Лакей явился с известием, что его светлость отправился в
загородное поместье брата и вернется в Лондон завтра утром.
Эмили выглядела одновременно сокрушенной и обрадованной.
— Он слишком устанет, чтобы прийти вечером на прием, —
вздохнула она.
— Он обязательно будет, — с веселой уверенностью возразила
Уитни.
После ужина Эмили попыталась было завести разговор о Поле и
герцоге Клейморе, однако Уитни очень спокойно, но твердо объявила, что не
желает обсуждать ни того, ни другого, и, чтобы смягчить резкость отказа,
призналась лучшей подруге с уморительными шутками в том, как заманила в ловушку
беднягу Питера и вынудила его сделать предложение Элизабет.
— Элизабет, Питер и их родители вместе с миссис Мерритон и
Маргарет сегодня утром выехали в Лондон почти одновременно со мной, — смеясь,
закончила она рассказ. — Отправились заказывать Элизабет приданое.
— Скажи мне кто-нибудь несколько лет назад, что ты будешь
подружкой на свадьбе Элизабет, я бы посчитала такого человека безумцем! —
покачала головой Эмили.
— Думаю, она и тебя попросит быть подружкой на свадьбе, —
заявила Уитни. — Они будут венчаться в Лондоне, поскольку здесь живут почти все
родственники Элизабет и Питера.
С самого полудня субботы Уитни не позволяла себе
задумываться о предстоящей встрече с Клейтоном. Она и Кларисса все утро ездили
по поручениям Эмили, и на обратном пути Уитни попросила кучера Арчибалдов
завернуть в парк. Она оставила горничную в открытой коляске, а сама медленно
побрела по дорожке между клумбами с только что высаженными хризантемами.
Уитни сказала тете Энн, что Клейтон к ней безразличен, но
сама знала, что это не совсем правда. Он утверждал, что «хочет» ее, а это
означало, что он ее желает. Уитни уселась на скамейку, ощутив, как загорелись
щеки при воспоминании о его теплых губах, руках, ласкавших ее тело.
Она перебрала в памяти все их встречи, начиная с того
первого раза, когда увидела Клейтона. Он стоял у ручья, прислонившись к стволу
платана, наблюдая, как она подставляет солнцу босые ноги. Они уже были
помолвлены в тот день, а она приказала ему убираться из своих владений. Уитни
испытала прилив справедливого негодования при мысли о том, как он избил ее
хлыстом, но злость тут же испарилась — ведь она заслужила наказание. Улыбка
коснулась губ девушки, как только перед глазами встала сцена того вечера, когда
они играли в шахматы. Румянец на щеках стал еще ярче, когда она вспомнила, как
горели ее губы от его поцелуев.
Клейтон желал ее. И очень ею гордился. Она Поняла это на
балу у Ратерфордов. Конечно, он не любит Уитни, но она ему не безразлична,
иначе его не ранили бы все те ужасные вещи, которые она сказала в тот день
возле беседки. Она с неожиданной нежностью подумала о том, с каким гневом он
отвергал ее поцелуи, пока не потерял над собой контроль и не прижал Уитни к
себе с такой силой, что, казалось, был готов вот-вот раздавить. А она? Какой
безутешной была она в тот день, когда считала, что они расстаются навсегда.
Уитни попыталась напомнить себе, каким бесчеловечным и
жестоким образом он заключил брачный контракт, не думая о ее чувствах, но тут
же отбросила неприятные мысли. Да, он действительно высокомерный, безжалостный
тиран, если не сказать больше, однако и она не осталась в долгу, и не было
смысла отрицать это лишь для того, чтобы поддерживать в себе пламя ненависти и
вражды.
Уитни он тоже не безразличен, и не будь она так Одержима
мыслью о свадьбе с Полом, поняла бы это гораздо раньше. Однако она не
осмеливалась заглянуть себе в душу, чтобы убедиться, насколько глубоки ее
чувства к Клейтону. Казалось просто непристойным даже представить себе, что она
его любит, ведь всего три дня назад Уитни была твердо уверена, что ее сердце
навсегда отдано Полу. И вот теперь оказывается, что все это было лишь глупым
детским увлечением! Вряд ли стоит после такого верить своей способности разбираться
в собственных эмоциях! Но Уитни не могла отрицать, что Клейтон занял уголок в
ее сердце. Она всегда теряла голову, стоило ему притронуться к ней, и хотя он
часто бесил ее, но не раз заставлял и смеяться!
Да, они должны пожениться. Клейтон так решил прошлой весной,
и его несгибаемая воля, конечно, возьмет верх. Это так же неотвратимо, как
восход и заход солнца.
Теперь Уитни была готова принять неизбежность своего брака с
Клейтоном. Этот красивый, сильный, мужественный, умудренный опытом, утонченный
аристократ станет ее мужем! Он, конечно, придет в бешенство, когда Уитни
расскажет, что весь городок считает, будто они с Полом помолвлены.
Вздохнув, Уитни рассеянно отбросила носком туфельки камешек.
Каким-то древним женским инстинктом она понимала, что может развеять гнев
Клейтона, просто сказав, что выйдет за него, когда он захочет. Теперь
оставалось решить, каким тоном сообщить это. Она может спасти свою гордость,
оставшись холодно-бесстрастной и сделав нечто вроде такого заявления: «Поскольку
у меня нет иного выбора, кроме как выйти за вас замуж, можете назначать день
свадьбы».
И в этом случае Клейтон, несомненно, окинет ее обычным
изумленно-саркастическим взглядом, и ответ его будет тоже лишен всякого
энтузиазма: «Как пожелаете, мадам…»
Уитни в смятении опустила голову. Конечно, гордость будет
спасена, но разве не ужасно начинать таким образом свою семейную жизнь? Двое
собираются стать мужем и женой, и каждый делает вид, что совершенно безразличен
к другому! Но ведь она-то не равнодушна к нему?! Все эти дни она тосковала по
нему больше, чем могла представить. Уитни не хватало его спокойной силы,
ленивой улыбки, смеха и шуток, которые они так часто делили, и даже непрерывных
споров!
И поскольку она испытывала именно эти чувства, казалось не
только глупым, но и несправедливым делать вид, будто сама мысль о том, чтобы
стать его женой, ей ненавистна. Уитни мысленно репетировала, как лучше сказать
Клейтону, что она согласна стать его женой. Сегодня, признавшись, что дома все
уверены, будто она обручилась с Полом, Уитни мягко улыбнется в бездонные серые
глаза и шепнет:
«Думаю, лучший способ помешать распространению слухов —
объявить о нашей помолвке».
Ее улыбка скажет Клейтону, что она сдается без всяких
условий, что он выиграл поединок характеров, ведущийся между ними все это
время. Да, гордость немного пострадает, но Клейтон будет ее мужем и заслуживает
права знать, что она добровольно стала его невестой.
Если она скажет о своем решении такими словами, вместо того
чтобы ответить с уничтожающим сарказмом, Клейтон, возможно, обнимет ее и
прильнет к губам в долгом чувственном поцелуе. Только при мысли об этом у
девушки закружилась голова.
К дьяволу гордость, решила Уитни. Она так и поступит!
И девушка поспешила к коляске, охваченная предчувствием
счастья, певшим в крови. Вернувшись в дом Арчибалдов, Уитни узнала, что Эмили в
салоне с гостями. Предпочитая ни с кем не встречаться, она поднялась в
роскошную спальню для гостей, куда поместила ее хозяйка.
