— Их игровая площадка достаточно просторна для всех нас.
Мэтт соскользнул со скалы, затем поднял Алекс на руки и поставил рядом с собой на мелководье. Она подобрала одной рукой юбку, придерживая ее выше колен. В прозрачной воде сверкали яркими красками крохотные анемоны. Стайки разноцветных рыбешек шныряли среди гладких камней. Белый песок под их ногами был мягким, как ковер.
Алекс следила за парусником у горизонта.
— Кипу здесь понравилось бы. Он мечтает жить у океана. — Она повернулась к Мэтту. — Вы помните ту школу для одаренных детей, в которую он ходил?
Мэтт кивнул:
— Он ходит в специальную школу в Южной Дакоте?
— Мои дядя с тетей не верят в подобные вещи. Они сказали, что хотят дать ему нормальное образование.
— А как же его рисование?
— Когда мы разговариваем, он никогда не упоминает о нем. Но я думаю, это потому, что знает, что они слушают. В своих письмах он продолжает напоминать мне о моем обещании.
— О вашем обещании?
Она нагнулась, чтобы поднять гладкий камешек, сверкающий в воде.
— Я обещала ему, что когда-нибудь он будет жить в большом доме в Малибу, где у него будет собственная студия с видом на океан.
— Это довольно серьезное обещание для ребенка.
Алекс пустила камешек прыгать по воде и следила за ним, избегая взгляда Мэтта.
— Я знаю.
— Боитесь, что не сможете его сдержать?
— Я его сдержу. — Она обернулась к нему. — Может быть, не сразу, но я сдержу обещание.
Мэтт прищелкнул языком и легонько провел по ее лицу кончиками пальцев.
— Знаете что, Александра?
Алекс отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза, внезапно испугавшись того ощущения, которое разлилось по ее телу.
— Что?
— Я в вас ни минуты не сомневаюсь. — Он потянул ее за руку. — Пошли.
— А теперь куда вы меня ведете?
— Вы знаете, сколько времени прошло с тех пор, как мы ели?
Ей казалось, что прошло всего несколько минут, но когда она посмотрела на часы, то не могла поверить собственным глазам. Было уже почти семь, и через два часа пора будет идти на репетицию.
Они побрели по воде обратно к берегу, свернули одеяло, сложили остатки ночного пикника в корзину и забрались в гольф-карт. Мэтт повел машину по усыпанной гравием дороге, которая вилась от пляжа по зеленой, покрытой цветами местности. Алекс вдыхала аромат, который мог быть только в Кармеле. Сладкое благоухание цветов смешивалось с острым запахом океана и пряным запахом сосен.
Когда они добрались до маленького кафе на открытом воздухе, Мэтт припарковал карт и вышел, но Алекс не поднялась.
— Я не могу показаться здесь в таком наряде.
Он рассмеялся и взял ее за руку.
— Кто станет на вас смотреть? Вокруг ни души.
— Но я чувствую себя так глупо в вечернем платье.
— Тогда вот. — Он набросил ей на плечи пиджак от костюма. — Теперь вы похожи на парня. Никому не захочется рассматривать вас.
Они оба все еще смеялись, когда усталая официантка подошла к их столику. Они съели омлет со свежими помидорами, заедая их горячими, прямо из печи, булочками.
— Ммм. Не могу припомнить, чтобы ела что-нибудь более вкусное, — со вздохом произнесла Алекс.
Мэтт откинулся на спинку, прихлебывая крепкий горячий кофе.
— Я только что подумал о том же. — Но он понимал, что дело не в еде, не в кофе и не в восхитительном утре. — Не могу вспомнить, когда лучше проводил время.
— Это было… — Ей хотелось сказать ему, насколько необычной была эта ночь, но она не могла подобрать слов. Вместо этого она неловко закончила: — Было здорово, Мэтт.
Он так пристально смотрел на нее, что она почувствовала, как ее щеки залил румянец.
Когда вернулась официантка, он оплатил счет и встал.
— Давайте не будем терять ни минуты из оставшегося нам часа.
Они поехали в карте обратно на пляж до самой кромки воды.
— Бежим наперегонки к скале, — предложил он, когда Алекс вышла из машины.
Это было нелегко, но ей удалось пробежать по мелководью, высоко подняв юбку над коленями и рассыпая брызги, почти не отстав от Мэтта. Когда они добежали до скалы, оба задыхались.
Мэтт показал на косу, выдающуюся в бухту:
— Хотите дойти до маяка? Вид сверху открывается сказочный.
Алекс внезапно побледнела.
— Нет, мне лучше вернуться.
Он взглянул на часы.
— У нас еще полно времени.
Алекс покачала головой:
— Дело не в этом. Я просто не хочу отнимать у вас время на дорогу туда. Я не смогу забраться наверх. Я не поднимусь и до половины. Мне станет плохо. Я ужасно боюсь высоты.
— Да, вы дрожите. Давайте выйдем из воды.
Мэтт поднял ее, посадил на согретую солнцем скалу и встал на колени сзади, держа ее в объятиях.
— Я такая трусиха, — пробормотала Алекс. — Одна мысль о вершине маяка заставила меня задрожать.
— Испытывать страх не значит трусить. — Он прижал ее к себе.
— Вы, наверное, ничего не боитесь, — прошептала она.
— Спорим? Мне все еще снятся по ночам кошмары — как джип попадает на мину, а потом взрыв. Каждый раз я просыпаюсь в холодном поту.
Алекс испытала облегчение, узнав, что даже такому сильному, независимому человеку приходится сражаться со своими демонами.
Ветерок приподнял ее волосы, и Мэтт не смог удержаться от искушения и прижался губами к обнаженному плечу. Она вздрогнула, а его губы скользнули вверх, по чувствительной коже шеи.
— Некоторые люди, — пробормотал он, — ломаются под ударами, которые наносит им жизнь. А другие становятся благодаря им еще сильнее. Насколько я вас знаю, Александра, вы принадлежите к тем, кто непременно выживет. Думаю, вас ничто не сможет остановить.
Выживет. Если бы он только знал, как ей временами бывает страшно. Но какие бы страхи за себя ее ни одолевали, они ничто по сравнению с ее страхом за брата.
— Хотела бы я знать, что делать с Кипом, — уныло произнесла она, глядя в море. — Что я могу сделать, чтобы помочь ему выжить, если мы так далеко друг от друга?
— Можете продолжать делать то, что уже делаете. Писать ему. Звонить. Убеждать, не терять веры в то, что скоро вы снова будете вместе.
— Он такой маленький, — со вздохом произнесла Алекс.
Мэтт крепче прижал ее к себе.
— Но у него есть вы.
— Мэтт Монтроуз. — Сверкнув улыбкой, она высвободилась из его рук и соскользнула со скалы, подобрав рукой юбку. — У вас всегда есть на все ответ?
