— А вы рассказали все это Лэнгфррду?
— Пыталась, но он заявил, что разговоры его не интересуют, —
со страдальческим выражением лица ответила Шерри.
— А что же его интересовало? — спросила мисс Чарити, склонив
голову набок.
Этот вопрос заставил Шеридан взглянуть на нее. Она уже не
раз замечала, что сестра герцога Стэнхоупа гораздо проницательнее, чем
выглядит. Вот и сейчас она пристально посмотрела на густо покрасневшую Шерри.
— Полагаю, доказательства моей невиновности, но скорее всего
я вообще его не интересовала, — уклончиво ответила Шерри. — Я попробовала вчера
поставить себя на его место и поняла, что он считает меня виновной, поскольку я
тайком сбежала из дома. И оправдаться мне нечем.
Мисс Чарити собралась уходить, и Шеридан при мысли о том,
что видит эту славную женщину в последний раз, не смогла сдержать слез и крепко
обняла фарфоровую куклу.
— Будьте добры, передайте всем мой прощальный поклон и
скажите, что я благодарна им за искреннее желание мне помочь.
— Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать? — спросила мисс
Чарити с таким выражением лица, что казалось, она вот-вот расплачется.
— Да, можете, — улыбнулась девушка. — Передайте, пожалуйста,
его милости, что я хотела бы с ним на минутку увидеться, только наедине. Буду
ждать его в маленьком салоне возле приемного зала.
После ухода Чарити Шеридан несколько раз глубоко вздохнула,
чтобы успокоиться, и, подойдя к окну, увидела, как старушка приблизилась к
Стивену и заговорила с ним. После этого Стивен вскочил и так стремительно
направился к дому, что у Шерри появилась надежда. Возможно, он извинится за
грубость и попросит ее остаться.
Спускаясь по лестнице, она не могла отделаться от этих
сладостных фантазий, и сердце ее учащенно забилось, когда, войдя в салон, она
закрыла за собой дверь, однако стоило Стивену появиться и бросить на нее
взгляд, как надежда начала таять. На нем были рубашка и бриджи для верховой
езды; он держал руки в карманах и выглядел не только равнодушным, но и
совершенно чужим.
— Вы хотели меня видеть?
Он остановился посреди комнаты, и, сделав несколько шагов,
Шерри оказалась от него на расстоянии вытянутой руки. Напустив на себя
безразличный вид, что далось ей нелегко, Шеридан кивнула.
— Должна сообщить вам, — сказала она, — что я уезжаю. Мне не
хотелось бы исчезнуть, как в прошлый раз.
Она помолчала, вглядываясь в его жесткое лицо с выражением
сарказма, в надежде найти в нем хоть малейший проблеск чувства: ведь она ему
отдалась и теперь так внезапно уезжает. Но он лишь с недоумением вскинул брови.
— Я не принимаю вашего предложения, — продолжала она, не в
силах поверить, что ее решение нисколько не интересует Стивена после того, как
она провела с ним ночь, отдала ему свою невинность.
Он слегка пожал плечами:
— Вот и прекрасно.
Подобная наглость с его стороны заставила Шерри забыть об
отчаянии и унижении. Охваченная дикой яростью, она пошла к выходу, но вдруг
вернулась.
— Что-нибудь еще? — нетерпеливо спросил он, все так же
бесстрастно глядя на нее.
В восторге от пришедшей ей в голову мысли, девушка
приблизилась к нему с лучезарной, обезоруживающей улыбкой.
— Да, — весело ответила она. Одна бровь Стивена поползла
вверх.
— Что именно?
— А вот это! — Шеридан влепила ему такую пощечину, что он
покачнулся, затем невольно попятилась, увидев в его глазах бешенство, и,
задыхаясь от гнева, приняла боевую позу. — Вы — бессердечное, грязное чудовище.
Не могу поверить, что позволила вам дотронуться до меня ночью. Я чувствую себя
оскверненной… — На его скулах заиграли желваки, но Шеридан ничего не замечала,
стремясь высказать все, что накопилось на сердце. — Я согрешила, позволив вам
сделать свое грязное дело, однако этот грех я еще смогу замолить. Но никогда
себе не прощу, что как последняя дура верила вам и любила вас.
Дверь оглушительно хлопнула, а Стивен так и не двинулся с
места. Перед глазами все еще стояла Шерри, разгневанная, с метавшими молнии
серебристыми глазами и лицом, выражавшим презрение, но еще более прекрасная,
чем всегда.
«Никогда себе не прощу, что как последняя дура верила вам и
любила вас».
Эти слова, как и весь облик Шеридан, навсегда запечатлелись
в памяти Стивена. Боже! Сколько искренности было в ее голосе! Да такой актрисы
больше не найти! Эмили Лэтроп ей и в подметки не годится. Правда, у Эмили не
было такого непорочного облика и бурного темперамента, как у Шеридан.
Достаточно искушенная, но сдержанная, она ни за что не устроила бы такой сцены.
И скорее всего не отвергла бы с таким презрением его
предложение…
По правде говоря, он не ожидал этого и от Шеридан. Неглупая
и честолюбивая, она блестяще разыграла потерю памяти и едва не превратилась из
гувернантки в графиню. Его предложение прошлой ночью не дало бы ей никакого
положения в обществе, зато она получила бы возможность жить в роскоши, о
которой и не мечтала.
То ли она не так умна и честолюбива, как он предполагал.
То ли ее не привлекает роскошь.
То ли она вовсе не интриганка, а простодушная наивная
девушка, какой была до прошлой ночи.
Подумав немного, Стивен отверг последнее предположение. Кто
не чувствует за собой вины, тот не убегает и не прячется — тем более Шеридан с
ее мужеством и решительностью.
Глава 57
Уитни изо всех сил старалась не омрачить торжество по случаю
дня рождения Ноэля и сделать так, чтобы гости забыли о Шеридан Бромлей, но
почти все были разочарованы подобным поворотом событий, поскольку искренне
желали примирения Шеридан с ее бывшим женихом. А тут еще небо заволокло тучами,
и пошел дождь. Он загнал всех в дом и окончательно испортил настроение
женщинам. Только Чарити Торнтон не унывала, сохраняя бодрость духа и не в
пример остальным не отправилась к себе, чтобы вздремнуть перед ужином. Говоря
по правде, ее вполне устраивало, что все разошлись.
Расположившись на кожаной софе в бильярдной, скрестив ноги и
сложив на коленях руки, старая леди принялась наблюдать за игрой герцога
Клеймора, Джейсона Филдинга и Стивена Уэстморленда.
— Игра на бильярде всегда была моей слабостью, — солгала
она, когда Клейтон ударил кием по шару и промазал. — Уверена, вы нарочно
промахнулись, чтобы оставить все шары Лэнгфорду, — весело заметила она.
— Любопытное предположение, — сухо откликнулся Клейтон, с
трудом сдерживая раздражение, уверенный в том, что промазал из-за ее дурацких
замечаний. — Ну и что теперь?
