Джулиана подошла к Шерри, все еще стоявшей у окна, и стала
спокойно смотреть на флиртующих Стивена и Монику.
— Джулиана, я должна объяснить, почему сказала вчера графу
Лэнгфорду о своем особом к нему расположении.
— Вы ничего не должны объяснять, — заявила Джулиана, и Шерри
почувствовала себя семнадцатилетней простушкой, а не гувернанткой.
— Нет, должна, — упрямо проговорила она. — Я знаю, что ваша
мама имеет виды на лорда Уэстморленда, и вас наверняка удивляет, почему… почему
я вела себя с ним в такой откровенно развязной манере.
Ничего не ответив на это, Джулиана заговорила о другом.
— Некоторое время назад, меньше чем за неделю до вашего
приезда, мама была в полном расстройстве чувств.
Ухватившись за новую тему разговора, как утопающий за
соломинку, Шеридан весело спросила:
— А что послужило причиной ее расстройства?
— Объявление в газете о помолвке Лэнгфорда.
— Ах вот оно что!
— Да. Его невеста — американка. Смешавшись под пристальным
взглядом фиалковых глаз Джулианы, Шерри промолчала.
— О ней распространились кое-какие слухи, а вы знаете, что
мама обожает сплетни о высшем обществе. Говорили, будто у его невесты рыжие
волосы — огненно-рыжие и граф зовет ее Шерри. Еще говорили, что после ушиба
головы она потеряла память, но уже находится на пути к выздоровлению.
Шеридан сделала еще одну попытку рассеять подозрения девушки
и спросила:
— А зачем вы мне все это рассказываете?
— Чтобы вы знали, что можете рассчитывать на мою поддержку.
И еще потому, что нас пригласили сюда исключительно из-за вас. Я видела реакцию
лорда Уэстморленда, когда он заметил вас вчера у пруда. Удивляюсь, как это мама
не почувствовала, откуда ветер дует.
— Он больше не дует, — в сердцах сказала Шеридан. — Теперь
все кончено. Навсегда.
— Они вас знают? — Джулиана кивком указала на Монику и
Жоржет.
— Нет, нам не приходилось встречаться, когда я была… —
Шеридан едва не сказала «Чариз Ланкастер», но вовремя спохватилась.
— Когда вы были его невестой? Шеридан со вздохом кивнула.
— Хотите уехать отсюда прямо сейчас? Шеридан душил
истерический смех.
— Если бы я только могла, то сделала бы это не задумываясь.
Джулиана повернулась на каблуках и быстро пошла к двери.
— Собирайтесь, — заговорщически усмехнулась она.
— Постойте, что вы намерены предпринять?
— Отведу папу в сторону, скажу, что мне нездоровится и вы
должны проводить меня домой. Мама ни за что не согласится уехать пораньше, но
не захочет, чтобы Лэнгфорд увидел меня хилой и больной. Вы не поверите, — не
сдержала она улыбки, — она до сих пор, несмотря ни на что, надеется, что он с
минуты на минуту объяснится мне в любви.
Девушка уже вышла в коридор, когда Шерри окликнула ее:
— Вам не трудно попросить герцогиню повидаться со мной,
прежде чем мы уедем?
— Все женщины, кроме дам Лэнгфорд и мисс Чарити, только что
отправились в деревню.
Шерри не хотела выглядеть в их глазах неблагодарной и
уехать, не попрощавшись, как в день венчания, когда она сбежала тайком. Теперь
она просто скажет, что ей надо уехать.
— В таком случае попросите, пожалуйста, мисс Чарити
повидаться со мной. — И когда Джулиана кивнула, она добавила:
— Только не говорите о том, что мы уезжаем, никому, кроме
вашего отца. А графу я сама все скажу. Прямо в глаза.
Глава 56
У мисс Чарити вытянулось лицо, когда Шеридан объявила, что
уезжает.
— Но ведь у вас не было возможности объясниться с Лэнгфордом
наедине, — сказала она.
— Этой ночью у меня была такая возможность, — с горечью
заметила Шерри. И, укладывая в чемодан те немногие вещи, что взяла с собой,
указала на окно:
— И вот что из этого получилось.
Чарити подошла к окну и бросила взгляд на двух дам, изо всех
сил кокетничавших с графом.
— До чего же отвратительными бывают мужчины! Бедные женщины
из кожи вон лезут, чуть ли не облизывают его, а ему до них и дела нет.
— До меня ему тоже нет дела.
Чарити опустилась на стул, и Шерри с горечью вспомнила их
первую встречу. Эта пожилая дама показалась ей тогда похожей на фарфоровую
куклу. То же ощущение возникло у Шерри и сейчас, только у куклы в эту минуту
был несчастный, озабоченный вид.
— А вы объяснили ему причину своего исчезновения?
— Нет.
— Тогда объясните мне.
Застигнутая врасплох, Шерри сказала:
— Вчера я рассказала вам почти все. Я ни разу не усомнилась
в том, что я Чариз Ланкастер, но вдруг появляется настоящая Чариз и обвиняет
меня во всех смертных грехах, грозит все рассказать Стивену. Я испугалась и
убежала, но еще до этого поняла, что меня опутали паутиной лжи. Ведь Чариз была
помолвлена с бароном, а не с графом, и ее жениха звали Берлтон, а не
Уэстморленд. Мне необходимо было во всем разобраться, и, мучимая сомнениями, я
решила пойти к Николасу Дю Виллю. И от него узнала всю правду.
— Что же он вам рассказал, дорогая?
Шеридан тяжело было вспоминать о том, что она узнала от Дю
Вилля, и она отвернулась к зеркалу, сделав вид, будто поправляет прическу.
— Все, начиная с гибели лорда Берлтона и кончая тем, почему
Стивен счел своим долгом найти для меня, то есть для Чариз Ланкастер, другого
жениха. Он рассказал мне все, — закончила Шерри, проглотив комок слез,
подступивших к горлу, когда вспомнила, что именно из-за своей наивности и
доверчивости отдалась ему, забыв о женской гордости. — Он даже объяснил мне
самое непонятное во всей этой истории, хотя вчера вам всем удалось убедить
меня, что это не так.
— Что вы имеете в виду? Девушка горько усмехнулась:
— Неожиданное предложение Стивена обвенчаться, когда мы были
в Альмаке. Как раз в тот день он получил известие о смерти отца Чариз. И из
жалости счел своим долгом жениться, не питая ко мне никаких чувств.
— Очень некрасиво было со стороны Николаса представить все в
таком свете.
— Мне самой следовало догадаться. Но я вела себя как дурочка
с графом, который как ни в чем не бывало флиртует сейчас с этими женщинами.
