Фрэнк сглотнул. Аннабет вспомнила рассказ Перси о том, как Фрэнк превратился в огромную золотую рыбку, и с трудом сдержала улыбку. Теперь, глядя на этого здоровяка, она вечно будет представлять его в виде карпа кои.
— Хорошо, — сдался Фрэнк. — Конечно, — он хмуро посмотрел на свои пальцы, силясь высвободить их из игрушки. — А как вообще?..
Лео хохотнул.
— Старик, ты что, никогда раньше не видел таких штучек? Чтобы освободиться, существует простая хитрость. Фрэнк снова дернулся, но впустую. Даже Хейзел давилась от сдерживаемого смеха.
Фрэнк пыжился, сосредоточенно глядя на ловушку, и вдруг исчез. Вместо него на палубе, рядом с теперь уже пустой китайской ловушкой для пальцев, съежилась зеленая игуана.
— Неплохо, Фрэнк Чжан, — сухо произнес Лео, копируя манеру речи кентавра Хирона. — Вот так люди и побеждают китайские ловушки для пальцев — превращаются в игуан.
Все расхохотались. Фрэнк снова превратился в человека, подобрал игрушку и запихал в свой рюкзак. Потом смущенно улыбнулся и сказал, явно торопясь сменить тему:
— В общем, в музее поищем. Но, м-м-м, Джейсон, ты вроде сказал, что есть еще второе место?
Улыбка Джейсона померкла. Аннабет показалось, что он обдумывает что-то неприятное.
— Ну да, — наконец сказал юноша. — Другое место называется Бэттери, это парк рядом с портом. В последний раз я там был… с Рейной.
Он быстро глянул на Пайпер, потом торопливо продолжил:
— Мы видели, как по парку проплывало какое-то мерцающее привидение, или дух, этакая красавица Юга времен Гражданской войны. Мы пошли за призраком, но стоило нам приблизиться, как он тут же исчезал. Потом Рейну озарило шестое чувство, она сказала, что попробует одна — вроде как это чисто женский разговор. Она подошла к призраку, и тот ей что-то сказал, я уверен.
Все ждали.
— И что же он сказал? — наконец спросила Аннабет.
— Рейна ни за что не соглашалась мне рассказать, — признался Джейсон. — Но наверняка что-то важное. Мне показалось, что она… потрясена. Может, она услышала пророчество, или какие-то плохие вести. Впоследствии я никогда не видел Рейну в таком состоянии.
Аннабет обдумывала услышанное. После случая с эйдолонами ей совершенно не хотелось и близко подходить к призракам, особенно, если они внезапно сообщают людям плохие новости и пророчества. С другой стороны, ее мать — богиня премудрости, а знание — самое сильное оружие. Нельзя пренебрегать никакими источниками информации.
— Стало быть, это будет задачка для девушек, — решила она. — Пайпер, Хейзел, за мной.
Девушки кивнули, хотя Хейзел явно нервничала. Несомненно, в Царстве Мертвых она навидалась столько призраков, что хватило бы на две жизни. Пайпер вызывающе сверкнула глазами, как бы говоря: нет ничего такого, что сумела Рейна и не сумею я.
Аннабет сообразила, что если они вшестером отправятся на поиски в эти два места, то Перси останется на корабле один на один с тренером Хеджем. А она, как любящая девушка, не могла так подставлять своего молодого человека. Да и снова оставлять Перси без присмотра она не собиралась — и так уже долгие месяцы прошли в разлуке. С другой стороны, Перси явно сильно обеспокоен заточением этих морских обитателей, возможно, небольшой отдых пойдет ему на пользу. Она поймала его взгляд, и юноша, поняв ее молчаливый вопрос, кивнул, словно говоря: «Ага, со мной все будет в порядке».
— Что же, тогда решено, — Аннабет повернулась к Лео — тот внимательно изучал пульт управления, прислушиваясь к скрипящим и пощелкивающим звукам, которые передавал по системе двусторонней связи Фестус. — Лео, как скоро мы достигнем Чарльстона?
— Хороший вопрос, — пробормотал паренек. — Фестус только что засек большую группу орлов у нас на хвосте — радаром дальнего обнаружения, они еще не в поле зрения.
Пайпер склонилась над пультом.
— А ты уверен, что это римские орлы?
Лео возвел глаза к небу.
— Нет, Пайпер. Эта банда гигантских орлов просто случайно пролетает тут боевым клином. Ну конечно, они римские! Полагаю, мы могли бы развернуть корабль и дать им бой…
— Очень неудачная идея, — перебил Джейсон. — Это все равно, что признать: мы действительно враги Рима.
— Ну, у меня есть другое предложение, — ничуть не смущаясь, продолжал Лео. — Если мы полетим прямо в Чарльстон, то будем там через пару часов, но орлы нас догонят, и у нас возникнут трудности. Вместо этого почему бы нам не послать подсадную утку, чтобы одурачить этих птичек? А корабль заложит вираж и прилетит в Чарльстон длинным путем к завтрашнему утру…
Хейзел начала было протестовать, но Лео поднял руку:
— Знаю, знаю, Нико в беде, и мы должны торопиться.
— Уже двадцать седьмое июня, — напомнила Пайпер. — Если не считать сегодня, остается всего четыре дня. А потом он умрет.
— Я знаю! Но таким манером мы бы сбили римлян со следа. Все равно у нас должно остаться достаточно времени, чтобы добраться до Рима.
Хейзел нахмурилась.
— Когда ты говоришь «достаточно»…
Лео пожал плечами.
— Если тебе от этого станет легче, то могу сказать «в обрез».
Хейзел закрыла лицо руками и сосчитала до трех.
— Похоже, вечно успевать в последнюю минуту — это вполне в нашем духе.
Аннабет решила, что это можно счесть за согласие.
— Хорошо, Лео, о какой приманке идет речь?
— Я так рад, что ты спросила! — Он нажал несколько кнопок на панели управления, крутанул вертушку проигрывателя и несколько раз с невероятной быстротой нажал кнопку «А» на своем Вии-контроллере. — Буфорд, будь добр, заступай на дежурство.
Фрэнк отступил на шаг назад.
— На корабле есть кто-то еще? Кто такой Буфорд?
Из лестничной шахты вырвался клуб пара, и на палубу поднялся автоматический стол Лео.
За время поездки Аннабет почти не видела Буфорда, он в основном стоял в машинном отделении (Лео настаивал, что у стола необъяснимым образом сломался двигатель.). Это был трехногий столик со столешницей из красного дерева. В его бронзовом корпусе имелось несколько выдвижных ящиков, вращающиеся шестерни и несколько отверстий для выхода пара. К одной ноге столика была привязана сумка, похожая на мешок для писем, и Буфорд тащил ее за собой.
— Ты даешь имена своей мебели? — поразился Фрэнк.
Лео фыркнул.
— Чувак, тебе о такой крутой мебели остается только мечтать. Буфорд, ты готов к операции «Журнальный столик»?
Столик выпустил струю пара и отодвинулся к поручням. Его столешница из красного дерева с треском раскрылась, разделившись на четыре части, точно аккуратно разрезанный пирог. Каждый «кусок пирога» вытянулся, превратившись в деревянную лопасть. Лопасти завертелись, и Буфорд взлетел.
