаете это. В любом случае свадьбу мы отпразднуем в
воскресенье.
За его бархатным баритоном скрывалась железная решимость и
уверенность в том, что он добьется всего, чего бы ни пожелал, и Шерри
почувствовала себя совершенно беспомощной и растерянной. Ведь он может
зацеловать ее до смерти за какие-то считанные минуты.
— Еще вчера вы не только не спешили со свадьбой, но даже не
собирались подтвердить нашу помолвку, — сказала она, сделав ударение на
последних словах. — Что же вас заставило вдруг изменить решение?
«Ваш отец скончался, и у вас во всем мире никого не
осталось, кроме меня», — хотел сказать Стивен, сознавая при этом, что есть и
другая причина, не столь очевидная, но в высшей степени убедительная.
— Вчера я просто не до конца понимал, как сильно мы
нуждаемся друг в друге.
— Да, но еще совсем недавно я совершенно в вас не нуждалась.
Постойте-ка, у меня есть предложение… — сказала она, просияв, и Стивен не мог
не улыбнуться, хотя отлично понимал, что ни на йоту не изменит своих планов.
В его жилах текла кровь по крайней мере пяти поколений
аристократов, и с самоуверенностью, присущей его блестящим предкам, Стивен
Дэвид Эллиот Уэстморленд решил, что в данном вопросе его желание — закон. Ведь
она хочет его, а он — ее. И это главное. А спешил он так ради Шерри, чтобы,
став его женой, она какое-то время жила без забот и тревог, до тех пор, пока не
узнает о постигшем ее горе — смерти отца.
— Мы могли бы еще какое-то время пожить так, как сейчас, и
если я пойму, что вы нужны мне в качестве мужа и нам не разонравится
целоваться, тогда и поженимся.
— Весьма заманчиво, — вежливо солгал Стивен, — но дело в
том, что мне хотелось бы не только целоваться с вами, есть кое-что получше, но
как-то неловко говорить об этом… Поверьте, занятие, которое я имею в виду,
поистине захватывающее и необычайно приятное.
Ответ Шерри свидетельствовал о том, что она забыла не только
имя жениха и свое собственное, но и многое другое. То ли из-за амнезии, то ли
потому, что Шерри, как и другим благовоспитанным девушкам, не говорили о том,
что происходит между молодоженами в первую брачную ночь, она сдвинула свои
светло-коричневые брови над огромными серыми глазами, полными недоумения, и
сказала.
— Не знаю, что вы имеете в виду, но, может быть, вам просто
неудобно, что я сижу у вас на коленях?
— Мы обсудим то, что мне неудобно, несколько позже, —
пообещал он севшим от желания голосом, когда девушка соскользнула с его колен.
— Ну и когда же мы это обсудим? — спросила она настойчиво,
снова усевшись напротив.
— Воскресной ночью.
Не в силах не только продолжать спор, но даже выдержать его
пристальный взгляд, Шерри раздвинула на окне занавеску, и как раз в это время
карета остановилась.
Каково же было изумление девушки, когда она увидела дом, где
на каждой ступеньке лестницы, ведущей к парадному входу, стоял навытяжку лакей
с факелом. Они приветствовали великолепно одетых гостей, потоком устремившихся
в дом и то и дело бросавших любопытные взгляды на карету Стивена. Вдруг Шерри
взглянула на свое отражение в стекле и пришла в неописуемый ужас. Ее прическа
была безнадежно испорчена дерзкими пальцами жениха.
