— Я тебе говорил, что ничего из этого не выйдет, — буркнул От.
— Или когда мой брат оделся в платье из мяса и бегал через полосу препятствий из дракенов…
— Ты сказал, что телевидение Гефеста выделит под это лучшее эфирное время, — пожаловался От. — А меня даже никто не увидел.
— Так вот, сегодняшнее представление будет даже лучше, — пообещал Эфиальт. — Римляне всегда хотели хлеба и зрелищ — еды и развлечений! Пока мы будем разрушать их город, я дам им и то и другое. Смотрите, вот образец!
Что-то упало с потолка прямо под ноги Перси: буханка хлеба для сандвичей в белой пластиковой упаковке с красно-желтыми кружками.
Перси ее подобрал.
— «Чудо-хлеб»?
[60]
— Впечатляет, не так ли? — Глаза Эфиальта горели безумным воодушевлением. — Можешь оставить себе буханку. Я планирую раздавать миллионы таких упаковок жителям Рима, пока буду их уничтожать.
— «Чудо-хлеб» вкусный, — признал От. — Все-таки надо бы заставить римлян танцевать, раз мы его им раздаем.
Перси быстро взглянул на Нико, но тот только начинал двигаться. Нужно было, чтобы мальчик хотя бы пришел в сознание и смог отползти с дороги, когда начнется драка. К тому же Перси хотел побольше вызнать у гигантов про Аннабет, а также где именно держат их друзей.
— Может, — предпринял он отчаянную попытку, — вам стоит привести наших друзей сюда? Знаете, чем больше впечатляющих смертей… тем лучше, верно?
— Хм-м-м… — Эфиальт поиграл пуговицей гавайской рубашки. — Нет. Уже слишком поздно менять постановку. Но не волнуйся, представление выйдет невообразимое! А… заметь, не какое-то там современное цирковое представление, для такого понадобились бы клоуны, а я их терпеть не могу.
— Все ненавидят клоунов, — сказал От. — Даже другие клоуны ненавидят клоунов.
— Точно, — согласился его братец. — Но запланированное нами представление гораздо лучше! Вы трое умрете мучительной смертью там, наверху, на глазах у всех богов и смертных. Но это только первая часть церемонии! Наше представление — разрушение Рима — будет длиться целый месяц, до тех пор, пока не пробудится Гея.
— Погодите, — сказал Джейсон. — Гея проснется через месяц?
Эфиальт нетерпеливо отмахнулся.
— Да, да. Кажется, уничтожение всего человечества намечено на первое августа, это самая подходящая дата. Это не важно! В своей бесконечной мудрости мать-земля согласилась, что Рим можно разрушить первым, медленно и зрелищно. Просто сам бог велел!
— Значит… — Перси не верилось, что он говорит о конце мира, держа в руке буханку «Чудо-хлеба». — Вы у Геи для разогрева публики.
Эфиальт помрачнел.
— Это не разогрев, полубог! Мы выпустим на улицы диких зверей и чудовищ. Наш отдел специальных спецэффектов обеспечит пожары и землетрясения. Повсюду будет разверзаться земля, из ниоткуда появятся вулканы! Будут свирепствовать призраки.
— Номер с призраками не пройдет, — заметил От. — Почти все опрошенные нами сказали, что рейтинг это не поднимет.
— Скептики! — отмахнулся Эфиальт. — Этот гипогей что угодно заставит работать!
Гигант кинулся к большому, накрытому полотнищем столу, сдернул чехол, открыв взглядам собравшихся целую коллекцию рычагов и кнопок — почти такую же сложную на вид, как придуманный Лео пульт управления на «Арго-II».
— Вот кнопка, например, — объявил Эфиальт. — Нажав ее, можно выпустить на форум десяток бешеных волков. А вот эта вызывает гладиаторов-автоматонов — будут сражаться с туристами у фонтана Треви. Эта заставит Тибр выйти из берегов, так что мы сможем воссоздать морское сражение прямо на Пьяцца Навона! Перси Джексон, ты, как сын Посейдона, должен это оценить!
— М-м-м… Я все-таки считаю, что предложение отпустить нас лучше, — сказал Перси.
— Он прав, — предприняла вторую попытку Пайпер. — А иначе начнется стенка на стенку. Мы сражаемся с вами, вы сражаетесь с нами, мы срываем все ваши планы. Знаете, мы недавно победили множество гигантов, и мне бы ужасно не хотелось, чтобы все пошло не так.
Эфиальт задумчиво кивнул.
— Ты права.
Пайпер моргнула.
— Да?
— Мы не можем допустить, чтобы все пошло не так, — кивнул гигант. — Все должно идти в строгом соответствии с расписанием. Но не волнуйся, я точно распланировал ваши смерти. Вы будете в восторге.
Нико застонал и начал отползать в сторону. «Лучше бы он полз быстрее и издавал меньше звуков», — подумал Перси, уже всерьез размышляя, не запустить ли в мальчишку буханкой хлеба.
Джейсон перебросил меч в другую руку.
— А если мы откажемся участвовать в вашем представлении?
— Ну, убить нас вы не сможете, — засмеялся Эфиальт, как будто его рассмешила такая мысль. — Богов с вами нет, а их присутствие дало бы единственную надежду на победу. Так что с вашей стороны было бы куда разумнее согласиться на мучительную смерть. Простите, но шоу должно продолжаться.
Перси понял, что этот гигант даже хуже, чем морской бог Форкий из Атланты. Эфиальт — вовсе не противник Диониса, он — Дионис, который свихнулся от стероидов. Вот только Дионис — бог пирушек и разгульных празднеств, а Эфиальт собирался устроить разгул и разрушение для удовольствия.
Перси посмотрел на друзей.
— У меня уже в печенках сидит рубашка этого чувака.
— Пришло время сражения? — Пайпер схватилась за рог изобилия.
— Ненавижу «Чудо-хлеб», — сказал Джейсон.
Вместе они бросились в атаку.
XLVI
ПЕРСИ
Все сразу же пошло не так. Гиганты исчезли, рассеявшись двумя облачками дыма, и появились в другом конце зала в разных местах. Перси бросился к Эфиальту, но в полу открылись щели, из которых поднялись металлические стены, отрезав юношу от друзей.
Стены начали надвигаться на него, грозя раздавить. Перси подпрыгнул и повис, ухватившись за дно клетки с гидрой. Краем глаза он заметил, как Пайпер, точно играя в классики, скачет туда-сюда над ямами с огнем, пытаясь добраться до полубессознательного, безоружного Нико, а к нему крадутся два леопарда.
Тем временем Джейсон мчался на Ота (гигант вытянул из-за спины копье и тяжко вздохнул, как будто с куда большим удовольствием станцевал бы партию из «Лебединого озера», вместо того чтобы убивать очередного полубога).
Все это Перси отметил за долю секунды, но он ничем не мог помочь друзьям. Гидра уже примеривалась, чтобы откусить ему пальцы.
Юноша раскачался и разжал руки, приземлившись в выросшую на ровном месте рощицу раскрашенных фанерных деревьев. Когда он попытался выбраться из леска, деревья стали преграждать ему путь, так что он порубил рощицу Анаклузмосом.
