— Я сердцем чувствую, что тревожиться нет причин и с ними
все будет хорошо.
Клейтон побелел и ринулся к графину с бренди, стоявшему на
боковом столике. В последний раз он слышал эту фразу из уст матери, когда ее
любимая кобылка заболела. Бедное животное не дотянуло до утра.
Он понял: ничего не остается делать, кроме как молиться. И,
кажется, остальные так и делают. И все потому, что Уитком — бесчувственный
олух!
— Ваша светлость!
Присутствующие уставились на Хью Уиткома, стоявшего в
дверях. Только сейчас стало видно, как он устал и осунулся.
Клейтон оцепенел.
— Да? — выдавил он.
— Не хотите подняться наверх и взглянуть на своего сына?
Но Клейтон, похоже, примерз к ковру. Ноги не слушались.
Пришлось сглотнуть застрявший комок, прежде чем он смог
спросить:
— А как моя жена?
— Все благополучно, слава Богу.
Клейтон бросился вон из комнаты, борясь с безумным порывом
обнять чудесного человека и опытного врача Хью Уиткома.
После его ухода Хью налил себе бренди и вытер вспотевший лоб
платком. Вдовствующая герцогиня мгновенно оказалась рядом:
— Тяжело пришлось? — тихо шепнула она.
— У меня до сих пор руки от страха дрожат, Алисия. Она
потеряла довольно много крови, но, кажется, все обошлось. Даже если бы
кровотечение не началось, я все равно уехал бы не раньше завтрашнего вечера, и
вы это знаете.
— Ну конечно, — всхлипнула она и, поддавшись тому же самому
порыву, который так мужественно проигнорировал Клейтон, крепко обняла доктора.
— Спасибо, Хью! Я была вне себя от ужаса.
И, оглянувшись на остальных, добавила:
— У меня глаза закрываются. Пожалуй, стоит немного
отдохнуть.
— И мне тоже, — поддержала леди Джилберт.
Лорд Джилберт вежливо поднялся и, наклонившись, чтобы
поцеловать жену, увидел слезы облегчения, блестевшие во все еще красивых
глазах.
— Успокойся, дорогая, — попросил он, — ведь я же говорил,
что волноваться нет причин, не так ли?
— Да, Эдвард, — пристыжено улыбнулась леди Энн. — Ты, как
всегда, был прав.
Лорд Джилберт устремил взгляд на Стивена, внезапно
помолодевшего лет на пятнадцать.
— Посмотри на Стивена. Он с самого начала был совершенно
спокоен. Это вы, дамы, чересчур волнуетесь. Но роды — самая естественная вещь в
мире, не так ли, Стивен?
— Разумеется, — кивнул тот, улыбаясь супругам, и, встав,
подошел к боковому столику. — Пожалуй, выпью что-нибудь, прежде чем идти спать.
Нужно же отпраздновать такое событие!
— Прекрасная идея! — воскликнул Эдвард. Оглянувшись, он
заметил, что дамы уже ушли и доктор последовал их примеру. Они остались вдвоем.
— Что будете пить? — осведомился Стивен, показывая на строй
хрустальных графинов.
— Бренди, пожалуй, решил Эдвард.
— Превосходный выбор, — одобрил Стивен, вручая ему бокал и
графин. Сам он предпочел виски.
Мужчины в полном молчании устроились на диване, время от
времени подливая себе напитка. Стивен откинулся на спинку и скрестил вытянутые
ноги. Лорд Джилберт проделал то же самое, и оба продолжали потягивать из
бокалов, изредка понимающе переглядываясь.
Вскоре жгучая жидкость вытравила последние остатки
пережитого ужаса. Стивен пил гораздо больше гостя, но и причин забыться было
куда больше, чем только страх за Уитни и ребенка. Днем Эмили прислала ему
записку, в которой сообщала, что вышла за Гленгармона.
Глава 42
Через три дня после прихода в этот мир Ноуэла Уэстморленда
Уитни уже сидела в постели, обложенная подушками, и удивлялась, почему ни
свекровь, ни муж ни разу не навестили ее самого утра.
Клейтон появился, когда часы пробили три раза.
— Где ты был весь день? — упрекнула она, отвечая на поцелуй.
— Пришлось съездить в Клеймор, — пояснил Клейтон, садясь на
кровать. — Как ты себя чувствуешь?
— Счастлива и здорова.
— Превосходно. А мой сын и наследник?
— Голоден и не стесняется громко выражать недовольство, —
засмеялась Уитни. — Кларисса настояла на том, чтобы отнести его в детскую, и
умоляла меняя отдохнуть, но я не хочу спать.
— Я привез тебе подарок из Клеймора.
— Ты проделал такой путь только ради того, чтобы привезти
мне подарок? Я предпочла бы вместо этого видеть тебя рядом.
— Крайне польщен таким заявлением, — ухмыльнулся муж, — но
ничего не поделаешь, пришлось исполнить свой долг, и, к сожалению, мы с матушкой
не сразу нашли то, за чем приехали.
Уитни уже хотела было потребовать объяснений, но тут
появилась свекровь в сопровождении дворецкого, который нес тяжелый на вид
предмет, покрытый красным бархатом с золотой бахромой.
— Это моя затея, — покаянно призналась вдовствующая
герцогиня. — Не могла точно вспомнить, куда его положила, и Клейтону пришлось
долго искать.
Она жестом приказала дворецкому поставить предмет справа от
Уитни.
— Что это? — полюбопытствовала Уитни.
— Самая трогательная из всех традиций нашей семьи, которой
должна следовать каждая герцогиня Клеймор после рождения наследника.
С этими словами она наклонилась и осторожно подняла ткань,
открыв поразительной красоты ларец с золотыми замочками, инкрустированный
перламутром. На взгляд Уитни, ему было несколько сотен лет.
Блестя глазами от любопытства, она потянулась к крышке.
— Похож на сундучок с сокровищами!
— Именно, только с одной разницей. После того как ты
ознакомишься с содержимым, будешь должна добавить кое-что сама, причем вместе
со своим портретом. Пока ты лежишь в постели, ларец останется у тебя, но потом
его снова спрячут и извлекут на свет Божий, лишь когда твоя невестка принесет
Клейморам нового наследника.
Уитни удивилась такой таинственности, но в эту минуту ее
куда больше волновало то, что она не сумеет продолжить традицию.
— Сокровища? Портрет? — переспросила она. — Но я ничего не
приготовила. Никто меня не предупредил.
— Совершенно верно, — кивнула вдовствующая герцогиня,
любовно погладив Уитни по щеке. — Однако я открыла секрет Клейтону, и он
заранее заказал твой портрет, который ты и положишь в ларец.
