Глаза девушки затуманились при воспоминании о подслушанном в
начале вечера разговоре. Ванесса Стенфилд ожидала, что Клейтон сделает ей
предложение перед самым отъездом во Францию. Он, несомненно, дал ей повод
надеяться на его чувства, подумала Уитни, и новый прилив ревности окатил ее при
виде Клейтона, чему-то смеявшегося вместе с прелестной блондинкой. Но она тут
же напомнила себе, что Клейтон сделал предложение ей, а не Ванессе, и сознание
этого совершило чудо: мир снова заиграл яркими красками.
— Мисс Стенфилд — настоящая красавица! — искренне заметила
она.
— Однако она не была так щедра на похвалы, говоря о вас,
мисс Стоун, — насмешливо подняв брови, издевательски бросил лорд Эстербрук. —
Всего несколько минут назад она клялась в том, что убеждена, будто вы хитростью
вырвали предложение у лорда Клеймора. Это так и есть?
Уитни была так ошеломлена его невероятной наглостью, что
даже не рассердилась. Наоборот, в глазах ее заблестели смешливые искорки.
— Неужели можно представить, что кто-то способен что-либо
«вырвать»у лорда Клеймора силой или хитростью?
— Ах, не надо! — резко бросил Эстербрук. — Я не так наивен,
чтобы поверить, будто вы не поняли моего вопроса.
— А я, — мягко возразила Уитни, — не настолько наивна, чтобы
поверить, будто я обязана на него отвечать.
За исключением лорда Эстербрука все партнеры были крайне
внимательны и осыпали ее комплиментами. Но вскоре танцы и оживленная беседа
начали ее утомлять. Она поймала себя на том, что очень хочет побыть немного с
Клейтоном, и, отказавшись от очередного приглашения на танец, попросила
партнера отвести ее к герцогу.
Клейтон, как обычно, был окружен людьми, однако, не прерывая
разговора, взял ее под руку и привлек в круг приятелей Этот небрежно-властный
жест лишь усилил ощущение ослепительного счастья, радости жизни… как, впрочем,
и еще два бокала шампанского.
— Что случилось с Эстербруком? — сухо осведомился Клейтон
немного погодя. — Я ожидал, что он пригласит вас на третий танец.
— Так и было, — усмехнулась Уитни. — Но я отказалась.
— Чтобы не возбудить лишних сплетен? Бессознательно манящая
улыбка чуть приподняла уголки ее губ. Девушка отрицательно покачала головой:
— Я отказала ему, зная, как вы не хотите, чтобы я танцевала
с ним, и, кроме того, была твердо уверена, что вы немедленно отомстите, пригласив
на танец мисс Стенфилд.
— Весьма проницательно с вашей стороны. — мягко выдохнул он.
— И крайне обидно с вашей, — упрекнула Уитни, смеясь. До нее
только сейчас дошло, что она призналась в таком постыдном чувстве, как
ревность.
— Cherie, — раздался за спиной знакомый баритон, и девушка в
радостном удивлении обернулась. — Неужели вы решили вслед за Парижем завоевать
и Лондон?
— Ники! — ахнула Уитни вне себя от восторга, глядя в
знакомое красивое лицо, которое было так дорого ей.
— Как чудесно вновь видеть вас, — продолжала она, и Ники
сжал ее руки в своих теплых ладонях. — Я спрашивала лорда Ратерфорда, но он
сказал, что вас задержали дела, и, возможно, вы приедете не раньше завтрашнего
дня.
— Я добрался сюда час назад.
Уитни повернулась к Клейтону, намереваясь познакомить его с
Ники, но мужчины, очевидно, уже встречались.
— Клеймор, не так ли? — осведомился Ники, критически
разглядывая Клейтона.
Тот в ответ так же холодно наклонил голову, и Уитни, никогда
не видевшая, чтобы они вели себя подобным образом раньше, подавила почти
непреодолимое желание забиться в какой-нибудь угол и внезапный порыв,
несомненно, подогретый шампанским, громко расхохотаться над дурацким мужским
соперничеством, причиной которого была она сама.
— Позвольте пригласить вас на танец, — сказал Ники,
высокомерно игнорируя этикет, требующий сначала спросить разрешения Клейтона.
Поскольку он уже увлекал ее за собой к танцующим, Уитни
беспомощно оглянулась на Клейтона:
— Вы извините нас?
— Конечно, — последовал короткий ответ. Не успел Ники обнять
ее за талию, как губы Клейтона неодобрительно поджались.
— Откуда вы знаете Клеймора? — требовательно спросил Ники и,
не дав Уитни ответить, пробормотал:
— Cherie, этот человек просто… — Пытаетесь объяснить, что во
всем, касающемся женщин, он страшный распутник.
Ники коротко кивнул, и Уитни шутливо продолжала:
— И немного надменен, не так ли? И очень красив и обаятелен…
Глаза Ники сузились, и плечи Уитни вздрогнули от смеха:
— О, Ники, он так похож на вас!
— С одной значительной разницей, — возразил Николя, —
заключающейся в том, что я женился бы на вас.
Уитни в шутливом ужасе едва не прикрыла ладошкой рот.
— Только не говорите этого, Ники! Не здесь и не сейчас! Вы
просто не поверите, в каком ужасном положении я уже очутилась!
— Не вижу здесь ничего смешного, — резко бросил Ники.
Уитни проглотила смешок:
— Никому не известно это лучше, чем мне. Ники, нахмурившись,
молча изучал ее раскрасневшееся лицо.
— Я собираюсь пока остаться в Лондоне, — объявил он. — У
меня здесь много дел и друзей, которых не мешало бы навестить. В своем письме
вы писали, что следующие две недели тоже будете заняты, а по истечении этого
срока мы снова обсудим вопрос о свадьбе… когда вы в состоянии будете мыслить
яснее.
Не зная, смеяться или плакать, Уитни решила не протестовать
и позволила Ники проводить ее к Клейтону, где снова пила шампанское, весело
размышляя о собственной участи, с каждой минутой становившейся все более
непредсказуемой и запутанной.
Клейтон велел подать его карету, а сам, обняв ее за талию,
повел в последнем танце.
— Что вас так позабавило, малышка? — спросил он, улыбаясь ей
и прижимая к себе гораздо ближе, чем того допускали приличия.
— О, все, — рассмеялась Уитни. — Знаете, в детстве я была
абсолютно убеждена, что на мне никто не захочет жениться. А теперь Пол сделал
мне предложение, и Ники тоже… и, конечно, вы. — И немного подумав, девушка
добавила:
— Хотела бы я выйти замуж сразу за троих — вы все такие
милые! — Уитни покосилась на Клейтона из-под длинных пушистых ресниц. — Вы,
конечно, ничуть не ревнуете, правда? — лукаво спросила она.
Клейтон пристально посмотрел на нее:
