Лео показалось, что его снова ударило лицом об воду.
— Что это еще за чушь?..
Потом он понял, почему Фрэнк так злится: воспоминание. Во время нападения чудовища все происходило так быстро, что Лео почти забыл об этом. Тренер Хедж отпустил то глупое замечание, дескать, они с Хейзел держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Да еще Лео невольно способствовал тому, что Фрэнка вышибло за борт.
Лео вдруг осознал, что ему тяжело смотреть Фрэнку в глаза.
— Слушай, старик… Прости, что втянул нас в эту передрягу. Я все загубил, — он глубоко вдохнул (ощущения казались на удивление обычными, учитывая, что они находились под водой). — Мы с Хейзел держались за руки… но это не то, о чем ты подумал. Она показывала мне свое воспоминание о прошлом, чтобы понять, как я связан с Сэмми.
Сердитое выражение на лице Фрэнка уступило место любопытству.
— И она… ты понял, в чем дело?
— Да, — кивнул Лео. — Вроде того. Нам не удалось поговорить об этом, из-за этой Креветкогодзиллы, но оказалось, что Сэмми — мой прадедушка.
Он рассказал Фрэнку о том, что они видели. Теперь, пытаясь словами изложить увиденное, Лео никак не мог поверить в то, что говорил, настолько все это казалось фантастичным. Хейзел увлекалась его bisabuelo, парнем, который умер, когда Лео еще под стол пешком ходил. Раньше Лео не видел связи, но теперь он смутно припомнил, что старшие члены семьи называли его дедушку Сэм Младший. Значит, Сэм Старший и есть Сэмми, bisabuelo Лео. В свое время тиа Каллида — Гера собственной персоной — поговорила с Сэмми, успокоила и рассказала чуть-чуть о будущем, то есть Гера определяла жизнь Лео за несколько поколений до его рождения. Если бы Хейзел осталась в тысяча девятьсот сороковых годах, если бы вышла замуж за Сэмми, Лео мог бы быть ее праправнуком.
— Эх, чувак, — сказал Лео, закончив рассказ. — Чувствую я себе отвратно, но клянусь рекой Стикс, мы все это видели.
Выражение лица Фрэнка напоминало голову чудовищного сома: выпученные остекленевшие глаза и открытый рот.
— Хейзел… Хейзел нравился твой прапрадед? И поэтому ей нравишься ты?
— Фрэнк, я знаю, это странно, поверь мне. Но мне не нравится Хейзел, не в этом смысле. Я не пытаюсь отбить у тебя девушку.
Фрэнк сдвинул брови.
— Нет?
Лео надеялся, что не покраснел. Честно говоря, он и сам не знал, какие чувства испытывает к Хейзел. Она ведь такая потрясающая и привлекательная, а Лео питал слабость к потрясающим привлекательным девушкам. Но, увидев то воспоминание, он очень сильно запутался.
Кроме того, его корабль в беде.
«Но ты, похоже, больше переживаешь за корабль, чем за своих друзей», — так сказал Фрэнк.
Но ведь это же неправда? Отец Лео, Гефест, как-то признался, что плохо ладит с органическими формами жизни. И, чего уж там скрывать, Лео всегда охотнее проводил время рядом с механизмами, чем с живыми людьми. Но он переживает за друзей. Пайпер и Джейсон… Их он знал дольше, чем остальных, но и другие были для него важны. Даже Фрэнк. Они стали для него семьей.
Проблема заключалась в том, что Лео уже так давно жил без семьи, что даже не помнил, каково это. Конечно, прошлой зимой он стал старостой домика Гефеста; но все равно большую часть времени проводил, строя корабль. Соседи по домику ему нравились, он знал, как с ними работать, но знал ли он их самих?
Если бы Лео мог выбирать себе семью, то выбрал бы полубогов с «Арго-II» и, возможно, тренера Хеджа (хотя Лео ни за что бы в этом не признался).
«Ты всегда будешь изгоем, седьмым колесом», — предупредил голос Немезиды у него в голове, но Лео попытался задвинуть эту мысль в глубину подсознания.
— Хорошо, так… — Он посмотрел по сторонам. — Нам нужен план. Как мы дышим? Если мы на дне океана, почему нас не сплющило давление воды?
Фрэнк пожал плечами.
— Наверное, благодаря магии рыбоконей. Я помню, как зеленый мужик дотронулся до моей головы кончиком кинжала, а потом я смог дышать.
Лео рассматривал огромную дверь.
— Ты сможешь ее вышибить? Превратиться в рыбу-молот или еще в кого?
Фрэнк угрюмо покачал головой.
— У меня не получается превращаться, уж не знаю почему. Может, они меня прокляли, или я просто никак не могу сконцентрироваться.
— Возможно, Хейзел в беде, — заметил Лео. — Нужно выбираться отсюда.
Он подплыл к двери и пробежал пальцами по раковине, но не нащупал ничего похожего на засов или механический замок. То ли дверь открывалась только с помощью магии, то ли просто требовалась недюжинная сила. Лео не владел ни тем, ни другим.
— Я уже пробовал, — сказал Фрэнк. — Даже если мы выберемся из пещеры, у нас нет оружия.
— Хм-м-м… — Лео вытянул перед собой руку. — Ну-ка, ну-ка.
Он сосредоточился, и над его пальцами вспыхнули языки пламени. На одно короткое мгновение Лео возликовал, потому что не ожидал, что сумеет призвать огонь под водой. Но потом все пошло наперекосяк. Огонь взметнулся по его руке и охватил все тело, окутав Лео огненным покрывалом. Он пытался вздохнуть, но горло обжег немыслимый жар.
— Лео! — Фрэнк замолотил руками, как человек, падающий с барного стула. Вместо того, чтобы броситься к Лео на помощь, он вжался в стену, чтобы оказаться как можно дальше от объятого пламенем паренька.
Лео приказал себе успокоиться. Он понял, что происходит. Сам огонь не мог его обжечь, так что он приказал пламени утихнуть и сосчитал до пяти. Потом сделал крошечный вдох. Он снова мог дышать.
Фрэнк прекратил попытки просочиться сквозь стену пещеры.
— Ты… ты в порядке.
— Ага, — проворчал Лео. — Спасибо за помощь.
— П-прости, — Фрэнк казался до смерти напуганным и пристыженным, так что Лео просто не мог на него сердиться. — Я просто… что случилось?
— Хитрая магия, — пояснил сын Гефеста. — Нас окружает тонкий слой кислорода, как вторая кожа. Видимо, он самовоспроизводится. Поэтому мы можем дышать и не промокаем. Огонь начал сжигать кислород, и я чуть не задохнулся.
— Я правда не… — Фрэнк сглотнул. — Мне не нравится, когда ты призываешь огонь, — он снова начал прижиматься к стене.
Лео старался сдержаться, но не сумел и расхохотался.
— Старик, я не собираюсь на тебя нападать.
— Отлично, — проговорил Фрэнк, как будто это все объясняло.
Лео вспомнил слова Хейзел, что огонь нервирует Фрэнка. Он и раньше видел, как тот менялся в лице, но не принимал этого всерьез. Он всегда полагал, что Фрэнк намного могущественнее и страшнее, чем он сам.
Ему даже не приходило в голову, что Фрэнк мог пострадать от огня в прошлом. А ведь мать Лео погибла во время пожара в их мастерской, и все решили, что это его вина. Пока он рос, его называли уродом, поджигателем, потому что стоило ему рассердиться, вокруг него загорались вещи.
