— Да, чрезвычайно, — с чувством ответила Уитни. — Видите ли,
вскоре после моего возвращения я узнала, что, пока была во Франции, мой отец
заключил от моего имени помолвку с человеком, которого я почти не видела и при
встрече даже не узнала.
— Какой ужас, — пробормотала герцогиня, начиная наконец
что-то понимать.
— Совершенно верно, особенно еще и потому, что я обладаю
довольно странным свойством характера: если мной начинают командовать и требуют
безоговорочного повиновения, я мгновенно восстаю, иду наперекор и всячески
сопротивляюсь. А мой будущий муж, хотя и оказался по-своему добрым и нежным,
ужасно вел себя во всем, что касалось помолвки, свысока и деспотично, словом,
так, будто у меня вообще не было права голоса.
— Да, в браках по расчету трудно привыкнуть друг к другу, —
согласилась герцогиня. — И что же вы предприняли?
— Обручилась с другим, безвольным идиотом, промотавшим все
состояние, — объявил Клейтон сквозь зубы.
— Возможно, но не тираном и диктатором, — парировала Уитни.
— И я вовсе не обручилась с Полом. Оба молчали до тех пор, пока Стивен не
выдержал.
— Господи, да не держите нас в напряжении, — засмеялся он. —
Что произошло потом?
— Поскольку в Лондоне немало подходящих женихов, —
пренебрежительно бросил Клейтон, — мисс Стоун решила посмотреть, скольких она
сумеет повергнуть к своим ногам и заставить сделать предложение!
Уитни не смогла вынести подобного тона. Закусив губу, она
коротко качнула головой;
— Нет, я была обручена всего с одним человеком, но он так
сердит на меня, что не хочет дать возможности объясниться. И уже разорвал
помолвку.
— Негодяй! — жизнерадостно заметил Стивен, накладывая себе
вторую порцию утки в апельсиновом соусе. — Ну и злобный же он малый! Возможно,
даже к лучшему, что вы от него избавились.
— Я… я тоже довольно вспыльчива, — призналась Уитни.
— В таком случае хорошо, что он от вас избавился, — рявкнул
Клейтон, зловеще уставясь на младшего брата. — Стивен, я нахожу, что разговор
на подобные темы не только невероятно скучен, но и крайне дурного тона. Я ясно
выразился?
Стивен с притворным недоумением пожал плечами и кивнул, но
даже он не осмелился вновь сказать что-то.
Слуги разносили все новые блюда, однако из пятерых
собравшихся за столом людей лишь Стивен ел с аппетитом. Уитни сказала себе, что
еще всего лишь раз, последний, попробует вызвать Клейтона на разговор наедине.
Правда, теперь она просто не представляла, как сумеет убедить его, если
добьется успеха.
— Стивен задал тебе вопрос, Клейтон, — прошептала Ванесса.
— Что? — буркнул Клейтон, неприязненно оглядывая брата.
— Я спросил, как пришли твои лошади в последних скачках?
— Неплохо, — коротко ответил герцог.
— Неплохо или отлично? — упорствовал Стивен и с легкой
улыбкой объяснил Уитни:
— Мы заключили пари, что две мри лошади и три Клейтона
окажутся первыми. Мои две, как и две Клейтона, выиграли заезды, а вот третья
отстала. Это означает, что мой братец проиграл пари и теперь должен мне триста
фунтов. — И многозначительно подмигнув Уитни, пояснил:
— Для него не деньги важны, просто не любит признавать, что
проиграл. Он не из тех, кто смиряется с поражением.
Клейтон отложил нож и вилку, готовясь безжалостно отчитать
Стивена за все совершенные в этот вечер грехи. Однако Уитни, поняв намек,
мгновенно отвлекла огонь на себя.
— Странно, что вы так считаете, — удивилась она. — Я
обнаружила, что ваш брат готов сдаться без малейшей борьбы. При первой же
неудаче выкидывает белый флаг и…
Ладонь Клейтона врезалась в стол с такой силой, что
подпрыгнули блюда. Он вскочил из-за стола, рывком отодвинув стул. Щека
напряженно подергивалась.
— Мисс Стоун и мне необходимо кое-что сказать друг другу, и
лучше не на людях, — процедил он, швырнув на стол салфетку, и, быстро обойдя
кругом стола, встал за спиной Уитни. — Поднимайтесь, — приказал он низким,
ужасным голосом, видя, что Уитни словно примерзла к сиденью. Девушка сжалась,
но его пальцы больно впились в ее запястье, и Уитни нерешительно поднялась.
Герцогиня в беспомощном смятении посмотрела па Уитни, но
Стивен поднял бокал в приветственном тосте и счастливо заулыбался.
Силой таща Уитни за собой, Клейтон пересек мраморный холл.
Проходя мимо входа, он успел крикнуть дворецкому:
— Велите через три минуты подать карету мисс Стоун к
подъезду!
И, повернув в боковой коридор, коротко кивнул слуге,
распахнувшему дверь роскошного кабинета, уставленного книгами, полускрытыми
резными арками полированного дуба. Втянув Уитни в комнату, Клейтон с силой
отбросил ее руку и отошел к камину. Он явно старался взять себя в руки и
держать в узде нарастающую ярость, но это ему плохо удавалось — во взгляде
по-прежнему полыхала неприкрытая ненависть.
Неожиданно его голос разрезал тишину:
— Даю вам ровно две минуты, чтобы объяснить цель этого
неожиданного и нежеланного визита. Ну а потом я провожу вас к экипажу и
извинюсь за ваш неожиданный отъезд перед матерью и братом.
Уитни с трудом втянула в себя воздух, зная, что всякое
проявление страха может быть использовано против нее самой.
— Цель моего визита? — еле слышно переспросила она,
лихорадочно отсчитывая про себя бегущие секунды. — Я считала ее вполне
очевидной.
— Значит, ошибались!
— Я… пришла… объяснить, почему вела себя так на банкете.
Видите ли, — бормотала она, запинаясь и спеша уложиться в отведенное Клейтоном
время, — встретив вас в церкви, я думала, что мы все еще помолвлены, и…
Клейтон резанул ее пренебрежительным взглядом.
— Никакой помолвки, — уничтожающе бросил он. — Все кончено!
И никогда не должно было начинаться! Признаю, что сама идея насчет обручения
оказалась безумной, и проклинаю тот час, когда она пришла мне в голову.
Истерзанная сознанием полной неудачи и собственного
поражения, Уитни вонзила ногти в ладони и отчаянно затрясла головой:
— Между нами никогда ничего не начиналось, потому что я не
позволяла.
— Ваши две минуты почти истекли.
— Клейтон, пожалуйста, выслушай меня, — в отчаянии
взмолилась девушка. — Ты… ты как-то сказал мне, будто хочешь, чтобы я пришла к
тебе по доброй воле… что не желаешь холодную… неприступную… жену…
