— Где она? — резко спросил он и немного мягче добавил:
— Я не пытался увидеться с вами раньше, поскольку не хотел
ставить вас в положение человека, предавшего доверие подруги, и имел все
основания верить, что сам сумею отыскать ее. И лишь когда ничего не вышло, я
собираюсь настаивать на том, чтобы вы сказали мне правду.
— Но… но я действительно понятия не имею, где Уитни. И даже
не подумала спросить, куда она едет. В жизни не представляла, что она… она так
долго не возвратится.
Холодные серые глаза впились в Эмили, словно оценивая
правдивость ее слов, определяя, насколько она искренна.
— Пожалуйста, поверьте мне! Теперь, когда я увидела вас…
никогда бы не стала ничего скрывать, знай я в действительности, где Уитни. Это
было бы просто неблагородно с моей стороны!
Клейтон слегка кивнул, и выражение его лица уже не было
таким грозным.
— Спасибо, — просто ответил он. — Я велю кучеру доставить
вас домой.
Эмили поколебалась, оскорбленная его властным тоном, но в то
же время была признательна ему за то, что он достаточно доверяет ей, чтобы
безоговорочно принять за правду сказанное ею.
— Уитни говорила мне, что вы нашли эту несчастную записку, —
пробормотала она и с сожалением покачала головой:
— Знаете, она тогда никак не могла решить, обратиться ли к
вам «дорогой сэр» или…
Красивое лицо герцога исказилось неприкрытой болью, и Эмили
невольно осеклась:
— Простите… мне не следовало бы упоминать об этом…
— Поскольку у нас, кажется, нет секретов друг от друга, не
можете ли сказать мне, почему Уитни вообще написала эту записку? — тихо спросил
он.
— Пыталась спасти свою гордость. Надеялась… нет, хотела,
чтобы вы приехали к ней. И думала, что этой записки будет достаточно… хотя ей
не стоило даже думать о таких ужасных вещах…
— Единственная ужасная вещь, которую сделала Уитни, — это
согласие на брак со мной, — перебил Клейтон.
Из зеленовато-карих глаз Эмили брызнули слезы, но она
решительно поднялась:
— Это не правда. Уитни обожала… обожает вас, ваша светлость.
— Еще раз спасибо, — смиренно прошептал Клейтон.
Долгое время после ухода Эмили он не двигался с места,
физически ощущая бег времени, зная, что с каждой прошедшей минутой боль и гнев
Уитни превращаются в ненависть.
В этот вечер вдовствующая герцогиня Клеймор мирно обедала со
своей невесткой, мысленно упрекая старшего сына, который явно не торопился
приехать за женой, с каждым днем казавшейся все более одинокой и несчастной.
Когда Уитни восемь дней назад появилась в Гренд Оук и попросила разрешения
остаться, пока Клейтон все хорошенько не обдумает и не бросится за ней в
погоню, Алисия Уэстморленд хотела было немедленно указать невестке на то, что
ее законное место рядом с мужем, и потребовать немедленного возвращения. Однако
в измученном, но решительном взгляде Уитни было нечто, напомнившее вдовствующей
герцогине ее самое много лет назад… когда отец Клейтона ворвался в гостиную ее
родителей, где нашел жену после четырехдневного отсутствия. «Сейчас же садись в
карету, — велел он, но тут же добавил:
— Пожалуйста, Алисия».
Сумев поставить на своем, Алисия Уэстморленд охотно и
почтительно сделала так, как требовал муж. Но Уитни пробыла здесь уже восемь
дней, а Клейтон не выказывал ни малейшего намерения приехать. Леди Уэстморленд
хотела внуков и справедливо считала, что ни за что их не дождется, пока эти своевольные
упрямые молодые люди живут порознь. В самом деле это просто смехотворно!
Никогда еще муж и жена не любили друг друга больше, чем эти двое!
Именно за десертом ее светлость осенила гениальная мысль,
едва не заставившая ее вскочить со стула. С трудом дождавшись конца ужина,
Алисия. послала слугу в Лондон за Стивеном с требованием навестить мать утром
следующего дня.
— Дело в том, — объявила она хмурому, но не слишком мрачному
Стивену, когда он утром вошел в гостиную, — что я не уверена, смог ли сообразить
Клейтон искать Уитни здесь. При условии, конечно, что он хочет ее вернуть.
Стивен, ничего не знавший о произошедшем, лукаво улыбнулся
матери.
— Дорогая, это напоминает мне некоторые истории, которые я
слышал насчет отца и тебя.
Вдовствующая герцогиня окинула строгим взглядом невозмутимо
спокойного сына, — Я хочу, чтобы ты немедленно нашел Клейтона. Он скорее всего
сейчас в городском доме. Если можешь, отыщи его сегодня же. Ну а потом намекни,
будто Уитни здесь, словно твердо уверен в том, что ему об этом известно. Но не
позволяй ему подумать, что ты убеждаешь его приехать. В подобных
обстоятельствах Уитни скорее всего отвергнет всякую не слишком искреннюю
попытку примирения.
— Но почему бы мне не взять Уитни с собой в Лондон и не
пустить слух, что я безумно влюблен в нее. Это уж наверняка подогреет угасшее
пламя, — ухмыльнулся Стивен.
— Стивен, оставь свое легкомыслие — это слишком серьезно. Ну
а теперь слушай: вот что ты должен сказать…
В семь часов вечера Клейтон, сидевший в клубе за карточным
столом, случайно поднял глаза и почти не удивился, увидев напротив брата,
раскладывающего фишки и явно готового вступить в игру. Клейтон настороженно
смотрел на брата, не желая расспрашивать его об Уитни, поскольку не мог связно
объяснить, каким образом «потерял» жену, а говорить правду о причинах разрыва
было невыносимо. Поэтому он с чувством облегчения услышал невинный вопрос
Стивена:
— Выигрываете или проигрываете сегодня, ваша светлость?
— Он нас до нитки раздел, — добродушно пожаловался Маркус
Ратерфорд. — Ни пенни не проиграл за весь час!
— Но выглядишь ты просто ужасно, братец, — тихо заметил
Стивен, усмехаясь.
— Благодарю, — сухо бросил Клейтон, швыряя фишки в центр
стола.
Он выиграл эту партию и следующие две.
— Рад видеть вас, Клеймор, — объявил Уильям Баскервиль,
осторожно покосившись на герцога, так резко и внезапно покинувшего клуб в
прошлый раз. Баскервиль уже хотел вежливо осведомиться о молодой герцогине, но
хорошо помнил, что стал причиной взрыва, рассказав о встрече с ней на балу, и
поэтому посчитал за лучшее вообще не упоминать о ее светлости. — Не возражаете,
если я присоединюсь к вам? — спросил он герцога.
— Ничуть, — заверил Стивен, поняв, что брат, кажется, вообще
не слушает Баскервиля. — Он с радостью прикарманит ваши денежки вместе с
капиталами остальных.
Клейтон с сардонической усмешкой снисходительно оглядел
Стивена. Он просто не мог оставаться сегодня дома и медленно сходить с ума.
Однако жизнерадостные разговоры, ведущиеся за столом, и общее веселое
настроение начинали действовать ему на нервы, а ведь он провел здесь всего
около часа. Он уже был готов попросить брата вместе поехать на Аппер-Брук-стрит
и напиться до бесчувствия, что более подходило его теперешнему состоянию, когда
Стивен внезапно заметил:
