Виктория разозлилась:
— Да что в этом такого? Что ты разоралась!
— Я по делу разоралась, — парировала Катька. — Надев чужой крест — принимаешь чужую судьбу! Если она, — Катька показала пальцем на Лизу, — станет его носить, она твою судьбу заберет. Насовсем!
— Глупости какие-то…
— Ничего не глупости! Это всем известно.
— Предрассудки!
— Может, правда, обойдемся без креста, — встрял в разговор Глен.
Виктория фыркнула.
— Да ну вас к черту! Лизка, крест не снимай! Мне уверенность нужна, что тебя за эти четыре дня не выгонят — раз, а во-вторых, если приедешь без креста, тетушка обязательно спросит, где он. Скажешь, что потеряла или дома забыла — обидится.
— Но ведь не обязательно его на шею вешать! — упорствовала Катька. — Пусть в сумке привезет.
— Нет, — настаивала Виктория. — Я так никогда не делала. Это… это особый подарок, для меня он много значит. Не спрашивайте почему, не расскажу. Просто на словах поверьте, что я никогда не снимала этот крест, это — воспоминание о… Неважно о чем! Это мой крест, который я несу! Тяжкий крест…
— Вот! — вставила свои пять копеек Катька, обращаясь к Лизе. — Слышала? Тяжкий крест! Ты хочешь нести его вместо Вики?
Лиза разозлилась:
— Хватит нести чушь! Поехали домой, мне нужно вещи собрать.
— Нет-нет-нет! — Виктория подскочила с кровати. — Никаких домашних тряпок! Всю одежду возьмешь у меня. Ты должна быть в моих вещах!
Судя по Катькиному виду, она собиралась еще что-то говорить, настаивать, но зазвонил ее телефон. Пал Петрович уже волновался и ждал жену домой. Нехотя, Катька распрощалась с Лизой, еще раз напомнила ей, что надев чужой крест, она сделала большую глупость, и ушла. Следом засобирался Глен, и Лиза с Викторией вскоре остались вдвоем, собирать сумки и готовиться к отъезду.
Во второй половине того же дня Сидоров докладывал шефу о результатах слежки за Викторией.
— Слав, тут какая-то фигня получилась.
— Что именно?
— Пока точно сказать не могу, ребята еще проверяют, но суть в следующем, — Сидоров достал из тонкой черной пластиковой папки лист бумаги с распечатанным на нем текстом и стал читать вслух: — Вчера в 16–32 Виктория приехала домой. Ребята сидели в машине у подъезда и вели наблюдение. Вот фото Виктории.
Вячеслав Громов взял фото, скользнул по нему взглядом и отложил на стол.
— Что дальше?
— Дальше, по утверждению моих ребят, Виктория из подъезда не выходила. В 17–18 у дома припарковалась машина, ауди, гос. номер московский — К276ЕХ. Из машины вышли две девушки и направились к подъезду. Одна из девушек нам не знакома, а другая — это сама Виктория. Взгляни на фото.
Громов взял фотографию, посмотрел, положил ее на стол рядом с первой.
— Ну и что? Прошляпили твои ребята, не заметили, как Виктория вышла. Заметили только ее второе возвращение.
Сидоров улыбнулся.
— Слушай дальше. Мои ребята тоже вначале так подумали и пошли к консьержу. Дедок хоть и в возрасте, но бывший вояка, еще в здравом уме и трезвой памяти. Мы ему денежку приплачиваем за помощь и молчание, и дедок с нами сотрудничает. Так вот, он сказал, что тоже очень удивился повторному возвращению Виктории. Он не помнит, чтобы она выходила!
— Не исключено, что дед задремал и не заметил. Поехали дальше.
— Поехали. В 17–39 к Виктории приехал Григорий Приходько, тот, который Глен.
— Понял, Гришка, — Вячеслав нахмурился. Даже воспоминание о дружбе его жены с геем раздражало.
— А теперь давай считать. Виктория плюс незнакомая девушка, с которой она вернулась домой во второй раз, плюс Гришка — это три человека, так?
— Так.
— А вот и нет! В реальности, в квартире Виктории до утра находилось четыре человека. Утром, в 8-15 вышла незнакомая девушка и уехала на ауди, следом в 8-21 ушел Глен, а около двух часов дня, в 13–44, если быть точным, из подъезда вышла Виктория и… еще одна Виктория.
— Не понял, — Громов уставился на Сидорова.
Сидоров жестом фокусника достал из папки новое фото.
— Оп-ля! Смотри! Одна Виктория выглядит как обычно, а вторая в платке и в темных очках. Но теперь посмотри на увеличенное лицо девушки в очках, сделанное из того же фото. Кого узнаешь?
— Викторию…
— Вот, Слава, такая фигня у нас получается. Была у тебя одна головная боль и одна жена, а теперь их две. Проблемы размножаются.
— Ты еще похихикай тут! — беззлобно ругнулся на друга Громов. — Поерничай! Уволю к чертям!
Сидоров улыбнулся.
— Ладно, уже боюсь. Подводим итоги? За каким-то чертом твоей женушке понадобился двойник, и она его, точнее ее, нашла. От дома обе Виктории отъехали на одной машине, но на Ленинградском проспекте одна из Викторий пересела в такси, а другая отправилась в Шереметьево. Мои ребята были не готовы к раздвоению личности, и ту, что уехала на такси, упустили. Они решили отправиться за первой Викторией, которая вылетела из Шереметьево в Германию. Думаю, они поступили правильно, ведь Виктория и должна была лететь на показ в Дрезден.
Громов вскочил со стула и заходил по кабинету.
— Твою дивизию! Андрей! — закричал он на Сидорова. — Неправильно поступили твои ребятки! Очень неправильно! Мы и так знали, что Виктория собирается на показ в Дрезден, и никуда бы она от нас не делась. Упустили бы тут, подхватили бы в Германии, не велика потеря. Гораздо интереснее, кто та, другая Виктория! Зачем она появилась? С какой целью? Куда отправилась? Упустили ее, да? И что теперь? Концы в воду?
— Слава, не горячись. Работают, мои ребята над этим, работают. Видишь, телефон из рук не выпускаю. Скоро они позвонят и доложат о результатах.
Громов пригрозил Сидорову пальцем.
— Смотри у меня, Андрюха! Найди эту вторую Викторию, хоть под землей!
Всю дорогу от Ленинградского проспекта до аэропорта Домодедово Лизу била нервная дрожь. Ей так хотелось крикнуть таксисту: «Разворачивай! Вези меня домой!», но она понимала, что точка возврата пройдена, обратной дороги нет. Она дала слово, и ей придется его сдержать, иначе грош цена ее желанию изменить себя, изменить свою жизнь. Отказ от авантюры сейчас означал бы только одно — она не сильная женщина, а тряпка, раскисающая от мало-мальски серьезного испытания. Нюня.
«Только четыре дня, четыре дня, — повторяла про себя Лиза. — Я справлюсь». Кроме того, это единственный шанс узнать семейные тайны Виктории из первых уст — от тетушки. Так похожи могут быть только родственники, иначе не бывает! Она всю жизнь мечтала найти семью, неужели теперь, когда появился этот шанс, она струсит? Нет, нет и нет!
Тетушкин юрист оказался молодым парнем лет двадцати пяти от роду. Невысокого роста, полненький, в круглых очках, как у Гарри Поттера. Он подошел к Лизе, которая, как и договаривались, стояла рядом с эскалатором, ведущим на второй этаж аэропорта.
