Хейзел и Пайпер обменялись гневными взглядами. Мальчишки.
Перси, со своей стороны, хотел в деталях услышать об устройстве водного лагеря, и постоянно уточнял:
— Они не захотели со мной встречаться?
— Все не так, — уверяла его Хейзел. — Просто… думаю, дело в подводной политике. Обитатели глубин привязаны к своей территории, хорошо еще, что они проявили интерес к этому аквариуму в Атланте. И они помогут защитить «Арго-II», пока мы пересекаем Атлантику.
Перси рассеянно кивнул.
— Они точно не захотели со мной встречаться?
Аннабет шлепнула его по руке.
— Ну, хватит уже, рыбьи мозги! У нас полно других причин для беспокойства.
— Она права, — заметила Хейзел. — Если не считать сегодня, у Нико остается всего два дня. Рыбокентавры сказали, что мы должны его спасти, потому что он каким-то образом важен для успешного выполнения нашего задания.
Девушка вызывающе оглядела собравшихся, точно ожидая, что кто-то начнет спорить, но возражений не последовало. Пайпер попробовала поставить себя на место Нико ди Анджело: осталось всего два гранатовых зернышка для поддержания сил, он закупорен в кувшине и даже не знает, придет ли кто-нибудь ему на помощь. Девушке тут же захотелось как можно скорее попасть в Рим, хотя у нее возникло ужасное предчувствие, что сама она плывет прямо к собственной тюрьме — темной комнате, заполненной водой.
— Наверное, Нико что-то знает про Врата смерти, — предположила Пайпер. — Мы спасем его, Хейзел, мы успеем вовремя. Правда, Лео?
— Что? — Паренек оторвал взгляд от пульта. — О, да. Нам надо добраться до Средиземного моря к завтрашнему утру, а потом весь остаток дня плыть к Риму, а может, лететь, если я к тому времени починю стабилизатор…
Джейсон вдруг поморщился, как будто намазанное персиковым вареньем шоколадное пирожное сделалось безвкусным.
— При таком раскладе мы доберемся до Рима в самый последний день, в который еще можно спасти Нико, и у нас останется, самое большее, двадцать четыре часа, чтобы его найти.
Перси скрестил руки на груди.
— И это только часть проблемы. Не забывайте про Метку Афины.
Похоже, Аннабет не обрадовалась такому повороту беседы. Она положила руку на свой рюкзак, который постоянно носила с собой после бегства из Чарльстона.
Открыв сумку, она достала тонкий бронзовый диск размером с пончик.
— Это — карта, которую я нашла в форте Самтер. Это…
Она осеклась, изумленно глядя на блестящую поверхность.
— Здесь больше ничего нет!
Перси взял диск и осмотрел с обеих сторон.
— А раньше тут что-то было?
— Да! Я рассматривала его в своей каюте и… — прошептала Аннабет. — Наверное, это как с Меткой Афины: я могу ее видеть только когда рядом никого нет. Она не показывается другим полубогам.
Фрэнк отскочил в сторону, словно диск мог вот-вот взорваться. Над верхней губой у него остались «усы» от апельсинового сока, а на подбородке — шоколадные крошки от пирожных. Пайпер протянула ему салфетку.
— Что же на нем было? — нервно спросил здоровяк. — И, я так и не понял, что такое Метка Афины?
Аннабет забрала у Перси диск и повернула его к солнечному свету, но поверхность оставалась чистой.
— Разглядеть что-то на карте оказалось нелегко, но я помню одно место на реке Тибр в Риме, отмеченное значком. Думаю, именно оттуда мне нужно начинать поиски… на пути, который укажет Метка…
— Может, там ты встретишь речного бога Тиберина? — предположила Пайпер. — Но что собой представляет эта метка?
— Это монета, — пробормотала Аннабет.
Перси нахмурился.
— Что еще за монета?
Аннабет порылась в кармане и вытащила серебряную драхму.
— Она у меня с тех пор, как я встретила на Центральном вокзале свою мать. Это афинская монета.
Она передала ее друзьям, и те принялись по очереди рассматривать серебряный кругляш. Пайпер некстати подумала, что они сейчас похожи на малышей из начальной школы, играющих в «Покажи и назови».
— Сова, — кивнул Лео. — Что ж, в этом есть смысл. А это, я так понимаю, оливковая ветвь? Но что означает надпись «ΑΘΕ» — АоЕ,
[44]
как в компьютерных играх?
— Это альфа, тета, эпсилон, — сказала Аннабет. — Здесь сокращенно записано по-гречески «из Афин»… но можно понимать это и как «дети Афины». Это своеобразный девиз афинян.
— Так же, как «SPQR» для римлян? — предположила Пайпер.
Аннабет кивнула.
— Как бы то ни было, Метка Афины — это сова, в точности похожая на эту, только когда она является кому-то, ее контур горит красным. Я видела ее в своих снах, а потом еще дважды в форте Самтер.
Девушка рассказала о случившемся в форте: про голос Геи, про пауков в караулке, про то, как Метка их сожгла. Пайпер видела, что рассказ дается дочери Афины нелегко.
Перси взял Аннабет за руку.
— Жаль, что меня с тобой не было.
— В том-то и дело, — покачала головой Аннабет. — Никто не должен был находиться рядом со мной. Когда я попаду в Рим, мне придется идти одной, следовать за Меткой до… до истока.
Фрэнк забрал у Лео монету, пристально посмотрел на изображение совы.
— «Бич гигантов золотом и белизной одет, победив тюрьмы плетенья, с болью вырвется на свет». — Он посмотрел на Аннабет. — Что же это… за исток?
Не успела Аннабет ответить, как заговорил Джейсон.
— Это статуя. Статуя Афины. Во всяком случае… мне так кажется.
Пайпер нахмурилась.
— Ты сказал, будто не знаешь, что это такое.
— Верно. Но чем больше я об этом думаю… Существует только один артефакт, подходящий под эту легенду. — Юноша повернулся к Аннабет: — Прости, мне следовало гораздо раньше рассказать тебе обо всем, что я слышал, но, честное слово, я испугался. Если эта легенда правдива…
— Я знаю, — перебила Аннабет. — Я догадалась, Джейсон, и не виню тебя. Но если нам удастся спасти и статую, и греков, и римлян… понимаете? Придет конец долгому разладу.
— Погоди, — Перси сложил руки, как судья, объявляющий тайм-аут. — Что еще за статуя?
Аннабет забрала серебряную монету, опустила в карман и ответила:
— «Афина Парфенос». Самая знаменитая греческая статуя всех времен. Она стояла в центре Афинского Парфенона, достигала сорока футов в высоту и была покрыта пластинками из слоновой кости и золота.
Воцарилось молчание, только волны ударялись о борт корабля.
— Ладно, принято, — сказал наконец Лео. — И что с ней случилось?
