С мыслью о том, что Шерри сейчас одна, в смятении бродит по
городу, Стивен вошел в кабинет. Окинув ледяным взглядом дожидавшуюся его
блондинку, он опустился в кресло у письменного стола, все еще уверенный в том,
что сейчас опровергнет лживые обвинения в адрес Шерри.
— Садитесь, — почти приказал он. — Послушаю, что вы мне
скажете.
— О, у меня есть что вам сказать! — воскликнула блондинка, и
Стивен с мимолетной иронией подумал о том, что именно такой и представлял себе
Чариз Ланкастер — светловолосой, с кудряшками, — когда ждал ее на пристани.
Чариз сразу почувствовала его враждебность, и при мысли о
том, что этот красивый, богатый мужчина мог каким-то непостижимым образом стать
ее мужем, пришла в еще большую ярость и утроила усилия. Обескураженная его
более чем холодным приемом, она лихорадочно думала, с чего бы начать разговор,
когда он грозным тоном сказал:
— Вы бросили убийственные обвинения в адрес женщины, которая
не имеет возможности защитить себя. Объяснитесь!
— О, я вижу, вы не верите мне! — взволнованная и в то же
время взбешенная, воскликнула она. — Я тоже не могла поверить, когда прочла
объявление в газете. Она обманула вас так же, как и всех остальных.
— У нее была амнезия — она потеряла память!
— Но стоило ей увидеть меня, как память сразу нашлась. Чем
вы это можете объяснить?
Стивен не мог этого объяснить, да и не хотел, и вообще не
собирался с ней обсуждать случившееся.
— Она лгунья и интриганка, это у нее в характере! На корабле
она мне сказала, что намерена подцепить жениха побогаче да познатнее, и, как
видите, ей это удалось. Не так ли? Сначала она пыталась соблазнить моего мужа,
а потом взялась за вас!
— Пока она не вернется и не поговорит с вами с глазу на
глаз, чтобы опровергнуть все ваши обвинения, я считаю их измышлением
разъяренной ревнивой девчонки!
— Ревнивой! — взорвалась Чариз, вскочив со стула. — Да как
вы смеете? Чтобы я ревновала к этой рыжей шлюхе?! К вашему сведению, милорд,
она убежала, опасаясь разоблачения, и никогда не вернется. Слышите? Никогда!
Она призналась в своем обмане.
Стивену казалось, что грудь его стянута канатом, и с каждым
словом этой блондинки канат затягивается все туже и туже. Она не лгала, это
видно было по ее лицу, выражавшему ненависть к Шеридан Бромлей и презрение к
нему.
— По пути из Америки она уговорила меня бежать с мистером
Морисоном вместо того, чтобы выйти замуж за Берлтона. Не понимаю только, почему
она не обручилась с моим собственным женихом!
Под наплывом самых противоречивых чувств Стивен вдруг
вспомнил, что сидевшей перед ним девушке, сжимавшей от отчаяния кулаки,
предстоит узнать две печальные новости, которые в его нынешнем состоянии он не
собирался утаивать, а намерен был выложить прямо сейчас. Хватит и того, что он
без конца лгал Шерри, стараясь скрыть от нее информацию, не имевшую к ней ни
малейшего отношения. И, сбавив тон, он сказал:
— Берлтон погиб.
— Погиб? — Чариз зарыдала в отчаянии. Не покидавшая ее все
это время надежда выйти за Берлтона, если удастся избавиться от Морисона,
разлетелась в прах. — Как? — едва слышно прошептала она, достав из ридикюля
кружевной платок и утирая слезы.
Стивен рассказал, при каких обстоятельствах погиб ее жених,
и, увидев, как лицо ее исказила гримаса страдания, подумал, что она и сейчас не
лжет, а искренне горюет.
— Бедный отец. Я не знала, как посмотрю ему в глаза, после
того, как негодная Бромлей уговорила меня бежать с мистером Морисоном. Боялась
даже написать ему. Наверное, мне лучше всего поехать домой, — сказала Чариз, на
ходу придумывая похожую на правду легенду, надеясь, что отец примет ее, уплатит
за развод или за аннулирование брака, да мало ли за что. — Прямо сейчас
отправлюсь домой.
— Мисс Ланкастер, — сказал Стивен, и ему стало не по себе
оттого, что он этим именем называл не Шерри, а совсем другую, чужую ему
женщину. — У меня есть для вас письмо от поверенного вашего отца. Его прислал
лендлорд, у которого Берлтон арендовал землю. — Отвлекшись на секунду от своего
страшного горя, Стивен достал из ящика стола письмо и банковский чек и неохотно
передал их Чариз. — Боюсь, это письмо не обрадует вас.
Дрожащими руками Чариз взяла письмо, быстро просмотрела его,
затем взглянула на чек, и глаза ее наполнились слезами.
— Это все, что у меня есть?
Ее материальное положение не касалось Стивена, поскольку она
обманула Берлтона и вышла замуж за другого. Но она собиралась устроить скандал
и опозорить его семью и его самого, а этого он не мог допустить.
— Я не верю, что Шеридан Бромлей намеренно воспользовалась
вашим именем, — заявил он без обиняков. — Но я готов дать вам солидную сумму,
ну, скажем, для того, чтобы облегчить ваше горе… в обмен на ваше молчание.
— Что значит солидную?
Стивен готов был послать все проклятия, какие существуют на
свете, на голову этой леди. Ему была отвратительна сама мысль о том, что
приходится от нее откупаться. В то же время он не мог стать посмешищем в глазах
общества из-за ее болтовни. Он ненавидел себя за то, что усомнился в
порядочности Шерри. Она должна вернуться. Должна. Ее письмо не было прощальным.
Она умоляла его поверить ей, эта прелестная, охваченная отчаянием девушка, и
убежала, чтобы дать ему возможность немного остыть и поразмыслить над
случившимся, если даже настоящей Чариз Ланкастер удастся опорочить ее.
Она непременно вернется, смущенная, взволнованная и
рассерженная. И посмотрит ему в глаза. В конце концов она вправе знать, почему
он все время выдавал себя за ее жениха. И чтобы выяснить это, она вернется.
Шерри не из робких.
Вновь и вновь повторяя это себе, Стивен посмотрел вслед леди
Ланкастер, уносившей огромную сумму, которую он выплатил ей, после чего подошел
к окну и стал смотреть на улицу в надежде увидеть возвращающуюся невесту… Она
должна все ему объяснить. И как раз в тот момент, когда Чариз Ланкастер уже
садилась в наемный экипаж, к нему сзади подошел брат.
— Что будешь делать? — спросил он тихо.
— Ждать.
Это была одна из редких минут в жизни Клейтона Уэстморленда,
когда он не знал, что предпринять, и нерешительно спросил:
— Отослать викария?
— Нет, — резко ответил Стивен. — Подождем.
Глава 41
Держа наготове бордовое пальто из тонкой ткани, старший
камердинер Николаев Дю Билля бросил одобрительный взгляд на сверкающие белизной
рубашку и шейный платок хозяина.
