Немного успокоенная его благодушно-веселым настроением,
Уитни задала вопрос, который прежде боялась высказать вслух:
— Сколько вы заплатили за меня отцу? Дружелюбная атмосфера
мгновенно рассеялась.
— Даже если вы не захотите мне ни в чем уступить, по крайней
мере сделайте одолжение, прекратите упорствовать в этом глупом убеждении
считать себя чем-то вроде моего приобретения!
Но теперь, когда она наконец высказала все и к тому же
навлекла его гнев, Уитни желала добиться ответа.
— Сколько? — упрямо повторила она.
— Сто тысяч фунтов, — поколебавшись, холодно бросил Клейтон.
Уитни отшатнулась, как от удара. Никогда, даже в самом
буйном воображении, не представляла она подобной суммы — жалованье лакея
составляло всего тридцать — сорок фунтов в год. Если она и Пол будут экономить
до конца жизни, отказывая себе во всем, они никогда не смогут выплатить такой
огромный долг. Теперь она всем сердцем жалела о том, что вообще затронула эту
тему. Она не хотела, чтобы вечер был испорчен: сегодня их первый и последний
бал вместе, и пусть он будет без привычных ссор и баталий. Ей вдруг почему-то
стало жаль расставаться с Клейтоном.
Отчаянно пытаясь вернуть прежнее веселое настроение, Уитни
небрежно заметила:
— В этом случае вы просто глупец, милорд герцог. Клейтон
швырнул перчатки на сиденье и выпрямился.
— В самом деле? — протянул он свысока, стараясь, чтобы голос
звучал как можно более оскорбительно. — Почему же, мадам?
— Потому, — кокетливо сообщила Уитни, — что, по моему
мнению, вам не стоило позволять ему выманить у вас хотя бы шиллинг сверх
девяноста девяти тысяч.
Ошеломленный взгляд Клейтона остановился на ее лице, на
улыбающихся губах, и тут он, откинув голову, рассмеялся низким гортанным
смехом, согревшим сердце Уитни.
— Когда мужчина решает добыть сокровище, — хмыкнул он,
притягивая ее к себе и чуть улыбаясь, — не стоит спорить из-за нескольких
фунтов.
В экипаже воцарилось молчание, продолжавшееся до тех пор,
пока веселые искорки в его глазах не сменились медленно разгоравшимся пламенем.
Глаза заблестели расплавленным серебром. Их взгляд словно держал ее в невидимом
плену, и, когда Клейтон медленно наклонил голову, Уитни не отстранилась.
— Я хочу тебя, — выдохнул он, впившись в ее губы жгучим
безумно сладострастным поцелуем, мгновенно лишившим ее разума.
Особняк Ратерфорда сверкал огнями. Длинная аллея, ведущая к
нему, была запружена экипажами, неспешно продвигавшимися к парадным дверям. Из
карет выходили дамы в переливающихся всеми красками нарядах и мужчины в
вечерних костюмах. Каждый экипаж встречали лакеи с пылающими факелами и
провожали гостей по ступенькам крыльца к самому входу.
Не прошло и получаса, как Уитни и Клейтон уже вошли в
просторный вестибюль, где очередной слуга в ливрее взял у них плащи, и они
начали подниматься по широкой, устланной ковром лестнице, уставленной по обеим
сторонам огромными букетами белых орхидей в высоких серебряных вазах.
Завернув за угол, они очутились на балконе, И Уитни
остановилась, чтобы полюбоваться живописной сценой, открывшейся глазам. Ее
первый лондонский бал! И последний.
Гости переходили от одной компании к другой, весело смеясь и
громко беседуя. Гигантские хрустальные люстры переливались всеми цветами
радуги, ослепительный калейдоскоп роскошных нарядов отражался снова и снова в
зеркальных стенах, поднимавшихся на два этажа.
— Готовы? — шепнул Клейтон, по-хозяйски кладя ее руку на
сгиб своей и пытаясь увлечь Уитни К еще одной, на этот раз винтовой лестнице,
ведущей с балкона в бальную залу.
Уитни, все это время исподтишка искавшая взглядом Ники,
внезапно сообразила, что все собравшиеся в зале начали поднимать головы, чтобы
получше рассмотреть их обоих, и в смущении отпрянула, охваченная чем-то вроде
паники под обстрелом десятков любопытных взоров. Шум голосов начал постепенно
стихать, пока не превратился в негромкий шепоток, но тут же вновь стал почти
оглушающим. В душе девушки зародилось весьма неприятное, приводящее в ужас
ощущение того, что все гости либо говорят о них, либо пытаются получше
рассмотреть. Какая-то дама, увидев Клейтона, немедленно поспешила к высокому
представительному мужчине. Тот торопливо обернулся и, выбравшись из окружения что-то
доказывавших ему мужчин, направился к балкону, где стояли Клейтон и Уитни.
— Все глазеют на нас, — боязливо прошептала девушка.
Однако Клейтон, совершенно безразличный к вызванной им
суматохе, перевел взгляд на прелестное запрокинутое личико Уитни.
— Вижу, — сухо бросил он как раз в тот момент, когда
представительный мужчина, по-видимому, хозяин дома, одолел последнюю ступеньку.
— Клейтон! — рассмеялся Маркус Ратерфорд. — Где тебя, черт
побери, носило? Я уже начал верить слухам о том, что ты вообще исчез с лица
земли.
Уитни молча слушала, как мужчины, бывшие по всей вероятности
близкими друзьями, обменивались приветствиями. Лорд Ратерфорд оказался красивым
мужчиной, лет тридцати семи, с проницательными голубыми глазами, которые
неожиданно впились взглядом в ее лицо, изучая его с неподдельным восхищением.
— А кто, позвольте спросить, это неотразимое создание рядом
с вами? — осведомился он. — Должен ли я представиться ей по всем правилам?
Нерешительно покосившись в сторону Клейтона, Уитни, к своему
удивлению, обнаружила, что тот взирает на нее с нескрываемой гордостью.
— Уитни, — начал он, — позвольте представить вам моего друга,
лорда Маркуса Ратерфорда. — И окинув многозначительным взглядом ладошку Уитни,
которую хозяин дома по-прежнему крепко сжимал в своей, лениво процедил:
— Маркус, будь добр убрать руки от моей будущей жены, мисс
Уитни Стоун.
— Уитни? — повторил Ратерфорд. — Какое необычное имя…
Но тут медленная улыбка расплылась по его лицу, и, осекшись
на полуслове, Маркус потрясение уставился на Клейтона.
— Я верно тебя расслышал? Клейтон слегка наклонил голову, и
лорд Ратерфорд устремил на Уитни восторженный взгляд.
— Пойдемте со мной, молодая леди, — проговорил он, предлагая
руку Уитни. — Как вы уже успели заметить, там, внизу, почти шесть сотен гостей,
жаждущих узнать, кто вы, прекрасная незнакомка.
Видя, что Клейтон готов отпустить ее, Уитни поспешила
принять меры.
— Милорд Ратерфорд, — сказала она, умоляюще глядя на
Клейтона. — Мы… мы хотели бы пока держать нашу помолвку в секрете.
Уитни выглядела такой несчастной, что Клейтон нехотя
отказался от плана объявить перед всеми, что эта девушка — его невеста.
