— Миша, — ответил врач и тут же поправился: — Михаил Юрьевич.
Соня улыбнулась, а Михаил Юрьевич продолжил осмотр.
— Что там, доктор? Что с Соней? — не выдержал Костя. Они с Шестаковым стояли у противоположной стены, плечом друг к другу, и как завороженные следили за каждым движением доктора.
— Да, да, что там? — поддержала Валентина Тимофеевна.
— Думаю, причин для волнения нет, — ответил Михаил Юрьевич. Он придвинул свободный стул и сел напротив Сони. — Следите за моим пальцем.
Михаил Юрьевич поднял короткий пухлый палей и принялся водить им из стороны в сторону. Соня с усердием следила за пальцем доктора. Однако взгляд, помимо пальца врача, захватывал и распахнутую настежь дверь кабинета, и фельдшера, подпирающего косяк. Затем Соня отстала от движения пальца, заглядевшись на улыбающееся лицо Михаила Юрьевича. После ее внимание привлек открытый сейф с вывернутым содержимым. Одна из картонных папок свисала с полки, поддерживаемая за край толстым журналом. Снова — улыбающееся лицо доктора, распахнутая дверь, сейф… Открытый сейф, свисающая папка… стоп!
— А где конверт?! — закричала Соня.
Врач вздрогнул и, отпрянув, чуть не свалился со стула.
— Какой конверт? — испугано спросил он, забыв убрать палец от Сониного носа.
Соня свесилась со стула, заглядывая за спину доктора, и обратилась к Шестакову:
— Сереж, ты нашел конверт? С завещанием?
Вместо Шестакова ответил Константин:
— Нет… мы как-то об этом даже не подумали…
— Кто разворошил сейф? — снова спросила Соня. При этом она смотрела только на Шестакова.
Но тот лишь недоуменно оглядывался по сторонам. Соня поняла, что Сергей на самом деле ничего не знает.
— А разве это не ты сделала? — Костик подошел и сел на корточки рядом с ошеломленным врачом, который продолжал сидеть с поднятым вверх указательным пальцем.
Сергей направился к сейфу, Соня впилась взглядом в его спину, лишь бы не смотреть на сидящего рядом Константина.
— Украл завещание тот, кто меня ударил! — выдала Соня свою версию.
— Очень глупо, — тихо и спокойно ответил ей Шестаков. Прежде он внимательно осмотрел сначала сам сейф, а затем и выпавшее содержимое.
— Что глупо? Завещание-то украли! — встрял в разговор Константин.
— Ну и что, — Шестаков даже не повернулся. — Завтра рабочий день, Наталья Кононова, как дочь и, как я понимаю, единственная законная наследница, пойдет к нотариусу, все узнает. Если завещание на ее имя — напишет заявление о принятии наследства.
— Но завещание украли! — настаивал Константин.
Сергей повернулся и вздохнул.
— Соня, ты уже поняла? Или ты напрочь забыла все, чему нас учили на юр. факе? — спросил он. — А для тех, кто не понял, объясняю — завещание, если оно не закрытое, а в нашем случае так оно и есть, составляется в двух экземплярах, один из которых хранится в нотариальной конторе. Можно украсть экземпляр завещателя, сжечь его или даже съесть — толку от этого никакого. Второй экземпляр все равно останется в нотариальной конторе. Если кто-то желает уничтожить завещание, то он должен залезть в нотариальную контору, ударить по голове нотариуса и уничтожать все следы посещения данной конторы завещателем — регистрационные книги и прочее. Понятно?
— Непонятно! — Костик с вызовом смотрел на Шестакова, а врач с Валентиной Тимофеевной и фельдшер, затаив дыхание, внимали каждому слову. На их глазах разыгрывалась сцена, ничем не уступающая настоящему детективному роману! Тем временем Костя продолжал забрасывать Шестакова вопросами: — Зачем тогда проникли сюда, в офис? Зачем ударили Соню и украли конверт?
Шестаков склонился над рассыпанными бумагами.
— Вот и я думаю, зачем? Конверт прихватили из любопытства — это сомнений не вызывает. Вы явились за полночь, в спешке, ради того, чтобы достать этот конверт. Вот наш негодяй и заинтересовался его содержимым. Но приходил он явно не за ним. Вот только за чем?
Соня посмотрела на стол. Сумка оказалась отодвинута в сторону, и место возле нее пустовало — тот кусочек стола, на котором ранее лежал договор с новым поставщиком. Неясное воспоминание, та заноза, мучавшая ее весь предыдущий день, снова напомнила о себе. Соня нахмурилась — она что-то знает, что-то слышала, что-то видела. Это что-то связано с договором, с названием фирмы или фамилией директора, но что?
— Сергей, посмотри на полу рядом со столом, не валяется ли там договор с фирмой «Легат»? На договор приклеен ярко малиновый стикер с моей пометкой — «обязательно вспомнить».
Сергей нагнулся, послышался шелест бумажных листов.
— Нет, — ответил Шестаков из-под стола. — Нет тут никакого договора.
Соня кивнула, соглашаясь с собственными мыслями.
— Приходили за ним. Теперь я понимаю, почему тот, кто меня ударил, прятался в кабинете Тамары. Он искал договор там! Я должна была еще вчера вечером передать договор Тамаре, чтобы она просмотрела спецификацию, но не передала. Меня мучили сомнения. Что-то связанное с этой фирмой… будто я что-то знаю, но никак не могу вспомнить… чувствовала, что нельзя подписывать этот договор, но почему, понять не могла.
Шестаков тут же вынырнул из-под стола и подошел к Соне. Она смотрела на давнего друга с восхищением — глаза горят, на щеках появился румянец. В этот момент Шестаков напомнил ей взявшего след спаниеля. Соня непроизвольно улыбнулась.
— Кто знал, что ты должна была передать договор Тамаре? Ты говорила с Кононовым? Кто это слышал? Софи, вспоминай, это важно!
— Многие знали, — ответила Соня.
— Софи, это очень важно! Ничего смешного, между прочим, здесь нет. Прошу, вспомни, пожалуйста!
— Вспомните, Софья Андреевна, — подключилась к разговору Валентина Тимофеевна.
Все трое: Валентина Тимофеевна, фельдшер и врач, уже настолько заинтересовались, прониклись происходящим, что забыли обо всем на свете — о служебных обязанностях и прочей ерунде. Они окружили Соню и, затаив дыхание, смотрели на нее. Соня привычным жестом взлохматила волосы на затылке и тут же ойкнула от боли — задела рану.
— Хорошо, я постараюсь…
Соня старалась, как могла, но голова еще болела, сосредоточиться долго не получалось. Соня посмотрела на открытую дверь, приемную, стол Нины и вдруг, вот оно!
— Знаю! Вспомнила! — закричала Соня. — Торопов! Об этом слышал Торопов!
— Опять этот Торопов, — пробурчал Константин. — Вот ведь зараза какая! Этот малый начинает мне надоедать…
— Как это было? — спросил Шестаков.
— Я сидела за своим столом, в этот время Кононов разговаривал с Тороповым. Я все слышала, так как дверь была открыта. Потом Торопов вышел из кабинета директора и задержался в приемной. Мне тогда показалось, что он не все рассказал Кононову про Николаева. В этот момент Кононов спросил меня о договоре, и я ответила, что к вечеру обязательно отдам его Тамаре. Торопов все слышал!
