В следующий момент та осознала, что Бен не просто смотрит, он наблюдает за ней!
Что-то произошло. За те короткие мгновения, пока, пребывая в расслабленном состоянии, Джоан предвкушала новый поцелуй, с Беном что-то случилось.
Что?
Может, я что-то не так сделала? – с беспокойством подумала она. Или у него внезапно пропало желание? Но тогда почему он так прерывисто дышит? И так разгорячен?
Долго ломать голову над произошедшей с Беном странной переменой ей не пришлось. Он перевел дыхание – которое с головой выдавало его взбудораженное состояние – и произнес:
– Кажется, я злоупотребляю твоим гостеприимством. Если бы не я, ты давно ушла бы к себе и сейчас, наверное, отдыхала бы. Я же напрасно отнимаю у тебя время.
– Нет-нет, наоборот, ты… – Едва начав, Джоан осеклась: ей показалось, что во взгляде Бена промелькнуло лукавое выражение. Что такое? – тотчас вспыхнуло в ее голове. Он насмехается надо мной?!
– Прости меня, пожалуйста, – добавил Бен все с тем же странным выражением в глазах. – Я повел себя слишком эгоистично. Целовать женщину против ее воли… даже если в прошлом она была твоей женой, как-то нехорошо. Наверное, ты с самого начала была права: мы не можем это делать.
– Почему? – мрачно и сухо спросила Джоан. Ей хотелось услышать хоть какое-то объяснение происходящему.
– Потому что так нельзя. Это неправильно.
У Джоан упало сердце. Она узнала эти фразы: они принадлежали ей самой и были произнесены не далее как полчаса назад, когда Бен добивался от нее ответа, почему они не могут заняться любовью на этом диване!
Иными словами, сейчас происходил точно такой же диалог, только они поменялись ролями.
Выходит, он нарочно все подстроил, хмуро подумала Джоан. Насмехается надо мной. А я расслабилась, распалилась, все принимаю за чистую монету! Два поцелуя – и растаяла, лепи из меня, что хочешь, как из пластилина. Никакого чувства самоуважения.
К ее глазам подступили слезы обиды. Хуже всего было то, что Бен находился рядом и пристально наблюдал за ней. Скрыть от него свое состояние было очень трудно. Сколько ни отводи взгляд, все равно досада написана на лице.
Стиснув зубы, Джоан поднялась с дивана – наконец-то после стольких попыток она осуществила это простое действие!
– Ты прав, мы поступаем глупо и безрассудно. Взрослым людям не подобает так себя вести, поэтому я отправляюсь спать. Спокойной ночи. – Не дожидаясь ответа, она повернулась и зашагала к выходу. У нее не было сомнения, что Бен наблюдает за ней: его взгляд жег спину и даже сейчас – после всего! – будоражил. Закрыв за собой дверь, Джоан испытала облегчение. По крайней мере, больше не нужно изображать силу и невозмутимость – качества, которых в эту минуту у нее не было и в помине.
13
Запершись у себя в спальне, она сняла съемочный наряд, по атласу которого только что скользили руки Бена, и повесила в отдельный шкаф, где хранились лишь костюмы для кино. Потом некоторое время задумчиво разглядывала свое отражение, сидя перед окруженным множеством лампочек трюмо. Продолжалось это долго, до тех пор пока она не поймала себя на машинальных прикосновениях кончиками пальцев к чуть припухшим, раскрасневшимся, хранящим вкус поцелуев губам.
Когда Джоан осознала, что делает, из ее глаз брызнули слезы. Они накапливались с того момента, когда Бен так странно пошутил над ней, сделав вид, будто собирается поцеловать, но в последний момент отказавшись от своего намерения. Однако расплакаться при Бене означало для Джоан унижение, которого, к счастью, ей удалось избежать. Сейчас Бена рядом не было, поэтому она дала себе волю.
Всхлипывая и не заботясь о том, чтобы вытереть катящиеся по щекам слезы, она думала примерно следующее: и зачем только я позволила Бену приехать сюда? Вовсе ни к чему было встречаться на ранчо. Мы вполне могли бы побеседовать на нейтральной территории. Скажем, в Твинсе – в кафе или ресторанчике, да хотя бы у того же Ноди Томпсона в «Одиноком койоте». Прекрасная мысль, почему она раньше не пришла мне в голову? В кафе у Ноди никогда не произошло бы ничего подобного. У Бена даже мысли не возникло бы целоваться со мной в подобной обстановке. Да и я бы, разумеется, ничего бы ему не позволила. Но здесь-то понятно – гостиная, полумрак, кроме нас во всем доме ни души… Любовное гнездышко, да и только. И Бен не преминул воспользоваться удобной ситуацией. А я могла бы быть осторожнее. Да, мне до сих пор приятны объятия Бена, несмотря на то что мы столько лет в разводе, и даже больше – что там юлить перед собой! – я просто таю в них. Вот уж не ожидала от себя подобного отклика. Причем такого сильного. Или я всего лишь изголодалась по мужской ласке? Хм, это, конечно, тоже, но не стоит тешить себя иллюзиями – все дело в самом Бене. Ну и во мне, разумеется. Ни с кем мне не было так хорошо, как с ним. Поэтому нельзя было приглашать его на ранчо, оставлять на ночь, заходить в ванную, где он принимал душ, и соглашаться беседовать наедине после ужина!
Джоан прерывисто вздохнула и шмыгнула носом. Все так, однако не разговаривать с Беном невозможно, потому что предметом обсуждения являются проблемы Джейми, нашего общего ребенка. Неважно, что сейчас он вырос и считает себя взрослым настолько, чтобы завести роман с женщиной, которая старше его матери. Как говорится, маленькие дети – маленькие проблемы, большие дети – большие и…
С сожалением констатировав тот факт, что не общаться с Беном нельзя, Джоан приготовилась ко сну и легла в постель. Но и там ее одолевали тягостные мысли.
Ох, если бы только они! Воспоминания о будоражащих событиях нынешнего вечера тоже теснились в голове. Стоило закрыть глаза, как возникали ощущения обжигающих прикосновений рук и губ, и спрятаться от этого было невозможно. А потом перед внутренним взором Джоан возникал образ Бена, насмешливо произносящего, что нехорошо целовать женщину против ее воли, даже если в прошлом она была твоей женой, и становилось совсем плохо.
Во втором часу ночи Джоан поняла, что сна ей не видать…
В другом конце коридора, в спальне с круглой кроватью и повторяющим форму необычного ложа зеркалом на потолке, точно так же бодрствовал Бен.
После ухода Джоан он еще некоторое время оставался в гостиной, сидел на том самом диване, где они только что целовались, и заново переживал те восхитительные минуты.
Его эксперимент удался. Теперь он знал: несмотря ни на что, у Джоан сохранилась физическая привязанность к нему. Это после большого количества любовников, которые у нее были!
Зачем Бену понадобилась подобная проверка, он и сам толком не знал. Возможно, потому, что все эти годы до него доходили слухи. То Джоан видели с одним мужчиной, то с другим. Бен знал почти всех их, потому что, как правило, они были киноактеры, то есть принадлежали к тому же миру, что Джоан и он сам. И хотел он того или нет, ему всегда было интересно, как Джоан чувствует себя в объятиях другого мужчины.
Но даже не этот вопрос был главным. Почему-то Бену очень хотелось знать, сравнивает ли Джоан его со своими приятелями. И если да, то в чью пользу оказывается результат.
